Дама в очках-половинках суетливо бегала по квартире, накрывая на стол. Шли последние приготовления: расставить бокалы, разложить приборы и уложить салфетки под тарелки.
– Мам, что ты так суетишься? – спросила дочка, развалившись в кресле и забросив ноги на подлокотник. Несмотря на то, что Ане было уже четырнадцать, она каким-то образом умещалась в небольшом кресле.
Анин отец, муж Софьи, был отправлен в магазин за свежим хлебом. Несмотря на протесты и увещевания о том, что хлеб можно было бы купить и накануне, и с ним бы ничего не произошло.
– Дочь, лучше бы помогла матери, а не упрекала меня! – сказала Софья шутливо-сердитым тоном. – Брат уже скоро приедет. Интересно, как он теперь выглядит? Мы же двадцать лет не виделись! – Она застыла с фужером в руке посреди гостиной и воззрилась на люстру. – Пыльная! – тут же с ужасом воскликнула Софья и побежала за тряпкой в ванную. Аня только закатила глаза.
– Ты же сама нашла его в фейсбуке, и фотку там видела, – сказала дочка вернувшейся с влажной тряпкой в руке маме.
– Может он ее не обновлял сто лет? – сказала Соня и добавила, – ну-ка лезь на стул, протри люстру.
– Ну мам!
– Никаких «ну мам»! Помогай! Что я, в свои сорок пять по потолку должна скакать?!
Ане пришлось подчиниться, и она вспорхнула на стул с тряпкой в руке.
– Не все меняют фото в профиле так редко, как ты, мам. У него может и свежая быть, – резонно заметила дочь.
Софья много лет не общалась со своим двоюродным братом, который почти четверть века назад уехал в Америку на ПМЖ. Они и в детстве были не так близки, но после переезда даже минимальное общение сошло на нет.
Они бы и дальше, вероятно, не общались, но близился 70-летний юбилей сониной мамы – Екатерины Афанасьевны – и под предлогом приглашения на праздник, Софья решила разыскать брата на просторах интернета. Переписка в фейсбуке была очень приятной, и двадцатилетний перерыв совершенно не был заметен: брат с сестрой общались как ни в чем не бывало.
Софья пригласила Михаила остановиться у нее дома, потому что приезжать из Америки только на день рождения нецелесообразно.
И по всем подсчетам, Миша уже ехал в такси из аэропорта.
Пикнул домофон, и Софья подпрыгнула от неожиданности. Она выскочила в прихожую, чтобы посмотреться в зеркало, но через минуту входную дверь открыл муж.
– А, это ты! – облегченно воскликнула она. – Я так волнуюсь, места себе не нахожу.
Пока муж раздевался и заносил покупки в комнату, жена продолжала говорить о своих переживаниях, задавая миллион вопросов:
– Как он выглядит, что он будет есть? А о чем там принято говорить за столом? Будет ли он выпивать? Что он будет пить? Может он вегетарианец?! Боже, почему я не спросила его заранее?
– Дорогая, успокойся, он уже скоро приедет, и мы все узнаем. – Тут Борис увидел дочь. – Аня, что ты пляшешь на стуле? Слезай, иди хлеб резать, я купил и черный, и белый, и с отрубями.
Пока Аня резала хлеб, Соня прихорашивалась перед зеркалом, а Боря воровал колбасу со стола, в дверь позвонили. Все разом переглянулись и бросились в прихожую, причем папа с дочкой столкнулись лбами в двери.
– Ну, открывай! – велел Боря жене.
– С Богом, – прошептала Соня и распахнула дверь.
Три пары глаз уставились на человека. Высокий, под два метра ростом, мужчина в белоснежных кедах сорок седьмого размера, серой толстовке и выбеленных голубых джинсах стоял на пороге и держал в руке бейсболку. Борина рука рефлекторно потрогала бабочку, затянутую на белоснежной рубашке.
– Майкл! – лучезарно улыбнувшись представился он и шагнул в квартиру. – Ну, или просто Миша, – движением фокусника он вытащил из-за спины огромную коробку шоколадных конфет и вручил ее Ане.
– Thank you, Майкл! – весело улыбнулась девочка и двумя руками подхватила коробку.
– Ну, что же мы на пороге стоим? Проходи, проходи! – опомнилась от первого шока Софья. – Это Боря – мой муж, Аня – наша дочка, – стала она представлять домочадцев. – Как добрался?
– Долетел отлично, а вот в такси долго по пробкам ехали, – сказал Майкл с легким американским акцентом.
