Правда и фантазии о великом крае Глава 39 (продолжение).
Внешний мир.
Трудно представить себе, как простой сибирский труженик, мог воспринимать удивительные послания от власть имеющих, или на это претендующих.
Вот, разыгралась страшная война; с одной стороны немцы, с другой славяне. Все, вроде, понятно. Но Ленин говорит о превращении империалистической войны в войну против мировой буржуазии. Кого бить? Свою буржуазию?
Пошла пропаганда социалистической революции на театре военных действий. Выигранная снаружи война, была проиграна изнутри, в результате организованной психиатрами, забывшими клятву Гиппократа, пропаганды. Вся немецкая психиатрия должна быть стерта, как отвратительное насекомое, с лица земли.
Сколько было убито больных в клиниках Германии, как не нужных государству? Сколько людей стали жертвами учения о дегенерации? Об этом не говорят, потому что, люди, породившие религию нацизма, спокойно пережили все суды, и уже готовят себе смену.
И вот, оставившие поле боя, давшие присягу, солдаты стали возвращаться в родные дома, чтобы вскоре узнать, что ничего у них в этом мире нет, кроме дьявольской власти, которая нависла над ними, как карающий меч за предательство отчизны.
Поступь революции 2.
Много говорил Петр Васильевич о Петербурге. Рассказывая о вечном рвении людей к знаниям и жизни студентов, от разночинцев до нынешнего поколения, Мухин зажег неодолимое стремление к дальнейшей учебе у всех окружающих. Познание – это наркотик, попробовав которого, никогда, впредь, не сможешь отказаться.
Свою мечту – выздороветь и снова вернуться в университет, он воплотил в помощь окружающим для поступления в среднюю школу. Диму он готовил для поступления в 7 группу, который сетовал на недостаток времени.
- Надо, - говорил он, - использовать каждую возможную минуту.
- В Питере, например, студент читает даже находу. Придерживаясь сторонки улицы, он смотрит только в книгу, сворачивая вправо, влево лишь по чувству локтя.
Путь царской семьи.
Орлов остановил поезд, и собрал совет.
- Нам надо уходить, в противном случае все мы обречены. Купим крестьянскую одежду, и прикинемся беженцами от безбожных большевиков.
- Возьмите наши бриллианты.
- Какой от них толк? Мы не можем ими расплачиваться, не можем променять на деньги или хлеб.
- Какая удивительная вещь жизнь! Можно с целым состоянием, оказавшись в пустыне, умереть от жажды.
- Да…благо у борца за всеобщую бедность было полно грошей; на первое время хватит, а там найдем, куда слить ваши стекляшки.
Орлов имел разговор с машинистом и помощником.
- Если вы поведете поезд в город, большевики вас расстреляют. Идем с нами.
Помощник сразу согласился. Большевики убили его брата, и, вообще, он верит в Бога, поэтому ему с товарищами не по пути.
Машинист решил ехать до места назначения, где с ним и произошло, то, что предсказал Орлов.
Когда войска окружили поезд, он оказался пустым. Чекист сориентировался почти мгновенно; дураков и тормозов туда не брали.
- Ставь охрану. Чтоб не одна падла в вагон не могла войти, иначе живьем закопаю!
- Да, ладно…
- Прохладно. Делай!
В тюрьме нашли подходящих эсерок, и офицера, похожего на Романова. Сложнее было с ребенком, но выход нашелся: купили мальчика у цыган.
Когда приехали, все было доложено Юровскому. Тот поблагодарил, и ночью все знающие о маскараде были расстреляны.