...Вообще, ленинградская жизнь становилась все более и более буржуазной. Это я понимаю спустя десятилетия. Социализм разъедали не испытания и невзгоды, а мирная и вполне сытая жизнь. Многие выпускники вузов отказывались трудиться по полученным профессиям. По разным причинам – кому-то было не интересно, а кто-то не видел перспектив на должности младшего инженера, при мизерной зарплате. Советская сфера обслуживания была довольно хилой, то есть услуг предоставлялось меньше, чем населению требовалось. Кое-кто из знакомых стал работать страховыми агентами. В начале 80-х и меня втянули в мелкое надувательсво социалистического государства. Тогда я уже иногда пользовался отцовскими «Жигулями» с одной стороны, а с другой – закончив спортивную карьеру, полностью погрузился в литературную жизнь, оказавшись у финансового разбитого корыта. Так вот, я подъехал в переулок за Спассо-Преображенской церковью, там же возник страховщик и работник ГАИ. Это самое ГАИ начало загнивать еще в далекие советские времена. Составив преступную группу, мы зафиксировали наезд неизвестного транспорта на «Жигули». Позднее я за эту уголовщину получил рублей семьдесят Основную сумму поделили страховщик с гаишником. Работали у меня знакомые и на бензоколонках. Там тоже делались, если не состояния, то значительные суммы.
Возможно, это я такой порочный тип, к которому липла всякая нечисть, но лично у меня складывалось впечатление, будто бы вокруг все чем-то промышляют. И все это, странным образом, были почитатели в студенческие годы группы «Санкт-Петербург». Один приятель проделывал аферы с кенийскими аспирантами. Кенийцы покупали у него иконы, а однажды заказали дюар с ртутью. Ожидая возвращения аспирантов из солнечной Африки, экс-студент хранил ртуть под кроватью. И через месяц облысел.
Ко второй половине 70-х в хипповую моду стали входить овчинные полушубки. Россия, как известно, родина не только слонов, но и шуб с полушубками.
На одной из дружеских пирушек я познакомился с бас-гитаристом прославленной тогда польской группы “Червоны Гитары”. Еще в конце 60-х я напевал их песни, а Витя Райтаровский написал мне слова одной. Эту мелодию Северина Краевского я помню до сих пор:
« Не му в ниц. Не му вже правджива тва. Добже вем. Добжевем цито мивош правджива…» Как-то так пелось.
Пообщавшись некоторое время с музыкантом прославленного коллектива, я, вдруг, услышал вопрос:
- Можешь ли ты, друг, достать тулуп?
У нас старались достать джинсы, американские военные ботинки, а у поляков вошли в моду русские тулупы, такие обычно носят сторожа. Удивившись, я вспомнил, что у брата Александра имелось нечто вроде тулупа с надорванным рукавом. На следующий день я поехал на концерт “Червоных Гитар” в ДК имени Кирова. У меня подмышкой торчал грязный и рваный тулупчик. Музыканты стали бурно обсуждать и спорить, кому достанется русский раритет. Продюсеру “Червоных Гитар” вещица оказалась коротковатой, а бас-гитаристу как раз. Я хотел тулупчик подарить, но поляк в ужасе отказался и стал навязывать деньги. В итоге этой торговли наоборот я вернулся домой нетрезвый и с двумя сотнями рублей в кармане. Рыдающему продюсеру я обещал найти другой тулуп. И что самое интересное - нашел. Всех поляков одел в тулупы почти задаром, но все-таки за деньги. Если б пошел по этой дорожке, то теперь был бы ого-го где! Не знаю где... Но кто бы тогда написал «Ленинградское время»?
Продолжение следует...
- Предыдущая глава
- Спасибо, что дочитали до конца! Если тебе, читатель, нравится, жми палец вверх, делись с друзьями и подписывайся на мой канал!