Радушные хозяева усадили гостя за стол, и Софья принялась хлопотать: подавать салаты, хлеб, нарезку и закуски.
Брат с сестрой не виделись много лет, но это не мешало Майклу чувствовать себя как дома. Миша, как оказалось, водку не пьет, но от вина не отказался.
Сначала были рассказы о его семье, о том, как ему живется на чужбине, не хочет ли он возвращаться на родину.
– Да что уж теперь возвращаться, у меня же дом, семья – всё там. Как говорится, пристроился у дядюшки Сэма за пазухой, – смеялся Миша.
Наконец заговорили о приближающемся торжестве – 70-летнем юбилее Екатерины Афанасьевны, мамы Сони.
– Кстати, я вот что хочу сказать. Помнится, тетя моя, в молодости танцевать любила. Я как сейчас помню, она ведь по телевизору выступления наших танцоров всегда смотрела. А помните, был такой Николай Марышкин? – спросил Михаил.
В комнате на минуту повисла пауза. Боря и Соня морщили лбы, пытаясь вспомнить кто такой Николай, а Аня уже вбивала незнакомое для себя имя в Википедию.
– Советский артист балета, переехавший в США в девяностые, – процитировала интернет-энциклопедию Анечка.
– А-а-а, точно! – В один голос сказали Борис и Софья.
– Да, маме он очень нравился, – подтвердила Соня, – то-то я думаю, имя на языке вертится.
– В общем, я приготовил замечательный подарок для тети. Надеюсь, ей понравится! – Торжественно произнес Миша и стал ощупывать свои карманы. – Наверно, в чемодане, – пробормотал он и вышел из-за стола.
Остальные члены семейства гуськом потянулись в коридор, куда стремительно вышел Миша. Решительно открыв чемодан, он стал разглядывать его содержимое: аккуратно сложенные футболки, носки, несколько книг, пара джинс, еще одежда, средства для ухода и всякая мелочевка. Американец моргнул и почесал нос, а затем каким-то потусторонним голосом выдал: «Это не мой чемодан».
– Я думал, такое только в фильмах случается, – произнес Борис, чтобы как-то разрядить обстановку, а Анечка нетерпеливо спросила:
– А что за подарок-то хоть был?
Михаил, заметно погрустнев, рассказал.
– Я живу, можно сказать, по соседству с этим танцором. Видел его много раз, но мне было как-то ни к чему с ним общаться. А как Соня мне написала, так я сразу стал думать, что подарить ее маме на юбилей. И тут мне жена подсказала: «Иди, – говорит, – к тому танцору, попроси автограф». Я обрадовался, решил, что идея отличная, и пошел к нему в гости, знакомиться.
Взял с собой торт, печенье, вроде как на стол. Николай уже в возрасте, ему почти 80. Мужик он приятный, сразу меня в дом пригласил. Сразу сказал, что сладости ему нельзя, тут я, прямо скажем, здорово промахнулся.
Ему приятно было поболтать с соотечественником. Он много рассказывал о своей молодости, о выступлениях, даже о танцевальных партнерах. И в конце концов он подарил мне не только автограф, но и диск с эксклюзивными записями своих выступлений. Я, правда, не знаю, вы еще пользуетесь дисками? Мы уже все храним в облаке.
– У нас в школе до сих пор диски в ходу, хотя я считаю, это прошлый век, – мигом ответила Аня.
– Прекрасный подарок, Миша, маме он очень понравится! – Восхищенно сказала Софья. – Если, конечно, доедет до нее, – прибавила она.
– Ладно, не переживайте, я уверен, что мы быстро найдем чемодан. Надо обратиться в службу аэропорта. – Борис ушел в другую комнату с телефоном в руке.
Михаил стал осматривать чемодан на наличие ярлычков с адресом хозяина, но на нем ничего не было, кроме багажной бирки с чужим именем. Да и сам чемодан был абсолютно обычный: черный, на четырех колесиках, с длинной ручкой.
– Надо везти чемодан в аэропорт, – Боря вышел из соседней комнаты и доложил обстановку, – а твой чемодан сейчас находится на пути в Тунис.
– Ужас! Юбилей через два дня! Они не успеют вернуть мой чемодан! Что делать? – Миша схватился за голову. – Да и у меня никаких вещей нет! Во что переодеться...
– Ладно, ладно, насчет одежды не переживай, одолжу тебе что-нибудь из своего гардероба, – охотно предложил Борис.
Двухметровый Майкл снисходительным взглядом окинул невысокого Борю сверху вниз. Тот на глазах стал еще ниже ростом.
