Прежде, чем написать о новых впечатлениях и опубликовать "Сказки дедушки Раку", восстанавливаю здесь статьи о выставках керамики Раку в Москве и Петербурге в 2015 году. Они были очень разные и очень познавательные. И вдохновили многих художников. Первая часть - Японская чайная церемония и выставка в Эрмитаже.
"Юг - север - восток - запад: все пути открыты для жизни". (Надпись на свитке в выставочном зале).
На первой выставке керамики семьи Раку за пределами Японии, смотрители дежурили поочередно, по личным просьбам к администрации, а посетители нередко приходили два раза и более, чтобы застывать в мире чайной чаши, всматриваться в тишину космической глубины и вчувствоваться в идеи Пути Чая.
Воздействие этой уникальной экспозиции на посетителей похоже на воздействие чайной встречи. Весь галдеж летнего, наполненного суетящимися туристами Эрмитажа, вдруг остается где-то далеко… И пространство, построенное каким-то гением (по словам из книги отзывов, с которыми нельзя не согласится), дарит своими мерцанием и отражениями волшебное ощущение дыхания различных времен и пространств вселенной.
Кажется, что Питерская выставка близка идее подводного чайного пространства, построенного патриархом Китидзаимоном XV в Сага. Здесь действительно ощущается настоящее погружение в обитель отшельника, построенную посреди суетного мира.
Чаепитие и лекция в Эрмитажном театре
Во время проведения выставки, 25 августа в Эрмитажном театре, происходит еще одно прикосновение к пониманию традиции, связи предмета и действия, керамики Раку и Пути Чая на лекции Сэн Макико-сама и демонстрации чайной школы Урасэнкэ.
"Облака плывут а воды текут" (Надпись на свитке в условной такоконома, подготовленной к чайной встрече 25 августа).
Ибо все изменения, присущие природе, характерны и для человека, точно так же изменяющегося каждое мгновение своего пути...
В черно-белой вазе под свитком - дикий красный шиповник, установленный строгим хранителем традиций с полагающимися поклонами "Цветку из-под ног". На грани традиционной простоты тябана ("Путь Цветка" по-чайному), в соответствии с сезоном и расписным пространством Эрмитажного театра.
Макико сама - изящная, спокойная, кажется, очень юная. Ближе к концу лекции она сказала: "Спрашивайте нас о чем угодно… Но может быть мы не сможем ответить на некоторые вопросы, потому что не знаем на них ответа… Так как путь чая длинен, широк, глубок, и, возможно, бесконечен, отчего так очаровывает своих путников…".
За розовым кимоно изысканно великолепной представительницы знаменитой семьи Сэн Макико-сама розовой тенью стоит преподаватель московского филиала чайной школы, красивая до невероятности Людмила Васильева, и их голоса сплетаются в ясную и спокойную музыку, сопровождающую демонстрацию чайной школы… Именно демонстрацию - традиционно адаптированный показ, к сожалению без разрешения напоить гостей чаем в этот раз. И звучат с русско-язычным эхом знакомые 4 принципа Пути Чая - "Чистота, Гармония, Почтение, Спокойствие", "принципы, необходимы не только в чайной встречи, но и каждому человеку в повседневной жизни"*…
В кругу рук, внутри пространства мастера - тонкая линия хисяку - настройка, символическое очищение - как подчеркнутое почтение и помощь самому себе очиститься от всего лишнего… Тясэн в теплой воде восстанавливает присущую ему гибкость… Тякин - подтверждает внутреннюю и внешнюю чистоту, более всего ценимую Риккю… сладости всегда из похожих, ограниченных по количеству ингредиентов, но с выраженной сезонностью в форме… Принцип возвращения вещей в изначальный порядок и чистоту. Хайкэн - возможность полюбоваться главными предметами чайного действа - тясяку и нацумэ, узнать их имена и имена мастеров, их создавших. Это и есть способ знакомства с предметами искусства, в момент проживания ими своего предназначения. Близкого, настоящего знакомства.
"Тысячелетняя нацумэ" - изящная и яркая, используется специально для праздничных встреч, во время "благопожеланий"… Тясяку - поэтическое имя "Буди" - благополучие - пожелания успехов выставке и участникам чаепития... Эти предметы передают энергию мастеров, создавших их.
