Американская делегация в Зеленограде
О некоторых визитах остались экзотические воспоминания. Например, Фидель Кастро подарил целый грузовик ананасов, и работники цехов и лабораторий делили эти фрукты поровну. Многие попробовали их впервые в жизни. Румынский руководитель Чаушеску отличался маниакальной мнительностью: всё боялся, что его отравят. Поэтому он не прикасался к предлагаемой ему пище, а привозил с собой вагон продуктов и цистерну питьевой воды. Руководителю Монголии Цеденбалу так понравился наш город, что он приезжал трижды, причём один раз — с неофициальным визитом. Ему понравился МИЭТ, и он хотел устроить учиться в зеленоградском вузе своего сына. Жена Цеденбала, Настя (русская, из рязанских мест), отговорила мужа: «Нет, этот вуз не для нашего мальчика, ему не потянуть!» Наибольшее волнение вызвало намечавшееся (но не осуществившееся) посещение Зеленограда американской правительственной делегацией в мае 1972 г. Для подписания договора об ограничении стратегических вооружений в Москву собирался приехать президент США Ричард Никсон. Одним из протокольных мероприятий этого визита намечалось посещение 25 мая 1972 г. зеленоградских предприятий электронной техники. Началась подготовка к визиту. Город получил необходимые финансовые ресурсы. За счёт них были досрочно введены в эксплуатацию 17-этажные башни на Центральном проспекте, а затем там открыли магазины «Детский мир», «Океан», «1000 мелочей», библиотеку, Дом быта и др. Были комплексно благоустроены Центральный, Московский проспекты, ул. Юности, Яблоневая аллея, Северная и Южная промышленные зоны. К асфальтовым работам были привлечены строительные тресты и асфальтировщики Главмосинжстроя из Москвы. Они трудились и днём и ночью. Проводилось озеленение многих территорий. Этому благоприятствовала погода, но она же принесла и беду. С 15 апреля до середины августа практически не было дождей, начали гореть торфяники. Приходилось из машин поливать вновь созданные газоны, высаженные деревья и кустарники. В мае на въездах на 37-м и 40-м км Ленинградского шоссе организации УДХиБ и УМ-27 установили указатели «Зеленоград». Указатель на 37-м км получился удачный, так как рядом росла берёзка.
Приведём отрывок из воспоминания Леонида Дементьевича Геращенко, главного инженера Дирекции строящихся предприятий точной механики, в 1964-72 гг. — представителя заказчика по строительству предприятий электроники в Зеленограде:
«Готовились мы очень основательно — впервые хотели пустить сюда иностранцев. Порядок наводили в городе идеальный, даже гранитные бордюры вдоль дорог сделали (наша дирекция оплатила). Вместе с Шокиным продумывали: где Никсон должен зайти, где ему улыбнутся девушки в халатах, а где — в русских нарядах, какое показать оборудование, приборы — всё было расписано. Кстати, оборудование сюда закупалось в основном японское и американское. Сами-то американцы Союзу ничего не давали из передовых технологий — мы покупали через третьи страны (Англию, Японию). Через неделю нам сообщили: американская делегация прибыла в Москву (сам Никсон, правда, тогда не смог приехать). Наконец, приезжают к нам. Человек пять. Ведут их по намеченному маршруту. Добрались до завода «Ангстрем». А мы там стены армировали специальной мембранной сеткой, не пропускающей излучения как изнутри, так и снаружи. Для того чтобы со спутников не могли засечь, что мы тут делаем. Думали, это супернадёжно. И вот американцы заходят в здание. Один из них достаёт из нагрудного кармана «спичечную коробочку». «Хелло, Джон! Ты меня слышишь?» Тот ему: «Слышу», — из гостиницы «Россия» отвечает. И беседуют они вот как мы с вами. Наши, конечно, были поражены. Шокин устроил всем разгон. Ну, а что делать? У них тогда уже была такая аппаратура, которой не обладали мы». На самом деле все обстояло иначе. Служба КГБ полностью контролировала ситуацию. В рассматриваемое время со стороны КГБ американцев «принимал» начальник Зеленоградского райотдела КГБ (в 1970-81 гг.) Геннадий Семёнович Каминский (в 1959 г. окончил Ленинградский политехнический институт, инженер-радиоэлектронщик, автор ряда печатных работ, полковник — а это больше, чем армейский полковник. — И.Б.). Вот что он говорит:
«Интерес к Зеленограду (прежде всего, со стороны ЦРУ) был очень высоким. Нами была разработана «модель осведомлённости», суть которой заключается в определении максимально возможного информирования противника через потенциальные каналы утечки информации, в том числе — при организации аудио- и визуального контроля за городом, радиоперехвата и т.п. Над Зеленоградом летают разведывательные спутники, проходят резервные коридоры Шереметьева. В момент прохождения над территорией нашего города самолёта или разведывательных спутников специальной аппаратурой фиксируются возможные источники частотного излучения, радиосигналы. С одной стороны, мы обеспечивали систему радиомаскировки и противодействия, с другой — вели «контригру».