– Давайте подумаем, как мы можем ускорить ситуацию, – Анечка внесла здравую мысль в беседу.
А вот взрослые, наоборот, вели себя по-детски. Боря дулся на Мишу из-за того, что тот не поблагодарил его за предложение воспользоваться одеждой, хоть и был на полметра ниже. Михаил был огорчен потерей чемодана, Софья тоже расстроилась и не знала, что делать. Одна Аня, вот что значит молодая гвардия, была полна решимости ускорить процесс возврата чемодана. Как у настоящего тинейджера, ее смартфон был продолжением руки, вот и сейчас она уже что-то искала в интернете.
– Слушайте! На туристическом форуме нашла. Тут пишут, что в аэропорту нужно заполнить специальное заявление, в котором говорится об особой ценности багажа, тогда розыску и возврату этого чемодана будет присвоен высший приоритет, – процитировала Аня.
Эта новость всех приободрила. Воодушевленная девочка вернулась к столу и водрузила на него большую коробку конфет, которую подарил Майкл. Соня тоже обрадовалась, ей нашлось дело – ставить чайник и сервировать стол для чаепития. Михаил же с Борисом обсуждали как добраться до аэропорта. За руль садиться нельзя – оба выпили вина. Можно было на такси, но вечером жуткие пробки. Оставался только аэроэкспресс.
– Едем! – Через полчаса, когда все напились чаю и налопались шоколадных конфет, скомандовал Борис. Было принято решение, что мужчины отправятся в аэропорт вдвоем: Михаил как владелец утерянного чемодана, а Борис для поддержки и в качестве сопровождающего, все-таки Миша не был в России очень долго, со времен СССР многое поменялось.
По дороге в аэропорт Майкла удивляло многое: и карточки в метро, и красивые поезда, и толпы людей. Про аэроэкспресс и говорить нечего – восторгу не было предела. И дело не в том, что в Америке этого всего нет. Просто не ожидал от России Миша такого прогресса за четверть века отсутствия на Родине. И все эти современные перемены не могли не радовать, тем более, что мужчины очень спешили.
Спустя час мужчины зашли в огромное здание аэропорта, встретившее их шумом и суетой. Мимо проносились опаздывающие пассажиры, норовящие снести огроменным чемоданом всех, кто хоть как-то преграждает им путь.
– Туда! – махнул он рукой в сторону полукруглой стойки информации.
Девушка отправила их в окошко 132. Когда они подошли к стойке 132, оказалось, что это стойка утери багажа, а заявление по особо ценным предметам нужно писать на стойке 28, которая находится в другом конце аэропорта.
Пятнадцать минут они шли в другой конец зала, на каждом шагу уворачиваясь от спешащих пассажиров, огромных багажных тележек и детей, весело носящихся по зданию аэропорта в предвкушении полета.
У стойки 28 мужчин встретила хмурая женщина, сонными глазами уставившаяся в монитор и подперев щеку кулаком.
– Вам чего? – подняла она голову от экрана и сердито уставилась на Борю и Мишу.
– Мда, а лица-то все те же, знакомые, – наклонившись к Боре иронично шепнул Михаил.
– Нам бы заявление написать, утерян ценный багаж, – ответил Борис неприятной женщине. Она окинула их взглядом, явно сомневаясь, что они могут владеть хоть какой бы то ни было ценностью.
– Фарфор, предметы старины, золото, бриллианты, профессиональные инструменты повышенной сложности? – нудно начала перечислять она все, что положено относить к списку особо ценного. – Рукописи, научные работы, дипломатические документы? – Она воззрилась на них свысока, хоть и сидела ниже.
Мужчины растерянно переглядывались.
– Нет, этого всего в моем чемодане не было, – честно ответил Майкл.
– А! Американец! – по акценту вычислила Майкла тетка. – Ну и что у вас там потерялось, милый мой?
Кажется, она уже в открытую издевалась над бедными мужчинами.
– Ав-автограф! – чуть заикаясь проговорил Михаил.
– Чей? Дональда Трампа? – усмехнулась она. – Тогда, пожалуй, его можно было бы отнести к дипломатическим документам, – издевательски улыбнулась она.
– Нет, – Михаил уже отвернулся от нее и сказал в воздух. – Всего лишь танцора Марышкина, – на выдохе тихо сказал он.
– Иди ты! – тетка взлетела со стула. – Николая Марышкина? Того, что в Америку давно уехал?
– Он самый, – подтвердил Боря кивнув.
