Во время Великой Отечественной войны село Вышнее-Большое Липецкой области немецко-фашистские войска оккупировали дважды. Первый раз они заняли это село в конце ноября и пробыли в нем 8 дней, но память об этом посещении жива до сих пор и вряд ли умрет в ближайшие сто лет. О том, что сделали здесь немецкие фашисты я написал в статье "Липецкая Хатынь". Но сейчас речь не об этом.
О том, что немцы наступают в селе знали. В начале октября многих жителей села направили на работы по созданию оборонительных сооружений. Рыли окопы, рыли противотанковые рвы, рыли траншеи. Иногда к местам работ прилетали немецкие самолеты, которые обстреливали людей. Иногда они сбрасывали листовки. Пикалова Полина подняла одну из листовок. "Дорогие гражданочки! - было написано в ней, - Не ройте ваши ямочки. Придут наши таночки и заровняют ваши ямочки." Специально назначенные люди и руководители работ отбирали листовки. Некоторые мужчины прятали листки - не было бумаги для изготовления "козьих ножек". Так называли курильщики закрутки для табака. В другой раз были сброшены листовки, где был нарисован милиционер с наганом в руке, который шел следом за крестьянином, пахавшим поле.
О приближении немецко-фашистских войск к селу жители знали и по мере возможности обсуждали это между собой. Нашлись и такие, кто считал приход немцев благом для жителей. "Немцы идут, везут с собой бельгийские плуги и американские трактора!" - рассказывал один "знаток", побывавший в годы Первой мировой войны в немецком плену. Но ему никто не верил. МГБ тоже не дремало. В один из дней "слушателей" пригласили в правление колхоза. В числе приглашенных была и Пикалова Полина. Она рассказывала потом, что ей пришлось ждать почти час, прежде чем её вызвал в кабинет оперуполномоченный МГБ. В кабинете, лицом к стене сидел её отец. Увидев дочь, он покачал головой, что означало: не болтай. "Говорили ли мужики о немцах, о бельгийских плугах и американских тракторах?"- задал вопрос опер. "Не знаю, я не слышала!" "А твой отец сказал, что говорили!" "Отец стоял близко, он может и слышал, а я стояла далеко и мне не интересны разговоры мужиков." Её отпустили. Через час домой вернулся отец.
29 ноября немцы вошли в село. Грабить крестьян и бесчинствовать они начали сразу же. Если им нужна была хата для размещения солдат, под штаб или других целей, то хозяев они попросту выгоняли из них. Их не интересовало: куда они пойдут и где будут жить. За огородом Пикалова Михаила они поставили пушку, а в его хате они устроили пункт обогрева. Вызвав во двор Михаила, они потребовали убрать из сарая корову. В сарай они поставили своих лошадей. Михаил отвел корову в пустовавший амбар, где была низкая дверь, надеясь, что немцы не будут претендовать на это помещение. Но немцы, немного подумав, стали выгонять корову, которая пыталась сопротивляться незнакомым людям. Она опустила голову и выставила рога. Один из немцев выстрелил ей в живот из винтовки. Раненная корова убежала. Позже её пришлось прирезать. Немцы ломом выбили верхнюю притолку и поставили в амбар своих лошадей. Войдя в хату они первым делом обыскали её. В чулане нашли топленое масло в керамическом горшке. Горшок они занесли в хату и начали мазать масло на хлеб и есть. В печи стоял горшок со щами. Немцы достали его, попробовали, но есть не стали. Не понравились. Не понравился им и хлеб местной выпечки. В огороде они устроили отхожее место. И малую и большую нужду они справляли не стесняясь детей и женщин. Справлять тяжелую нужду немец, как правило, приземлялся с газетой.
В деревне они беспрепятственно ловили кур и гусей, а в хатах обшаривали все закоулки: искали продукты и теплые вещи (носки, куртки, свитера и т.д.). У одной колхозницы была свинья. Её немцы закололи штыками и унесли. Если немец шел по протоптанной в снегу тропинке и ему навстречу попадался местный житель, то независимо от того, кто это был (старый человек, ребенок или женщина) немец выталкивал его с тропинки в снег.
На следующий день в сторону районного центра двинулась колонна немцев. Некоторые жители вышли к дороге посмотреть на иностранцев. Любопытство наказуемо. Немцы выдернули из толпы несколько крепких мужчин и заставили их нести то, что несли до этого сами. В число носильщиков попал Максим С. Ему пришлось нести станок от пулемета до самого райцентра (10 километров). Одет он был легко, поэтому отморозил пальцы ног.
