V
…Однажды, в ту самую пору, которая ещё не наступила, но обязательно случится, из прекрасного белокаменного цветка17 в далёкое неизвестное прошлое отправился пилигрим.
Даже не то чтобы с серьёзными намерениями, а так, скорее любопытства ради и одним глазком посмотреть, кем он тогда… как там погоды… и вообще…
В ночь Голубой Луны всё и произошло.
Встал человек в лунный свет, подумал о себе и о былом.
Смежил на миг веки.
Открыл.
Ба-а-а! Нет Луны, темень беззвёздная. И домов никаких не наблюдается — лес вместо них. Тишина-а-а. Хотя нет, не совсем: где-то вверху ветер постанывал звуками терменвокса18. Шумел… камыш…
Ой, нет — это другая песня. Шумели кроны!
Человек вновь оглядел нависающие над ним деревья и вообще всё вокруг и только вдохнул в себя воздух, чтобы удивиться стремительности смены пейзажа — мгновение назад под ногами ощущался понятный пол родного балкона, а сейчас трава, земля и чаща гудят во всю мощь — как радугой разверзлись небеса!
Он перевёл взгляд свой к небу — и… тотчас ужас неведомой силы обуял его. Столбняк. Попробовал было крикнуть, но нет — язык во рту заворочался не как язык, а подобно бревну. И ноги налились такой небывалой тяжестью, что сантиметр за сантиметром сами собой стали уходить в земную твердь, увлекая всего его вслед за собой.
— Господи, спаси и сохрани! Боже! — только и смог он подумать, беспорядочно стреляя окрест себя невидящими от страха очами.
— Ион19! Не бойся зеркала, — неожиданно громко почти сразу отозвалось в его голове. — Ду-МАЙ, как себе помочь… сейчас.
— Мэй20, мэй, мэй… Какой ещё Ион? Елена я. Голоса уже слышатся. Чур меня! Надо расслабиться. Спокойно! Мне не страшно, не страшно! Мне не страшно…
— Хорошо, — одобрил его голос откуда-то… ну, в общем, похвалил. И продолжил: — По земле пойдёшь. Имя понесёшь. В имени сила…
— Да что же это такое? Что за бессмыслица? — задрожал человек, с усилием, рукой поддерживая руку, осеняя себя крестом. — Гос-по-ди! Помоги!!!
— Правильно. Так и пойдёшь, — не унимался голос, перебираясь выше по веткам и с уханьем прыгая по лиственным макушкам где-то там, над ним.
— Ребусы какие-то. Я люблю, конечно, загадки, но… Бог ты мой, что всё это значит?! Домой пора. Домой! Мама!!! Определённо пора, — схватившись за голову, замотал ею не то Ион, не то Елена, отгоняя от себя непонятный настойчивый голос.
— Не пора, — громко возразил ему ветер и перекрасил радугу в серебристое сияние. — Когда вспомнишь, тогда и время.
— Что?! Что нужно вспомнить?
Но… не случилось ему ответа. Шум в мыслях и вокруг сошёл на нет, погасло всё.
И тут же страх исчез. Язык во рту свободен стал. И ноги из земли легко вынулись. Почти что сами собой.
— Какой такой Ион? И почему на мне не платье? Где я вообще?!
Ощупывая себя, хлопая по карманам неизвестно откуда взявшегося комбинезона, человек каким-то шестым чувством21 понял, что теперь он точно Ион — не девушка, а самый настоящий парень, — и зачем-то обернулся. Полундра! Вокруг него толпой стояли какие-то странного вида люди, замотанные кто в тряпьё, а кто и живописно в шкуры. Нечёсаные. Чумазые. Молча. И в этом своём беззвучии протягивающие к нему руки, дубины и даже зубы… Бррр…
От неожиданности Ион — раз уж голос так назвал человека, отныне и мы будем называть его этим именем — прикрыл на секунду веки. Ну не может это всё с ним происходить! И сразу же широко их раскрыл, чтобы удостовериться, что рядом безлюдно. Нет! Стоят! И всё перечисленное угрожающе к нему тянут.
Молодой человек привычно встал в боевую стойку, на миг изумившись, что тело его прекрасно понимает, что такое стойка, но это не помогло. Забрали. Слегка подталкивая острыми копьями, отвели глубже в лес и, не размыкая живого кольца, нервно постукивая о землю оружием и ногами, снова принялись рассматривать его с головы до пят. Всего.