– Люда, Люда, – женщина схватила рацию со стола и заорала в нее, – срочно объявляем в розыск ценный багаж! Чемодан на пути в Тунис. – Она прекратила крики и перешла на деловой тон. – Приоритет – высокий! Как прилетит в Тунис, ближайшим рейсом отправить в Москву.
«Принято», – сухо буркнула рация, и на мгновение воцарилась тишина, тут же прерванная очередным объявлением на посадку.
– Очевидно, Марышкина вы знаете, – сказал Майкл.
– Знаю? Да я была его жуткой фанаткой! Ах, как он танцевал! Его пластика, грация, а руки, эти руки! – Тетка взмахнула руками, опрокинув половину лежащих на столе предметов. – Я чуть было в Америку за ним не уехала в свое время. Хорошо, визу не дали тогда.
– Почему «хорошо»? – живо поинтересовался Борис.
– Да ну что я там делала бы? Языка не знаю, знакомых никого. Да и живут они там, – она глянула на Майкла, – как короли какие-то, да толку от этого – ноль. Это я молодая была, горячая, расстроилась жутко, что танцор любимый покинул Родину.
– И что потом? – поддерживал вежливую беседу Боря.
– Да ничего, по телевизору все выступления смотрела. Писала ему письма пару раз, адрес мне подружка помогла написать, на английском, да только ни ответа ни привета не последовало.
– Не могли же вы рассчитывать, что такая знаменитость отвечает на письма поклонников! – удивился наивности этой женщины Михаил.
– Да вот, поверьте, могла! По молодости, конечно. А вы кому автограф везете? Просто так взяли небось, да думали продать у нас? – женщина за стойкой опять посуровела. На недоуменный взгляд мужчин ответила. – Так сейчас многие делают, зарабатывают на лучших чувствах!
– Мы не из таких! – Бодро произнес Боря.
– Вот именно, – тут же сказал Майкл, – это подарок моей тете на 70-летний юбилей. Она всегда восхищалась им.
– Когда чемодан вернется, вы уж сделайте мне копию!
– Кстати, там еще не только автограф, еще диск с выступлениями. Эксклюзивный! – гордо произнес Миша.
Женщина за стойкой схватилась за сердце.
– Прошу вас! И копию диска, пожалуйста! – Умоляюще проговорила она.
– Да о чем речь, вы нас так выручаете, – серьезно сказал Михаил. – День рождения послезавтра, а я без подарка.
– Спасибо большое, что помогли! – сердечно поблагодарил Боря.
– Не волнуйтесь, чемодан завтра будет у вас! – Заверила она. – Тунис не так уж и далеко находится.
Мужчины оставили адрес, куда везти вернувшийся чемодан, снова поблагодарили женщину, которая невзирая на отсутствие в багаже особо ценных по закону предметов, объявила высокий приоритет возврата имущества Майкла, и двинулись в обратный путь.
Домой они вернулись за полночь. Софья и Анечка уже спали. Уютно застелен диван в гостиной для Миши. Когда он ложился спать, окруженный заботой и любовью со всех сторон, удивился, что несмотря на четвертьвековое отсутствие здесь, в Москве, чувствуешь себя дома. Приятно ощущать, какая у него заботливая сестра, у нее хороший супруг и дочка у них прекрасная. У него в Америке тоже семья, родная и любимая, но все вокруг там другое: воздух на улице, атмосфера в метро, люди.
На следующий день, ближе к вечеру, когда за окном стало понемногу темнеть, но электрический свет еще не хотелось включать, раздался звонок в дверь – привезли чемодан. Немного помятый, но в общем целый и невредимый. Михаил с удовольствием переоделся в чистую одежду и, конечно, всем не терпелось увидеть автограф, но Майкл приберег этот сюрприз для празднества юбилея.
В день рождения Екатерины Афанасьевны много гостей собрались за столом у нее дома. Подарили много подарков, сказали море теплых слов, но гвоздем программы стал, конечно, подарок от Михаила, а точнее, от кумира молодости танцора Марышкина. Запись с диска включили на большом экране и в течение получаса восхищались грациозностью танца. Потом Борис смешно и в красках рассказал, как им удалось вызволить чемодан из круговорота багажа в международных аэропортах. Вдоволь насмеявшись после этой истории, Екатерина Афанасьевна мудро отметила: «Если бы не Анечка со своей идеей об особо ценных вещах, увидела бы я свой подарок только на Пасху».
Мне будет приятно, если вы поставите лайк и напишите комментарий!