Для подготовки приезда Р. Никсона в начале мая 1972 г. в Зеленоград прибыла делегация группы обеспечения безопасности во главе с бывшим заместителем начальника штаба НАТО (военный блок западных стран). По общепринятым международным нормам для обеспечения безопасности обе группы — советская и американская — работали совместно. Снова цитируем Г. С. Каминского, руководителя зеленоградской службы КГБ:
«…Наши возможности, благодаря в том числе и предприятиям Зеленограда, не только не уступали тому же ЦРУ, но иногда и превышали… Их офицеры, отрабатывая тот закон США, в соответствии с которым президент США должен иметь возможность постоянно находиться на связи с Белым домом в Вашингтоне, как раз не могли связаться с США из нашей гермозоны. А вот чтобы это стало возможным, нами были выведены дополнительные антенны на крыши предприятий, на корпусе «А» (НИИМВ) установлен американский ретранслятор, и через ретранслятор на крыше гостиницы «Россия» сигнал прошёл в Белый дом. Все остальные сигналы нами блокировались. Эту работу проводили наши сотрудники и их офицеры спецслужб. Представители спецслужб легально присутствовали в составе любой правительственной делегации. Прямые контакты между нами начинались задолго до приезда гостей».
В Зеленограде в начале мая 1972 г. побывала только лишь американская группа обеспечения безопасности.
Никсон, 22 мая 1972 г. прибывший в Москву и 26 мая подписавший советско-американские договоры об ограничении систем противоракетной обороны и стратегических наступательных вооружений, в Зеленоград не приехал. Возможно, и не собирался приезжать, а вся акция со стороны американцев была задумана для проверки наших возможностей. Между прочим, на крышах зданий разместились наши стрелки-снайперы для предотвращения возможных инцидентов, а все вахтеры — охранники предприятий — были заменены сотрудниками КГБ. Наши спецслужбы извлекли урок из этого приезда: по их заказу в Зеленограде было создано устройство для связи главного руководителя страны с государственными службами из любой точки нашей планеты (пресловутый «чёрный чемоданчик»). Заказ был выполнен за четыре месяца в том же 1972 г. А в народе стал ходить анекдот. Будто бы визит состоялся и Брежнев спрашивает президента США: «Ну что, понравился вам Зеленоград?» — «Да, только голова болит» — «Почему?» — «Краской везде пахнет!»
Большие задачи — большие масштабы — большие проблемы
К началу 1970-х гг. под руководством министра А. Шокина и директора зеленоградского Научного центра (НЦ) Ф. Лукина в Зеленограде была решена задача создания головной организации в СССР по микроэлектронике. Определились и были в основном реализованы главные задачи НЦ (см. «Новая зеленоградская газета», № 3, 1998 г.):
— обеспечение разработок и опытного производства интегральных схем (ИС) на мировом техническом уровне в интересах обороны страны и народного хозяйства (НИИМЭ с заводом «Микрон», НИИТТ с заводом «Элион», НИИМВ с заводом «Элма»);
— обеспечение перспективного научного задела (НИИФП); — разработка принципов конструирования радиоэлектронной аппаратуры и ЭВМ на основе микроэлектроники, организация их производства, передача этого опыта соответствующим предприятиям страны (НИИМП с заводом «Компонент»);
— унификация ИС, условий их применения в аппаратуре на предприятиях страны (ЦКБ «Дейтон»);
— подготовка кадров, в том числе специалистов высшей квалификации (МИЭТ и аспирантура).
