"Им бы понедельники взять, и отменить". Французский опыт.

Два раза “ку”, мои малиновые штаны. Если вы тут впервые, то вот, куда вы попали: это цикл статей, посвящённый Великой Французской Революции. И это, действительно, обширная тема, которую с одного наскока не осилишь. Здесь мы смотрим на историю через призму опыта веков и пытаемся разобраться в том, что на самом деле значили те или иные события. Аве кафедра Бакланологии и Прикладной Долбодятлистики.

Какой такой “Декабрь”?

На прошлой неделе мы подробно рассмотрели феодальную реформу и поняли, к чему приводит союз умеренных революционеров и либерально настроенного короля. Получилось не с первого раза, но, в целом, неплохо.

Но это были не единственные изменения.

И прежде, чем мы рассмотрим нормальные, разумные, не идиотские или, хотя бы, понятные законы и законопроекты, давайте коснёмся “революционного календаря”. Да, в следующей статье нам придётся немножечко вернуться в прошлое, но я попросту боялся забыть про это республиканское чудо, просуществовавшее с 1793 года до 1806, и, очевидно, заставившее весь разумный мир держаться за животики.

Для понимания, смеяться повод есть не потому, как организован этот календарь, а потому, насколько нелепо внедрён. Когда весь мир живёт по одному календарю, а только ваша мелкая, разорённая экономическим кризисом и революцией, страна живёт по некоему разительно отличающемуся… ах, это прекрасно. Никто и не подумал о том, как вообще придётся договариваться о международных поставках товаров.

Это забавно: вторую жизнь календарь получил спустя более полувека после отмены, в 1871 году и просуществовал в виде зомби пару месяцев.

Так на кой чёрт потребовался новый календарь? А вот на тот самый! Календарь был введён в рамках дехристианизации Франции. Думаете, в пользу атеизма? А вот и не угадали. В сторону “естественной религией”. А язычество, напомню вам, самая естественная из всех религий, дающая персонификацию именно что природным процессам.

Датой отсчёта выбран 1792 год. Этот же год сами французы считали “первым годом революции”, хотя, вы сами видели, когда начались активные революционные действия. 22 Сентября 1792 года. Именно этот день стал “первым днём республики”. И вы уже себе представляете, НАСКОЛЬКО будет геморно переводить даты с одного календаря в другой, когда у них даже начало года различается на месяцы.

Структура календаря

Но не стоит думать, что 22 число было выбрано просто так. В 1792 году 22 Сентября было днём осеннего равноденствия. А в язычески, простите, в “естественных” религиях подобные дни играют особую роль.

В году было 12 месяцев ровно по 30 дней. А куда делись оставшиеся лишние дни, не укладывающиеся в эту красивую систему? А эти дни запихнули между фрюктидором и вандемьером (это не матерные слова, это месяцы такие), считались праздничными и назывались санкюлотидами.

Неделя? Семь дней? Что за бред? Декада! В новой “неделе” 10 дней. И местный “понедельник” всегда будет первого, одиннадцатого и двадцать первого числа.

Это десятично: в рамках этого изменения Франция перешла на метрическую систему. И это здорово. А вот идея, что в окружности не 360, а 400 градусов выглядит красиво только на первый взгляд. Практическая ценность этого решения более чем сомнительна, даже если забыть о том, что у всех соседей градусы отличаются от французских.

Не буду вас мучить тем, как организовывались названия новых месяцев и дней. Могу только сказать, что там было много латыни и греческого, из-за чего не только нам, но и простым французам было дико неудобно. Ведь приходилось запоминать довольно много новых слов, в которых они путались. Но высшему свету, который тогда греческий и латынь учил просто, чтобы казаться умнее, конечно, это было не до конца понятно.

Много… много слов

И когда я говорю “много”, я имею в виду, “много”. дело не в том, что надо было заучить 12 новых названий месяцев и 10 новых названий дней ненедели, а также 6 санкюлотидов, которые не вписались в систему…

Своё имя было у каждого дня. У КАЖДОГО, КАРЛ!!!

И словно бы этого было мало, теперь французский час длился 2 часа 24 минуты обычных (в сутках было 10 французских часов), а каждая французская минута длилась чуть меньше, чем полторы обычных минуты (во французском часе было 100 французских минут). И, да, французская секунда тоже отличалась по длине, ведь в одной французской секунде было 100 обычных секунд.

И всё это было бы само по себе не так плохо, ибо некая гармония в этом есть… если бы Французы играли бы в Цивилизацию и сейчас находились бы в Античности, чтобы навязать свои единицы измерения хотя бы ближайшим соседям. Но ведь у всех соседей уже были самые обычные, интернациональные часы, минуты и секунды. Заключать международные сделки стало, очевидно, сложней. И это - главный косяк нового календаря. Таково моё непопулярное мнение.

На следующей неделе поговорим о чём-нибудь более успешном из французских революционных начинаний.

Завтра выясним, зачем надо согласовывать митинги.

А послезавтра обсудим такое явление, как “коллективная память”.

Ну а до тех пор… кто сможет сказать, какой сегодня день по французскому революционному календарю? Будьте очень внимательны, ведь на кону целое “нихрена” и только вы можете его выиграть.