Кстати одеты немецкие солдаты были совсем не по сезону. Из верхней одежды у каждого солдата была легкая шинель из сукна, без подкладки, пилотка и сапоги. Сапоги имели широкое голенище, но одеть их можно было только на легкую портянку. Кроме этого, солдат имел суконный китель и брюки, под которые было одето тонкое бельё. В такой одежде даже осенью было некомфортно.
Из пушки, установленной за огородам Пикалова, они периодически стреляли. В один из дней прилетел наш самолет и сбросил две бомбы. Одна из них попала в цель. Было убито восемь немцев. Немцы зарыли трупы в воронке. Поврежденную пушку они увезли.
В ночь с 4 на 5 декабря группа красноармейцев проникла в село и уничтожила 12 немецких солдат, беспечно разместившихся в хатах. То ли в отместку, то ли для устрашения немцы собрали 58 мужчин и загнали в пустовавшую хату. Утром 6 декабря они подожгли её. Они спешили - Красная армия перешла в наступление. В огне погибли 56 человек, спастись удалось двум. Фронт приближался к селу. Наши войска начали обходить село. Немцы не приняли боя. Они сели на автомобили у уехали, бросив то, что невозможно было увезти.
Красноармейцы вошли в село на следующий день. Вопреки заявлениям немецких пропагандистов они были прекрасно экипированы. У каждого красноармейца был полушубок, ватная куртка и ватные брюки, шапка-ушанка и валенки.
Начался межоккупационный период - время от изгнания немецких войск до их вторичного прихода. Пепел сгоревшего дома и трупы убитых граждан села вызвали интерес только у корреспондента какой-то газеты. Сразу же по селу пошли трофейные команды, которые искали, находили и изымали у селян всё то, что оставили немцы. Но изымали не только то, что немцы бросили, а селяне успели утащить. Изымали и то, что было получено в результате товарообмена: ложки, кружки, фляжки и т.п. Восстановленная районная власть не торопилась организовывать хозяйственную или какую-либо еще деятельность на селе. Жители были представлены самим себе. Весной встал вопрос о вспашке земли и посеве зерновых. Нашелся селянин, который начал организовывать эту деятельность. Вначале пытались пахать на коровах. Но эти животные совсем не предназначены природой для такой работы. Протянув немного плуг корова ложилась в борозду и никакие побои не могли заставить её встать и продолжить работу. Пришлось впрягаться людям: женщинам и 16 летним парням. Одну соху тянули шесть-семь человек. Не смотря на ужасные условия небольшой участок земли был засеян. Как потом выяснилось - напрасно.
В конце июня немцы предприняли наступление на Воронеж. Одна из воинских частей вознамерилась дать немцам бой. На окраине села красноармейцы вырыли окопы и траншеи и заняли боевые позиции. Несколько раз на позиции налетали самолеты, сбрасывали бомбы и обстреливали окопы из пулеметов. Иногда под обстрел попадали и жители села. Но немцы начали обходить село. Красноармейцам пришлось отступать еще километров двадцать вглубь страны.
Перед уходом сапёры взорвали здание школы и сельсовета, чтобы немцы не смогли воспользоваться этими зданиями. Как выяснилось позже, это можно было не делать. Для своих нужд немцы занимали хаты крестьян, выгоняя из них хозяев. Мало того. Если им мешала какая-то усадьба, то её уничтожали. Так, все пустовавшие хаты, находившиеся на окраинах села были сожжены. Рядом с усадьбой Руднева Я. было сожжено две хаты и всё, что было рядом с ними. После войны эти усадьбы не возродились.
2 июля немцы во второй раз захватили село. Правда, по словам Пикаловой П. это были уже другие немцы: не такие надменные сверхчеловеки. Что-то человеческое у них было. Очевидно, разгром под Москвой повлиял на их психологию. Впрочем, это не мешало им грабить, мародерствовать и воровать.
В село был назначен комендант: низкорослый, злющий, презлющий немец. При себе он постоянно носил кастет, нечто похожее на кнут, но с короткой рукояткой. Ударная часть его была изготовлена из кожи с вшитым куском свинца. Ударом этого оружия можно было убить человека. Кастет немец пускал в ход во всех случаях, когда ему захотелось: собрались на улице несколько женщин поговорить, посудачить - получите, встретились на улице трое мужчин перекурить - получите, девчонки и мальчишки собрались вместе - получите и т.д. Вскоре при виде коменданта люди стали разбегаться во все стороны. Но не у всех это получалось.