Последним штрихом в общей идеологии развития НЦ по двум линиям — «материалы — технология — интегральные схемы — приборы на основе ИС» и «научные разработки — опытное производство» — явилось создание при МИЭТе опытно-экспериментального завода «Протон» (приказ Минвуза № 711 от 26 сентября 1972 г.). На этом заводе учёные и инженеры МИЭТа создавали опытные образцы своих научных разработок, а затем передавали их в серийное производство. Первоначально предполагалось, что завод будет местом производственной практики студентов, которые являлись бы основой рабочего коллектива. Однако производственная экономика и технологический ритм завода показали, что большая часть рабочего времени станочного парка будет теряться, т.к. основная задача студента — посещать занятия и готовиться к ним.
Проблемы микроэлектроники стали вырастать в проблемы всесоюзного масштаба. Наверное, зеленоградский НЦ мог бы решить проблемы оборонного и космического характера, а также стать научным центром (безотносительно к официальному названию) в области микроэлектроники. Но… Далее цитируем аналитическое исследование А. В. Пивоварова, генерального директора зеленоградского НЦ в 1970-76 гг.:
«Но наступило время, когда заводы НЦ перестали справляться с выполнением всё возрастающих потребностей промышленности, и особенно оборонной. Ведь этим заводам изначально предназначалась роль опытных предприятий. Аппарат ЦК (Центрального Комитета КПСС. — И. Б.) и СМ (Совета Министров СССР. — И. Б.) жёстко требовал обеспечения потребностей оборонной промышленности в интегральных схемах. А с другой стороны, их интересовало и состояние заданных перспективных научно-исследовательских работ. Первый директор НИИМЭ К. Валиев, один из создателей отечественной микроэлектроники, мог бы многое рассказать, как ему приходилось крутиться, чтобы удовлетворить исключающим друг друга требованиям. В НИИМЭ разрабатывались новые отечественные перспективные технологии производства интегральных схем, но… «прокатывать» их на своём опытном заводе возможностей было очень мало. Создавшееся положение, когда опытные заводы НЦ в основном оказались загруженными серийным производством интегральных схем, начало пагубным образом сказываться на дальнейших перспективах развития микроэлектроники. Для обеспечения потребностей страны в интегральных схемах правительством были приняты решения о строительстве ряда конструкторских бюро (КБ) и заводов на Украине, в Грузии, Азербайджане, Белоруссии, Молдавии, Прибалтике и ряде регионов России. К сожалению, идея замкнутого цикла разработки и производства интегральных схем в одном объединении не могла быть изначально реализована. Например, созданные одними из первых НИИТМ и завод «Элион» не могли разрабатывать всю гамму технологического оборудования, требования к которому очень быстро возрастали. Пришлось подключать другие организации (например, минское КБ), а также закупать зарубежное оборудование… Разработка и производство магнитофонов на заводе «Элион» никак не гармонировали с его основной специализацией».