«Ничего не понимаю… Куда я попал? Кто эти неразговорчивые аборигены? Нелепица какая-то, честное слово… Что за век на дворе? Ма-а-а-ма!» — аккуратно, без резких движений поворачиваясь на месте, Ион тоже изучал оцепивших его немых незнакомцев. Один раз вокруг собственной оси, настороженно рассматривая. Другой…
На очередном витке откуда-то из недр подсознания всплыл совет из учебника по эволюции: при возникновении непонятной ситуации выкажи окружающей среде доверие и ассимилируйся. «В книге плохое не напечатают», — согласился с советом Ион. Остановился. И как смог постарался изобразить улыбку, попутными смиренными жестами давая понять публике, что голоден, замёрз и ужасно хочется спать.
Перестук прекратился. Конвоиры переглянулись, тоже о чём-то между собой обменялись какими-то знаками, после чего, не проронив ни малейшего звука, отвели Иона дальше в лес, уже не копьями, а «вежливыми» дубинами показывая путь. К невысокому возвышению у толстого граба, при ближайшем рассмотрении оказавшемуся землянкой. Жестом пригласили войти. И сами зашли вместе с ним.
Готовый ко всему, Ион осторожно переступил порог. Внутри было темно, хоть выколи глаз. «Неужели конец?» — он даже вспотел. Но почти сразу почувствовал, что в руки ему дали какие-то коренья с кувшином. «Похоже, вода», — машинально понюхал он содержимое сосуда. И только собрался благодарно кивнуть в ответ — мало ли, вдруг эти странного вида ребята видят во тьме словно кошки? — как в землянку принесли факел и указали им на медвежью шкуру в дальнем углу. Дескать, тут можно спать. Ион кивнул.
В ответ каждый из дикарей, не нарушая молчания и невозмутимости лица, легонько ткнул сначала себя, а затем и его приветственно по лбу. Себя, его. Себя, Иона… После чего все сразу вышли вон из помещения. Унеся с собой огонь и оставив вконец обалдевшего от непонимания юношу наедине со своими мыслями и со съестным.
Без огня стало ещё темней. На ощупь Ион переместился в указанном направлении, опустился на шкуру и съел впотьмах всё, что ему дали. И уснул. Тут же. Свернувшись калачиком.
.
Примечание:
17) Благодаря белому ракушечнику, из которого построены почти все дома Кишинёва (этот камень добывается недалеко от города), город часто называют цветком из белого камня. И не просто называют, но даже поют — «…мой белый город, ты цветок из камня» («Песня о моём городе», перевод на русский — В. Лазарева, музыка — Е. Доги).
18) Электромузыкальный инструмент, созданный в 1919 году русским изобретателем Л. С. Терменом. Игра на терменвоксе заключается в изменении музыкантом расстояния от своих рук до антенн инструмента, за счёт чего изменяется ёмкость колебательного контура и, как следствие, частота звука. Вертикальная прямая антенна отвечает за тон звука, горизонтальная подковообразная — за его громкость.
19) Молдавское мужское имя, по-молдавски пишется как «Ion». Русский аналог — Иван, Иоанн. Если Ion написать зеркально, получится «Noi». С молдавского языка Noi переводится как «Ной» (имя последнего из ветхозаветных допотопных патриархов; значение имени — «успокаивающий», «умиротворяющий») и как «мы» (местоимение; 1 лицо, множественное число).
20) Простонародное междометие. Очень созвучно с индийской мантрой, призывающей благодать небес на землю. В Индии мантрой «мэй» пользуются редко и осторожно (из-за её большой силы), в Молдове же слово произносят часто не задумываясь.
21) Шестым чувством человека называют интуицию.
.
.
.
VI
…фрр… тррр…
Руки Иона медленно потянулись сначала вверх, а потом и в стороны, разминая затёкшие за ночь мышцы. Попутно зачесалась ступня. Не вставая, он потёр пяткой о пятку и, подбирая ноги к животу, чтобы согреться от приобнявшей его утренней зябкости, от этого самого движения вдруг проснулся. Открыл глаза, заспанно уставился в стену, прислушался. Снаружи доносилось пение птиц. Тррр… фрр… Повернулся на спину, рассеянно скользнув взглядом по потолку и никак спросонья не улавливая, где же всё-таки он находится, резко сел. Интерьер был совсем незнакомым.