Любой немец мог зайти во двор и потребовать от хозяина то, что ему хотелось. Во двор Пикалова Михаила тоже зашел немец. Увидев кур, он пальцем показал на одну из них, знаками и словами потребовал прирезать и приготовить её. Пришлось сделать это. Немец съел курицу и в благодарность отдал Михаилу женскую кофточку. Дочери Полине эта кофточка понравилась. Она одела её и вышла на улицу, где ей встретился солдат, который квартировал по соседству и довольно сносно говорил по-русски. Он остановил Полину. " Девушка, - сказал он, - мне и другому простому солдату всё равно: во что ты одета. Но если тебя встретит в этой кофте офицер, то он тебя пристрелит." Полина вернулась домой и рассказала отцу о разговоре с немцем. "Снимай и дай её сюда!" - потребовал отец. Дочь подчинилась. Отец не говоря ни слова бросил кофту в печь. (Я пытался узнать: что это была за кофта и как она выглядела. Но получил ответ: "Кофта, как кофта: ничего в ней особенного не было."). В другой раз, другой немец тоже вошел во двор. Не увидев ничего интересного, он зашел в хату. Из сеней он увидел двух кур, сидевших на чердаке, вызвал Михаила и показал на них. "Хорошо пан! - сказал тот. Немец ушел. Михаил зарезал и приготовил этих кур. Это были последние птицы, которых он имел. Но, немец не пришел.
Часть жителей немцы заставили работать на себя. Бесплатно. Жители должны были: перемещать грузы, кормить лошадей, чистить помещения. Молодых девушек они заставляли стирать своё бельё и обмундирование. Выходной день всего один - воскресенье. Православных праздников они не признавали. Обнаружив засеянное поле немцы решили забрать себе созревшее зерно и солому. Убирать урожай заставили селян: мужчин и женщин. Правда, для перевозки снопов были представлены лошади. В один из дней Пикалов Михаил отпросился с работы: в этот день, до войны, у него умерла жена и он хотел побывать на её могиле. По дороге на кладбище ему встретился комендант и, по всей вероятности, потребовал объяснить: почему он не на работе. Объяснить Михаил не сумел. Комендант развернул его и погнал на ток. По дороге он нещадно бил его по спине кастетом. Будь на его месте молодой мужчина, он бы побежал. Но Михаилу было за шестьдесят. Он бежать не мог. Поэтому досталось ему капитально. На току староста объяснил коменданту: что селянин не прогульщик. Комендант успокоился. Вечером Михаил сказал дочери: "Убил меня немец: отбил лёгкие." Крепкий мужик прожил после этой экзекуции полтора года и умер. А мог бы жить еще долго.
Аносову Ивану было семь лет. Вместе с приятелем того же возраста он ходил на ток, где работала его мать. Они обратили внимание на то, что при некоторых звуках спокойно стоявшие немецкие лошади вздрагивали, дергались и пытались уйти. Вскоре они освоили эти звуки и стали хулиганить. Однажды на это обратил внимание немецкий солдат, подъехавший на повозке. Когда его лошади дважды дернулись и попытались уйти, он остановил их, взял кнут, догнал Ивана и его друга и огрел кнутом вначале одного, потом другого. След от кнута остался на всю оставшуюся жизнь.
Мимо дома Пикалова Филиппа немецкие связисты проложили телефонный кабель. Провода закрепили на березке, росшей возле дома. Береза была редким и уважаемым деревом в этой местности. Березовыми ветками на Троицу селяне украшали избы снаружи и угол с иконами в хате. "Навешали тут! Так и березку могут испортить," - всполошился Филипп, которому в это время было около 80 лет. Вооружившись ножницами для стрижки овец он взобрался на березу и перерезал провода. Через несколько часов приехали связисты. Деда хотели пристрелить, но один из жителей смог объяснить им, что дед выжил из ума и его оставили в покое, передав на поруки женщинам.
Однажды над полем, где были посевы произошел воздушный бой. Было сбито два немецких самолета. Но, немцы подбили один наш ястребок. Летчик выпрыгнул с парашютом и приземлился недалеко от села. Добежав до первых хат он встретил женщину и попросил её спрятать его до ночи. Та укрыла его в сарае. Но летчику не повезло. Брат у женщины был полицаем. Вечером женщина позвала летчика. Тот вышел из сарая. Его встретили два полицая. Но, когда летчика вели в комендатуру, полицаев отвлек один из жителей села и они немного отстали. Летчик был шустрым. Ночь была такой, что не было ничего видно в двух шагах. Пленник шагнул за хату и сбежал. После освобождения села он приехал и хотел пристрелить женщину. "Тогда стреляй и детей!" - сказала та. Летчик посмотрел на её шестерых детей, плюнул и ушел. В 70-х годах об этом событии писала районная газета. Рассказ назывался "Сычиха". Две девушки во время воздушного боя работали в поле. Им было страшно. Но, после боя они поймали парашют. Из него они шили прекрасные кофточки и юбки.
