Российско-югоосетинские отношения – тема, естественно, большая и исключительно важная. Несмотря на обилие – особенно, в последнее время - публикаций, посвященных ей, эта тема, по моему мнению, еще ждет своих исследователей, которые проанализируют существующие в этой сфере тенденции и реалии. Естественно, дать сколь либо полную картину всего комплекса российско-югоосетинских взаимоотношений между РФ и Государством Алания в рамках одной публикации невозможно по определению. Поэтому речь пойдет только о некоторых основных политико-правовых ньюансах, касающихся роли России в становлении югоосетинской государственности, а также о ряде шагов России и Южной Осетии, которые вызвали наибольший международный резонанс. Отмечу, что эти шаги, когда по незнанию, а когда с прямым умыслом, не всегда верно трактуются средствами массовой информации и даже научным сообществом.
ОСЕТИНСКИЙ ВЫБОР
Не будем при этом уходить в историю, вспоминать о том, как начиналось установление отношений между Осетией и Россией, чем был обусловлен их союз. Об этом много уже написано. Констатируем только очевидное: Осетия вошла в состав России как единое этнотерриториальное объединение в 1774 году. Это был осмысленный, исторический обусловленный и абсолютно верный выбор народов Осетии и России, выбор, выдержавший проверки временем и глобальными катаклизмами.
Последний из этих катаклизмов мы все испытали на себе – имеется в виду распад СССР. Народу Южной Осетии пришлось в очередной раз делать свой выбор, и он вновь был неизменен: Южная Осетия четко и недвусмысленно заявила, что не мыслит своего политического будущего без великого соседа и друга – России.
Безусловно, роль России в новейшей истории Государства Алания была велика и до августа 2008 года. Без помощи, без поддержки Москвы Цхинвалу пришлось бы намного тяжелее, если было вообще возможно выдержать почти 20 лет непрерывной борьбы за свою свободу.
Естественно, именно эта помощь и поддержка Южной Осетии со стороны России вызывает наибольшее раздражение и злобное негодование со стороны недругов наших стран. Россию обвиняют в нарушении норм международного права, во вмешательстве во внутренние дела другого государства, в агрессии, оккупации и тому подобное.
Имеют ли эти обвинения сколь либо серьезное обоснование? Любой непредвзятый исследователь, знающий о ситуации не понаслышке, не из пропагандистских клише идеологов грузинского провинциального фашизма и их международных покровителей, ответит однозначно: нет, не имеют.
ПРАВО И ОБЯЗАННОСТЬ РОССИИ
Решение России о признании независимости Республики Южная Осетия было принято официальной Москвой отнюдь не на пустом месте и имеет безупречное историческое и политико-правовое обоснование.
Россия изначально не только имела право, но и была обязана активно участвовать в процессах, происходящих вокруг Южной Осетии. Как правопреемник Российской империи и Советского Союза она не могла не ощущать определенной исторической и правовой ответственности за разделение Осетии. Ведь Осетия вошла в состав Российской империи как единое государственное образование, а на Северную и Южную была поделена уже позже усилиями царской администрации и большевистских вождей. Как ответственное государство, Россия не могла при этих условиях самоустраниться от событий, происходящих в Южной Осетии. Именно данный фактор, а не мифические рассуждения об экспансионистской сущности российской политики, определял в основном алгоритм действий России, начиная с 90-х годов прошлого века. При этом хочу особо подчеркнуть, что Россия в ходе урегулирования противоречий между Грузией и Южной Осетией всегда действовала строго в рамках международного права и делала все для того, чтобы этот процесс был мирным процессом.
Точно также полностью соответствовало действующим в те годы правовым нормам (как национальным – Конституции и законодательству СССР, так и международным) и решение о провозглашении Республики Южная Осетия. Становление и правовое оформление РЮО произошло до международного признания нынешнего грузинского государства, до принятия его в состав ООН в июле 1992 г. и до вступления Грузии в СНГ в 1993 г. Следовательно, существование Республики Южная Осетия, как независимого государства, никак не могло нарушить территориальную целостность Грузии.
Даже этих аргументов, не говоря уже об известных актах агрессии Грузии против Южной Осетии в 1989-2008 годах, достаточно, чтобы понять и принять очевидное. А именно: признание Россией независимости Южной Осетии полностью соответствовало нормам международного права.
ГРАЖДАНИНОМ БЫТЬ ОБЯЗАН
В этом контексте скажем несколько слов еще об одном шаге России, вызвавшей в свое время большой резонанс – о предоставлении российского гражданства жителям Южной Осетии. Какая истерика была в грузинском руководстве, знают все. Москву вновь немедленно обвинили во вмешательстве во внутренние дела Грузии, чуть ли не в «приватизации» южных осетин, которые якобы являются гражданами Грузинского государства.
Напомним в связи с этим об элементарных правовых нормах. Гражданство, как известно, это устойчивая правовая связь человека с государством. Для того, чтобы быть гражданином того или иного государства, человек должен, во-первых, иметь право на получение гражданства, а во-вторых, четко заявить о своем желании получить это гражданство. Южные осетины никогда не заявляли о своем желании получить гражданство Грузии.
С другой стороны, Россия, как правопреемник СССР, обязалась предоставить свое гражданства всем гражданам бывшего СССР, изъявившим такое желание. Южные осетины недвусмысленно и неоднократно заявляли о том, что хотят получить российское гражданство.
Так что Россия с момента распада СССР имела все законные основания и даже была обязана предоставить гражданств РФ жителям Южной Осетии. Вопрос был только в политической воле. Она была проявлена руководством РФ во главе с президентом Владимиром Путиным.