«Ёлки-моталки, погреб какой-то. Погреб? Хм… куда это меня с праздника? Праздник… праздник… Точно, припоминаю: вчера в городе, шумно, гуляния… глоток того рубинового, чистого как слеза… шутка про чудо… Нет, не может быть. Это какой-то розыгрыш, не могла же я серьёзно поверить…» Одновременно потянуло нервно захихикать и сбегать по холодку в туалет. Ион встал, тут же припомнив, что он теперь не она, а мужчина. «Или… смог?» — он икнул, после чего мысль его полилась уже в басовых оттенках. — «Балкон… помню, верно, балкон. Луна. Голубая, кстати, как он и рассказывал. А тесно-то как!»
Юноша выскочил наружу и от неожиданности с размаху опустился на корточки — вокруг явно стоял не Кишинёв. Совершенно не он. Глядя на деревья перед собой — каждое не обхватить и втроём, — он вспомнил патлатые «миражи»... ночной, как в фильме, проход по чаще… да и свет какой-то… хотя уж свет-то… да-а-а, но другой. И запахи! А-а-а!!! Ион вдохнул, чтобы целиком заполнились клеточки его лёгких. Выдохнул. Дышится довольно странно, слегка хватая за горло, и сердце — он приложил руку к груди — не просто качает, а прямо гонит кровь по венам, стуча битой в рёбра и закладывая уши.
Так, так, так-с… Спокойнее… Тише… тс-с-с…
Постепенно дыхание пришло в норму, да и сила вернулась к его ногам. Он встал. Не спеша осмотрелся. Стволы… стволы… какое-то несчётное количество растительности в этом лесу… вчерашние дикари, как деревья… опять деревья… Стоп, дикари! Отгоняя от себя видение, Ион что было мочи замотал из стороны в сторону головой, но оно не исчезало. Более того: приблизилось и принялось больно щипаться. Колоть. Фыркать. И немножко предостерегать увесистыми палками амплитуду22 Ионовых мыслей.
— Не при-сни-лось. Боже! Три тысячи лет назад… — подумал вслух наш путешественник и, с шумом выдохнув из себя остаток пригубленного накануне каберне23, завершил временной переход в прошлое. — Надо же. Получилось!
Радость произошедшего требовалось хорошенько обдумать. Ион присел на травку, но тут к нему приблизился мускулистый молодой воин с медвежьим клыком-амулетом на шее и жестами — ну, и копьём, конечно, — деликатно пригласил следовать за собой. «Три тысячи лет назад!» Ион подчинился. Не замечая при этом, что улыбается и воину, и всему его окружающему во все свои тридцать два белоснежных зуба. Впрочем, улыбался он недолго, так как молодой человек лёгким тычком острия в бок попросил его внимательнее смотреть под ноги и не отвлекаться на здешние красоты и достопримечательности. Да и остальная, шедшая параллельно с ними, братия тоже помогала Иону держаться сосредоточенней, с усердием хмурясь в ответ на каждую его новую улыбку и зорко контролируя подручными средствами передвижение нежданного визитёра.
Долго ли… нет, недолго шедши, все оказались на просторной поляне, пройдя по которой ещё немного, остановились в шаге от какого-то занятого господина. Склонили головы. «Наверное, это их вождь», — посерьёзнев, Ион тоже склонил свою. Из уважения — ниже прочих.
Все стоят.
Терпеливо ждут, пока тот освободится от дел государевых.
Минуту стоят. Другую.
Ожидают.
От непривычного положения шея Иона начала затекать. Понимая, что грубо нарушает этикет, но всё-таки пересиливая неловкость, он поднял голову и, плавно разминая затёкшие мускулы, посмотрел сначала по сторонам, а затем и прямо, на вождя, чтобы узнать, скоро ли выйдет срок их затянувшегося ожидания. И, взглянув, не удержался, чтобы снова не растянуться в широкой улыбке. Предводитель, сидя на большущем древесном спиле — на пне, чем-то напоминающем трон, — неторопливо, складывая из ромашек, листьев и всяких трав живописную косу, плёл венок. Предыдущий — Ион перевёл вслед за ним взгляд на спинку трона — совсем увял. И вот, на замену… собственными руками… И все, не ропща, ждали — юноша удивлённо оглядел каждого, стараясь ничем не потревожить общей покорности.
«Вместо короны — венок. М-да… что тут скажешь… Дикий народ! — голова Иона синхронно покачивалась с засновавшими в ней мыслями. — Хотя уже то, что знают, что с непокрытой головой руководить не комильфо24,— обнадёживает. И в самом деле, какой же ты правитель без свежего венца? Особенно для гостей. Особенно…»
.
Примечание:
22) Амплитуда — максимальное расстояние, на которое может отклониться объект.
23) Красное сухое вино из одноимённого сорта винограда.
24) Комильфо (франц., comme il fait) — как надо, как следует, подобающим образом.