Масштабную картину развернувшихся работ в области микроэлектроники дополняют воспоминания бывшего начальника цеха завода «Элион», а затем заместителя генерального директора НПО «Механика» Владимира Семёновича Соколова:
«В конце 60-х Зеленоград уже трудился на полную мощь, но бурно развивающаяся промышленность страны требовала микросхемы в значительно больших количествах. Зеленоградские заводы наращивали серийный ежегодный выпуск изделий на 130-170%, однако этот казалось бы положительный факт стал сдерживать подготовку производства новых изделий. Поэтому было решено строить заводы и создавать КБ вне Зеленограда. И в короткое время они были созданы во всех прибалтийских республиках, в Белоруссии, Молдавии, на Кавказе и в Средней Азии, в Чувашии, Татарии, Мордовии и в восточных районах страны. Эти предприятия создавались не для переработки сырья, а как финишные. А так как в их основе находились новейшие технологии зеленоградских предприятий, то задачу подготовки местных кадров, их переобучения взвалили на себя зеленоградские специалисты. На каждый завод, КБ, институт были направлены спецбригады… Создаваемые предприятия выводили промышленность республик на более высокий уровень, улучшались социальные условия, повышался интеллект населения. К началу 70-х годов уже десятки заводов освоили серийный выпуск изделий по разработкам НЦ. Но появились новые трудности. Чтобы развить мощности, финишным заводам не хватало спецтехнологического, стендового оборудования, инструментальной оснастки. И тогда Министерство электронной промышленности решило, помимо НПО «Научный центр», создать НПО «Механика» с правами главка. Выполнять эту работу опять-таки в значительной мере пришлось специалистам, пришедшим с предприятий Зеленограда. Их работоспособность и напористость удивляли электронщиков из Риги и Шяуляя, Кишинёва и Баку, Тбилиси, Дербента, Нальчика, Ташкента, Фрунзе, Кировограда, Ужгорода, Хотина, Чебоксар, Козьмодемьянска и т. д. В составе головной организации — МСКБ (подразделения которого находились в Москве и Сходне) — из Зеленограда трудилось более 200 специалистов. Первыми руководителями НПО «Механика» были назначены: гендиректором — В. Маляр с завода «Элион»; гл. инженером — А. Коржавых с «Компонента»; зам. генерального директора по производству — В. Соколов с «Элиона». Затем на должности гендиректора и главного инженера НПО «Механика» были переведены из Зеленограда Г. Бечин и Э. Бенуа, а на должность зам. главного инженера Э. Петров».
«Микрон» помогает Польше
В конце 1960-х гг. НИИМЭ был определён головным институтом по обеспечению элементной базой уникальной оборонной системы С-300, а затем — вычислительной системы ЕС ЭВМ «Ряд». Продукция «Микрона» настолько хорошо себя зарекомендовала, что в 1971 г. Польша купила лицензию на микросхемы серии К155, намереваясь принять участие в разработке системы «Ряд». Для налаживания промышленного производства микросхем в Польше в Варшаву была направлена бригада, состоящая из инженеров и рабочих завода «Микрон». Вот как описывает работу этой бригады Е. С. Горнев (газета «Микрон», № 7-8, 1996 г.):
«Руководителем «польского проекта» был определён Федоренко Юлий Сергеевич, который возглавил работу по подготовке производства на действующем заводе в Варшаве: технологическая документация, строительная часть, энергетика, оборудование, оснастка, инструмент, материалы. Работа осложнялась тем, что Зеленоград по тем временам был закрыт для иностранцев, и знакомить польских специалистов с аналогичным производством приходилось в Киеве и в Минске, что вызывало дополнительные сложности в работе и неудовольствие со стороны поляков. Позже я был назначен ответственным за организацию исполнения проекта в Варшаве, технологическими работами руководил Злыднев Борис Иванович… Мы формировали бригаду из своей среды, каждого знали лично и в каких-то характеристиках со стороны не нуждались… Каждый работник имел дублёра, и если каких-то знаний не хватало, то последний до отъезда обязан был овладеть всем, что обеспечивало бы его эффективную работу в Варшаве. К. А. Валиев разрешил включить в бригаду любого работника предприятия, невзирая на возражения режимных органов и парткома. В бригаду входили Алёшин А. С., Богачёв Г., Винокуров Н. И., Волков А. А., Дракин К. А., Игнатьева Н. А., Козлов В. И., Кравченко Л. Н., Назаров И. Д., Небольсин М., Семаш В., Сиедин В. А., Тертыченко Г. А., Тимофеева А., Трайнис Т. П., Юсупов В. Н., Щёткин И. А. и др. (Пусть меня простят те, кого я не назвал, архивных материалов не удалось найти… — И. Б.). Во избежание недоразумений было предложено начать запуск партии и силами поляков, но под нашим наблюдением. Интервал — неделя. Наши партии должны были выйти в первой декаде июля. Мы зарезервировали для себя ещё где-то 10-12 дней. Партии шли «на руках» и поступали на последующие операции с минутным расписанием.