Из краткого конспекта выступления, в свободной интерпретации: "Когда-то, практически мужское сакральное искусство Пути Чая, после реставрации Мэйдзи, пришло в детские и женские школы, а после второй мировой поделилось собой со всем миром… 15-й глава школы Урасэнкэ, увидев как внимательны на занятиях его отца американские солдаты, понял, что происходящее в чае не имеет никакого отношения ни к национальности, ни к политике… Он увидел, что чай может служить достижению мира и взаимопониманию во всем мире…". И Сэн Макико -сама подтверждает важность обмена лучшими культурными традициями: "Культура страны - это ее корни, они наиболее свободны от политики, идеи прибыли и налога на добавочную стоимость… Они наиболее чисты и открыты для взаимодействия с целью понимания друг друга… Чайная церемония, объединяющая в себе многие традиционные искусства, - это портал в Японию, широко раскрытые ворота…"
Чаша пятнадцатого патриарха школы Раку - специально сделанная для этой выставки и демонстраций, не такая экспрессивная, как большая часть его вещей. Традиционная керамика Раку, которую мы знаем по регулярной практике чая и картинкам, - сдержанная… А эта чаша кажется со стороны и с непривычки (до посещения выставки) вызывающе экспрессивной многоугольной и совсем неоднозначно "Черной Раку". Просто наблюдающие не знакомы с ней лично. В этом огромное и главное отличие функциональности настоящего пространства чайной встречи от демонстрационного. Но, "свой человек" в этом действе - Оля Никулина, представленная Сэн Макико-сама, и выступавшая в роли второго гостя, поделилась своими впечатлениями о том, что пить из этой чаши было приятно и удобно.
То, чему учит японская традиция - проживание предназначения. Любое существо, любое творение находят себя и реализуются на пути раскрытия своих возможностей. Так чайная чаша - не только живой объект окружающей природы, возникший в причудливой игре человека, глины и огня… Не только предмет искусства, который взаимодействует с другими предметами, с пространством между ними. Она не только отзывается идее свитка и настроению цветочной композиции в этом особенном пространстве. Чаша принимает тепло воды из котла, добавляет силу элемента земли во взаимодействие стихий и элементов в пространстве чайной встречи, она принимает зеленую чайную пудру - цвет, радостнее которого для глаз и не сыщешь, цвет сердечного центра… Она содействует алхимии соединения чая, воды и воздуха, принимая ее своими стенками и вращая космос внутри себя… Чаша уравновешивает вращения всего этого космоса, который существовал в ней еще в состоянии пластичной глины в руках мастера, который немыслимыми способами преобразовывал ее в огне, который снова рождается из соединения чая, воды, дыхания и мысли каждого присутствующего на чайной встрече существа… Космос, который каждый присутствующий на чайной встрече ощущает в чаше с чаем, в окружающем пространстве и внутри себя, что помогает ощутить себя частицей этого самого космоса ясно, буквально, с почтением и удовольствием.
И в этом космосе чаша живет согревая руки, тело и душу человека и своим теплом и своей энергией, и своим содержимым. Преобразует чаем свой цвет, играя тенями и отражениями, оттенками запахов и вкусов. Она щекочет шероховатостью неровных уютных боков или успокаивает уютными прикосновениями тепла, подставляет выемки и углубления под пальцы, ловко погружаясь в человеческие ладони, доверяя им свою жизнь…
Это же чудо, если есть шанс исполнить предназначение - так полно, ясно и глубоко. Есть такой шанс у чаш современных мастеров? А почему бы нет? Мы пробовали держать из в руках? Мы представляли то пространство, в котором они смогут прожить свою роль и помочь кому-то что-то осознать?..
В конце встречи госпожа Сэн Макико, говорит примерно так: "Извините за сложность или непонятность, которые могли быть в моей лекции, но если благодаря этому событию, проходящему при поддержке Эрмитажа, семьи Раку и чайной школы Урасэнкэ, вы почувствовали интерес к культуре Японии я буду по-настоящему счастлива"…
…И вдохновившись увиденным и почувствованным, участники с обеих сторон демонстрации, кто в шортах, кто в кимоно, перемещаются в пространство выставки. Как и чайная встреча, которая всегда единственная, так и выставка - неповторима, сколько бы раз на ней не оказаться.
Конечно, выставка не дает возможности подержать чашу в руках, что было бы самым правильным, но нереальным способом знакомства с японской керамикой для широкой публики. Но при всем недостатке тактильных ощущений, выставка дает возможность обойти предмет, почувствовать его существование в пространстве, посмотреть с разных сторон и разных уровней, предположить как та или иная чаша проживает свое предназначение в чайной встрече... Освещение выставки создает максимально возможный для музея эффект присутствия в традиционном чайном пространстве, помогает осознать иностранцу значение данных предметов в культуре Японии. Каталог выставки сделан очень хорошо и сравнительно доступен по цене, но того, что дает выставка, дать конечно не может. Большая часть ощущений, деталей, хитростей останется навсегда скрытой в его картинках, лучшая роль которых - помогать помнить названия и имена.
Первый взгляд в залы - за мощью и энергией льва - тихие достояния национального искусства…
Рядом с Двухцветным Львом (национальное достояние Японии), работы Тодзёро (16в.), созвучным по динамике всей эпохе Момояма, перекликаясь отражениями в мерцании приглушенного цвета, покоятся чаши, как живые существа с нескрываемыми, но не раскрытыми тайнами о тех, кто их сделал, кого они знали, какие времена видели, о смысле своего и другого существования…
Одна из первых чаш на выставке - чаша знаменитого Тёдзиро - основоположника керамики Раку, с первого взгляда не очень похожа на свое название "Многие века бесконечного благоденствия". В эту спокойную черную бесконечность вложена огромная мощь всех его керамических львов для крыш буддийских храмов, свобода и экспрессия всех предыдущих движений. Но на них намекают лишь жесткие разломы изгибов внутреннего мира чаши и подпалины от песка столетий… И, кажется, в этом секрет всех японских чаш стиля безыскусной красоты ваби-саби.
