Звонок мобильника застал меня по дороге на работу. Звонили из органов опеки. “У нас есть девочка, два месяца, но не русская. И заболевание серьезное. Поедете смотреть?” Через десять минут я уже ехала к ним за направлением.
В больнице меня ждало разочарование. Ребенок на карантине по ОРВИ. Приходить через неделю. Главный врач рассказал о заболевании девочки и проникновенно добавил: “Она такая некрасивая, на вас походить не будет, у окружающих постоянно будут возникать вопросы. Да и ненормальной может вырасти. Зачем вам это надо?”
Зачем? Наверно, потому что у меня уже есть один нерусский ребенок, который заканчивает первый класс. А я теперь пришла за дочкой.
Честно говоря, дома я тщательно штудировала информацию по эндокринному заболеванию у девочки. Надо было понять, справлюсь ли я с ее болезнью, какое будущее ее ожидает с диагнозом субклинический гипотиреоз. Из прочитанного поняла, что все лечится довольно успешно на первом году жизни. И я решилась. Да и как было не решиться при виде толстощекой красотки с восточным разрезом глаз и губками бантиком.
Алиночка была красивой. Просто она была другой. Восточной красавицей. Причем с отменным аппетитом. Бутылочку со смесью она “приговаривала” на раз два. А потом мирно сопела на моих руках на каждом нашем больничном свидании.
По ее “страшному” диагнозу я была способна написать курсовую, настолько досконально его изучала. На суде по процессу усыновления, сразив судью глубокими медицинскими познаниями по диагнозу ребенка, я получила, наконец, право называться мамой Алиночки.
Теперь, спустя почти семь лет, посмотрел бы тот самый доктор на мою дочурку! Диагноза и в помине нет, умница и красавица. С характером, правда, восточным. Одновременно вспыльчивая и нежная, шустрая, как мальчишка. Но, в тоже время, кукол, наряды, разные девчоночьи финтифлюшки обожает. В классе одна из лучших учениц.
Доктор, не надо отговаривать усыновителей! С Божьей помощью, они горы готовы свернуть!