Первую партию гнали очень быстро. Она была на техпроцессе всего одну неделю! На измерениях результат был ошеломляющий не только для поляков, но и для нас. Ни одного бракованного кристалла на первой пластине. Мы остановили измерения. Поручили В. А. Сиедину и Г. А. Тертыченко ещё раз проверить тестер. Почти вся наша бригада, не занятая на процессах, собралась на измерительном участке. Г. А. Тертыченко подтверждает, что с тестером всё нормально. Запускаем вторую пластину. Результат тот же!!! Если бы вы видели нас в эти минуты. Это было и нервное возбуждение, и восторг, и гордость, и вообще море эмоций. Меня даже сейчас, в момент написания этих строк, охватило эмоциональное возбуждение, наверное, аналогичное тому, которое было у нас в Варшаве 25 лет назад. Я позвонил домой Камилю Ахметовичу (было уже довольно поздно) и сообщил ему результаты замеров. Он воспринял всё совершенно спокойно, по крайней мере мне так показалось, предложил не расслабляться. На мой вопрос, какой выход годных показывать, в пределах контракта или тот, который получается, он, подумав, ответил: «Отчитывайтесь фактическими результатами и подпишите соответствующий протокол». На следующий день мы начали сборку первой партии. Собрать её решили по короткому маршруту, только для оценки выхода годных в корпусах. После герметизации и обрубки мы обратили внимание на следы масла на микросхемах. Их отмыли, высушили и передали на измерения. Получили ошеломляющий результат — ни одной годной микросхемы. Немая сцена и пауза были почище ревизорской. Остановили изготовление партий и решили срочно разобраться. Анализ показал большие токи утечек, причиной которых были органические загрязнения, попавшие на кристалл через поры в пластмассе. Вся оснастка и штампы были тщательно и неоднократно вымыты, обработаны в спирте и высушены. Кажется, мы даже провели спектральный анализ салфеток, которыми вытиралась оснастка. Следующая партия показала отличный результат, при этом все микросхемы имели хороший технологический запас. Через несколько дней подошли к измерениям польские партии, выход годных был только несколько ниже, в основном за счёт боя пластин. Мы отправили всех наших специалистов домой и остались втроём: Ю. С. Федоренко, Б. И. Злыднев и я. Через несколько дней был подготовлен и подписан заключительный протокол, в котором выход годных некоторых типов кристаллов был зафиксирован 102% (для расчёта количества кристаллов на пластине исключалась зона 2,5 мм от края). 22 июля 1972 г. в цех приехала группа советского телевидения из программы «Время». Юлий Сергеевич Федоренко и польский главный инженер объединения пан Пинский дали интервью».
Пульс города — 72
Быстро растущему городу позарез нужны были каменщики, сварщики, монтажники, крановщики. Для того чтобы выучиться на бригадира или получить вторую рабочую специальность, тогда, в 60-х, приходилось ездить в Москву, в учебный комбинат. Накладно… И тогда приказом Главмоспромстроя 22 марта 1972 г. в Зеленограде был создан учебный пункт Зеленоградстроя. Большая заслуга в этом принадлежала Марии Фёдоровне Львовой, инженеру по подготовке кадров строительного треста № 4. Она и возглавила учебный пункт. Вначале будущие рабочие зеленоградских новостроек обучались в маленьком бараке недалеко от автобазы, где даже не было обычных стульев, а наглядные пособия делали своими руками. Коллектив мастеров-преподавателей был маленький, но очень дружный. Вместе с М. Львовой начинали А. Медведев, Л. Крутова, Н. Петренко. Лишь спустя два года барак переселили в нормальное помещение. Сейчас, спустя 30 лет, учебный пункт фирмы «Зеленоградстрой» расположен в здании Зеленоградского центра непрерывного профессионального образования (Малино, корп. 855). Здесь готовят рабочих по всем строительным профессиям. Кроме того, руководители и специалисты проходят здесь курсы повышения квалификации. Здесь же обучают мастеров по заявкам сторонних организаций, приезжают из Андреевки, Алабушева, Менделеева, Солнечногорска. Возглавляет учебный пункт Геннадий Александрович Чижов.