"Образы прошлого", его же рук творение (хотя есть вопросы авторства керамики периода основания традиции 450 лет назад), открывает изящным сколом неповторимой глазури свои удивительные глиняные внутренности… Что-то из прошлого вполне буквально смотрит сквозь все времена перемен. Знаменитое национальное достояние черная чаша "Очищенный каштан", объединяет в себе круг и квадрат, объясняет как это быть необыкновенным в простом, спокойным в экспрессивном, вневременным в сложные времена японского средневековья. Согревают даже без прикосновений его словно вырубленная из камня красная чаша "белая цапля", и возможно самая тихая и совершенная "Пустота".
А вот и чаша мастера Танако Сокэя - значит тоже из первых - изящная "Исари". Только несколько трещин нарушают покой ее темного тонкого тела, хранящего следы рук ее мастера. Древние, черные, красные, иногда белые, иногда с рисунком, с неуловимыми отличиями всегда уникальной глазури… Несовершенно полная луна черной "Аяма" (Раку Доню, 17в.) и его красная с тремя квадратами ступней "Настоятель храма"… "Лесоруб" на черной чаше Раку Итиню (17в.) "Горное селение" похож на странствующего монаха… И по соседству с ним космическая чаша - "Счастливый день", и в ней вселенная светится глубокой бесконечностью.
Чаша с Фудзи. Раку Танню (19в.). Поклонитесь чаше - увидите гору в небесах.
В чашах 20 и 21 века тени взволнованнее и затейливее. Они не покоятся ровным полукругом на легкой шероховатости внутреннего мира традиционных чаш. Они спускаются по лесенкам стенок к неведомому дну, отражаются непредсказуемостью своих форм в непредсказуемости окружающего мира…
Все чаши достойны личного пространства, которое суждено было им занимать в чайной комнате во время встречи, демонстрирующей чашу как индивидуальность среди других предметов искусства, так и в теплых руках участников "интерактивной выставки". И все же они невероятно прекрасно скомпонованы для того чтобы мы могли увидеть их особенности.
"В сверкающем стекле
Множатся отражения веков.
Плыву через них. Парю как птица…"
Запись в Книге Отзывов, среди множества на разных языках.
Фотографировать, конечно, нельзя… Но кто-то в кимоно делает это аккуратно, как и я. А кто-то стоит и рисует чашу, не имеющую традиционного указания цвета, сделанную 15-м главой школы Раку. Девочки рядом в около-искусствоведческом неведении: "Ну это 20 век - совсем деградация и фигня, никакого дзэна". "21" - тихо поправляет рисующий, с улыбкой выныривая из космоса невероятной чаши с белой-голубой и серой глазурью, завораживающей ритмами линий и игрой изменчивой формы.
В том-то и дело, что 21. И окружающий мир, с которым теперь нужно находить гармоничное взаимодействие, изменился. И тут задумываешься о том, что японцы школы называют главным. О традиции и новаторстве. Традиция семьи Раку - создавать свою новую уникальную глазурь каждым новым патриархом школы. Пробовать глину руками и губами на предмет удобства и уюта - тоже традиция. Новаторство - это тоже традиция школы.
Да, чаши Китидзаэмона 15 - без названия цвета, с голубой и золотой глазурью, чаши-милитари - это новаторство и почти скульптура. Тут то стало понятно почему чашу, участвовавшую в чайной встрече в Эрмитажном театре назвали не самой экспрессивной. Но ведь и основатель школы был новатором! И его чаши аристократам-любителям китайской и корейской керамики должны были казаться грубыми, необычными, суровыми… Может даже неудобными. Он, великий мастер пластики, сходный по мощи выражения и силе энергетики с Ункэем и Микеланджело, создал чашу без образца, по описанию чайного мастера, максимально простую по тем временам. Вся энергия его поместилась внутри этой чаши, которая могла казаться грубой и неудобной, как теперь кажутся чаши его потомка, стоя на стеклянных полках музея.
Почему же возникает вопрос о том, остаются ли искусство Чая и искусство Раку неразделимы? Ведь искусство Чая тоже развивается в созвучии с современным миром и движением культур навстречу друг другу. Может это просто соответствие времени? Эти глыбы небоскребов, окружающих мир современного японца, тоже оказываются в космосе чайной чаши, и не отрицаются ею… Может как раз гармонично сделать эту природу возможной до покоя и дружелюбной до чаепития? В конце концов, "живая традиция", как говорят японцы, - та, что все время развивается.
С благодарностью организаторам выставки, и с глубоким поклонам творцам и учителям.
Еще об это: выставка в Москве, Сказки дедушки Раку, Японские путешествия.
Поставьте "нравится", пожалуйста, если было интересно. Или "подпишитесь", если не затруднит. Регистрироваться для этого не нужно! Спасибо за время и любопытство!