Периодически налетали наши бомбардировщики. Между нашим селом и Раевкой они разбомбили немецкий обоз. Еще один обоз они разбомбили в самом селе. После войны на местах бомбардировки долгое время молодые парни находили трубчатый порох, гранаты и капсули к ним, патроны для винтовок и пулеметов. Иногда находили противотанковые мины, мины для минометов и снаряды. В один из дней летчики обстреляли лошадей, шедших на водопой. Несколько животных было убито. Селяне стали просить немцев разрешить им взять мясо убитых коней. Вначале немцы разрешили, но увидев, что пришло слишком много желающих, стали требовать деньги. Их устраивали даже советские деньги. Но у большинства людей денег не было.
В октябре немцы начали готовить группу девушек для отправки в Германию. Занимался этим немец, довольно неплохо говоривший по-русски. Он ходил по дворам и беседовал с девушками. Затем приходили полицаи и забирали тех, кого выбрал немец. Девушек поселили в отдельной хате, выдали одежду. Уходить домой было запрещено. Для ночного отдыха им были выделены кровати, тонкие матрацы и тонкие (байковые) одеяла. Спать девчонки должны были только в ночных рубашках. Было уже холодно, а хата не отапливалась. Чтобы не мерзнуть девушки ложась спать одевали всю одежду, которая у них имелась. Но едва они ложились, как в хату приходил немец-воспитатель. Он требовал, чтобы девчонки сняли с себя всю одежду, кроме ночных рубашек. "Да, иди ты у манду!" - отвечали те. Считая, что его поняли немец уходил, повторяя: "Манда, манда!". Но через час он приходил снова. Увидев, что его распоряжение не выполнено, он снимал свой ремень и начинал им бить девушек. Так, он добивался выполнения своих распоряжений.
Сосед Пикаловой Полины полицай Сашка начал приставать к девушке, требуя выйти за него замуж. "В противном случае, поедешь в Германию". Но та отказала, а немцы не очень-то слушали своих помощников. В первую группу Полина не попала. И тогда соседи решили отомстить. Вечером сестра Сашки привела в хату Пикаловых двух немцев. Семья была в сборе. Полина и её младшая сестра укладывались спать на печи. Сестра полезла на печь. Следом за ней влез немец. Он попытался изнасиловать Полину. Но, это не дал сделать отец. Он взял дочь за руки и сдернул её с печи, а солдату сказал, что будет жаловаться коменданту. Немцы ушли. Они не любили, когда на них жаловались коменданту. За связь с "унтерменшем" можно было попасть на передовую, до которой было очень близко.
Были ли сексуальные насилия немецких солдат над местными женщинами и девушками? Да, были. Но о них молчали. После первой оккупации одна молодая женщина пожаловалась на насилие корреспонденту газеты, которая собирала материал о зверском убийстве 56 мужчин. Корреспондент выслушала её и переговорила с сопровождавшими её мужчинами. Эти мужчины обозвали пострадавшую немецкой подстилкой, шлюхой и т.п. Странно было это слышать от мужчин, которые, в принципе, должны были защитить своих женщин от врагов. После этого женщины на факты насилия уже не жаловались. Некоторые из них родили детей в 42 и 43 г.г. Отцами их были записаны их мужья, погибшие в 41 году. Кто был фактическим отцом? - Не известно.
В конце января 1943 года наши войска перешли в наступление. На окраине села произошел бой. Дошло до рукопашной. Красноармейцы сбросили полушубки, бросились в атаку и победили. В этом бою погибло 22 красноармейца и двадцать немецких солдат. Красноармейцев похоронили на окраине села. Сейчас на могиле стоит памятник.
Немецких солдат, погибших в этом бою, на этот раз закопали за сельским кладбищем - все-таки, они погибли в честном бою. В настоящее время границы кладбища расширились и могила находится на кладбище. Но, никто не знает: где же она находится?
Так закончилась оккупация. По селу опять прошлась трофейная команда. Но селяне, наученные горьким опытом, прятали то, что приобрели у немецких солдат. Весной крестьянам помогли: вспахали поле и дали семена. Жизнь продолжалась.