В 1972 г. на первый курс дневного отделения МИЭТа было зачислено 625 человек — МИЭТ вышел на проектные цифры ежегодного набора студентов. А в феврале 1972 г. в МИЭТе состоялся первый крупный выпуск инженеров набора 1966 г., дипломные проекты защитили 237 студентов дневной формы обучения. Большинство из них (139 человек) получили распределение на предприятия МЭП.
Начальник объединённой лаборатории Министерства оборонной промышленности в МИЭТе и МВТУ Вячеслав Александрович Бархоткин стал лауреатом Государственной премии СССР. Государственные премии были также присуждены группам специалистов: НИИТМ — за разработку технологической линии «Корунд», НИИМЭ — за разработку и производство интегральных схем.
В 1972 г. пришёл первый творческий успех к зеленоградской художнице Ирине Симоновой, работающей в технике выполнения гобелена. Вот что писал об этом зеленоградский журналист Александр Миль в газете «Центральный проспект» (26 декабря 1998 г.):
«К 50-летию СССР в Манеже была открыта выставка, на которой представили огромный гобелен (7,5х3 м), выполненный Ириной. Она в это время отдыхала у родителей на Украине. Там её и застало известие о присвоении звания лауреата премии имени Ленинского комсомола. Затем последовало предложение преподавать в «Строгановке» (Строгановское высшее художественно-промышленное училище, которое только что окончила Ирина Симонова), но она отказалась. Манила свобода творчества. Хотелось всю молодую энергию отдать полюбившемуся жанру, и она уезжает в Зеленоград к мужу, который на год раньше окончил «Строгановку» и уже работал в зелёном городе. А судьба гобелена «50 лет образования СССР» напоминает детектив. Из Манежа его «прописали» в Музее революции. Потом гобелен отправили в Ниццу на международную выставку творческих вузов. Когда в Москве распаковали ящики с экспонатами из Ниццы, обнаружили пропажу гобелена. Это стоило инсульта ответственному работнику Министерства культуры. Куда же пропал гобелен? Вскоре его нашли… в здании советского посольства в Париже. Пришлось задним числом оформлять акт передачи гобелена посольству. Работы Ирины Симоновой хранятся в частных коллекциях Франции, Швеции, США, ЮАР, украшают посольства в Вашингтоне, Париже, Мадриде. Есть её работы и в российских музеях».
В 1972 г. в недавно открывшейся музыкальной школе № 53 был создан духовой оркестр, о котором до сих пор вспоминают с теплотой и улыбкой. Его организатором был директор школы Александр Степанович Климов. В 1972-91 гг. он был бессменным руководителем оркестра. Первое время в оркестре было около 80 человек. Потом стало поменьше — стабильно 48-52 человека. К сожалению, в 1991 г. оркестр распался. В 1947 г. Саша Климов поступил в 3-ю московскую школу военных музыкантских воспитанников. Окончил военно-дирижёрский факультет при Московской консерватории, был организатором нескольких крупнейших оркестров России. Александр Степанович продолжает возглавлять созданную им музыкальную школу. «Прошло столько лет со дня моего прихода сюда, а всё кажется, что работы непочатый край», — говорит он.
В октябре 1972 г. на Центральном проспекте у остановки автобуса «3-й торговый центр» открылся Дом быта — предприятие, впервые предложившее в Зеленограде комплекс услуг по бытовому обслуживанию населения.
В декабре 1972 г. численность населения Зеленограда достигла 65 тыс. человек. Расчётный резерв первого этапа развития нашего города был исчерпан. Новый план города предусматривал увеличение количества жителей до 130 тыс.