ДО И ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Возвращаясь к теме российско-югоосетинских отношений, напомним, что с момента развала СССР и вплоть до августа 2008 года они либо носили эпизодический, полуофициальный характер, либо в основном ограничивались рамками процесса урегулирования грузино-осетинского конфликта. После проведения Россией операции понуждения агрессора к миру и признания независимости Южной Осетии и Абхазии ситуация принципиально изменилась. Начался качественно новый этап в российско-югоосетинских отношениях. Появилась необходимость поиска и формирования той модели взаимоотношений, которая учитывала бы новые реалии.
Казалось бы, формально юридически никакой проблемы здесь нет: принципы взаимоотношений независимых государств определены международным правом. И с этой точки зрения российско-югоосетинские отношения развиваются действительно приличными темпами: подписаны большой договор и десятки соглашений в различных сферах, установлены тесные контакты между соответствующими ведомствами, Россия активно участвует в экономическом восстановлении и развитии Южной Осетии.
Однако к вопросу о российско-югоосетинских взаимоотношениях недостаточно подходить только с точки зрения формально юридической логики. Потому что речь идет не просто о взаимоотношениях двух независимых государств, а об особых отношениях между нами, обусловленных и, можно сказать, предопределенных, как историческими и международно-правовыми факторами, так и тем большим моральным авторитетом, который Россия имеет сегодня в югоосетинском обществе.
И с данной точки зрения есть немало оснований утверждать, что, к сожалению, до сих пор так и не сложилась эффективная модель российско-югоосетинских взаимоотношений.
Наиболее проявившимися и характерными доказательствами тому являются многочисленные проблемы восстановительного процесса периода 2008-12 гг., а также ноябрьский политический кризис 2011 г. в Южной Осетии, получивший известность под названием «снежная революция».
Безусловно, с тех самых пор многое изменилось в лучшую сторону. Ноябрьские события 2011 года, вызвавшие, возможно, определенное охлаждение в отношении к Южной Осетии со стороны российской политической элиты, имели и ряд положительных последствий. Прежде всего, они в определенной степени стали катализатором, способствующим выстраиванию более прагматичных отношений между Москвой и Цхинвалом, основанных не на бесконечных объяснениях в любви друг к другу, а на учете взаимных интересов и внутриполитических особенностей.
Положительным фактором можно считать и создание специальной структуры в рамках администрации Президента РФ, занимающейся вопросами социально-экономического развития РЮО. Сформирован новый механизм сотрудничества Южной Осетии с Россией в финансово-экономической сфере, основанный на четком определении приоритетов при отборе объектов, разработке проектно-сметной документации, тщательной, всесторонней экспертизе и жестком контроле.
ОСОБЫЙ МЕХАНИЗМ ДЛЯ ОСОБЫХ ОТНОШЕНИЙ
Таким образом, нынешнюю ситуацию можно охарактеризовать как этап формирования новой модели российско-югоосетинских отношений. Эффективность этой модели будет напрямую зависеть от двух факторов. Во-первых, от наличия у России четкой и понятной югоосетинской политики, прежде всего, ясного понимания того, какой бы она хотела бы видеть Южную Осетию. Во-вторых, от того, насколько быстро Государство Алания определится со стратегическими приоритетами национально-государственного развития на качественно новом – «мирном» этапе, в том числе с тем, что Южная Осетия сейчас хочет от России и насколько реалистичны те или иные ее чаяния.
Вопрос о наличии у России возможно более четкого политического курса в отношении Южной Осетии имеет чрезвычайно большое значение для Цхинвала, учитывая большое влияние российского фактора на внутриполитическую ситуацию в РЮО. Возможно, это влияние будет максимально конструктивным и оправданным, если его вектор, среди прочих, будет направлен на поддержку модернизации государственно-политической системы Южной Осетии. Москва стоит употребить свой авторитет для того, чтобы стать в определенной степени моральным гарантом назревших реформ, направленных на строительство на Юге Осетии правового демократического государства, способного своими силами решать стоящие перед ним проблемы.
При этом особо надо учитывать, что югоосетинское общество – это общество, которое почти 20 лет боролось за выживание за право высказывать свободно высказывать свое мнение. Оно болезненно воспринимает любые попытки давления – как со стороны врагов, так и со стороны друзей. И в здесь хорошо помнят слова Владимира Путина и Дмитрия Медведева о том, что мир увидит образец демократии и процветания в признанных Россией Абхазии и Южной Осетии.
Наличие у России внятной югоосетинской политики и, прежде всего, четкого понимания того, какой она хотела бы видеть Южную Осетию, положит также конец многочисленным спекуляциям на тему возможной «сдачи» Россией Южной Осетии, которые вносят довольно серьезную нервозность в югоосетинское общество. Будем откровенны: даже в основе дискуссии о том, строить ли Южной Осетии независимое государство или добиваться вхождения в состав России, лежит в определенной степени не столько идея объединения Осетии, сколько страх перед т.н. «сдачей».
В Южной Осетии возлагают большие надежды на Россию. Но большие надежды – это и большая ответственность. Таким огромным политическим капиталом надо пользоваться с осторожностью и ответственностью. Иначе большие надежды могут превратиться в большое разочарование.
Все это отнюдь не означает, что Южная Осетия должна спокойно сидеть и ждать, когда Россия решит за нее все ее проблемы. Государству Алания пора хотя бы в общих чертах определится со стратегическими приоритетами национально-государственного развития. Оно должно проявлять больше инициативы и в процессе строительства российско-югоосетинских отношений, и во взаимоотношениях с международным сообществом. Это встретит полное понимание со стороны российского руководства.
Вячеслав ГОБОЗОВ