После выхода честного до самых кончиков волос Highway То Неll парни из AC/DC на две головы оторвались от преследователей. Этот альбом наконец помог им завоевать Америку, но успех обошелся дорогой ценой. Почти ровно 40 лет назад, через месяц после окончания гастрольного тура в поддержку пластинки, нелепо погиб вокалист группы Бон Скотт. И главный хит этого альбома стал его эпитафией.
Окончание. Начало можно прочитать здесь
В первые дни 1979 года вице-президент компании Майкл Кленфнер приехал из Нью-Йорка в Сидней, чтобы встретиться с группой и послушать новый материал, над которым AC/DC работали в Albert Studios с Гарри Вандой и Джорджем Янгом. Свои выводы Кленфнер озвучил предельно четко: он хотел услышать песни, которые могли бы появиться на радио в Америке, а на демозаписях, которые ставил ему Джордж, ничего такого не было.
Джордж и Гарри знали, как записывать хиты. В прошлом они уже делали это с группой The Easybeats, а в начале 1979 года добились всемирного успеха с диско-поп-номером Love Is In The Air австралийского певца Джона Пола Янга. Но с AC/DC все было иначе. Они воспринимали группу также, как ее видели Малкольм и Ангус: сырой рок-н-ролл, простой и понятный. Как говорил Джордж: «Всегда важнее, чтобы у музыки были яйца. Поэтому, если бы нам пришлось выбирать между дублем, где все шумит и гудит, и всем остальным, мы бы выбрали первое».
Кленфнер был с этим не согласен. Он полагал, что вывести AC/DC на следующий уровень может только новый продюсер. В конце концов, после консультации с Джорджем, Малкольм и Ангус, хотя и неохотно, но все-таки приняли окончательное решение.
Время не стали тратить понапрасну, и уже в феврале группа приступила к работе в Criteria Studios в Майами, штат Флорида, с Эдди Крамером, продюсером с надежной репутацией и огромным послужным списком. Родившийся в Южной Африке Крамер до этого успел поработать инженером звукозаписи на некоторых классических альбомах 60-х и 70-х годов, в том числе на первых трех дисках Jimi Hendrix Experience и цеппелиновских Houses Of The Holy и Physical Graffiti. Кроме того, совсем недавно он спродюсировал три альбома Kiss. Но через несколько дней совместной работы стало очевидно, что Крамер и AC/DC не подходят друг другу. После того, как он предложил парням записать версию хита 60-х Gimme Some Lovin' группы Spencer Davis Group, Малкольм быстро объявил сессию завершенной.
Возможно, это была судьба. В то время менеджер AC/DC Майкл Браунинг делил в Нью-Йорке одну квартиру с Маттом Лангом. Ланг, как и Крамер, был экспатом из ЮАР, и недавно добился своего первого продюсерского №1 в Великобритании с синглом Rat Trap группы Boomtown Rats. Браунинг представил Ланга боссам Atlantic Records как идеального кандидата на работу с AC/DC — парня, тонко чувствующего рок-музыку и обладающего нюхом на поп-хиты. Atlantic дала зеленый свет, и в марте Ланг вместе с группой собрались в Лондоне.
Поначалу они репетировали и доводили песни до ума в дешевой учебной аудитории с грязными полами и парафиновым обогревателем, который безуспешно пытался бороться со стоящей за окном зимней стужей. Но для записи альбома группа переехала в студию Roundhouse в районе Чок Фарм. Внутри группы существовали некоторые сомнения относительно Ланга. Позже Малкольм сказал, что если бы они знали, что он работал с Boomtown Rats, то «никогда бы не пустили его на порог студии». Но как только они взялись за работу, всем (особенно Малкольму) стало ясно: этот парень знает, что делает.
Ланг был кропотлив и внимателен к деталям. В отличие от непринужденного подхода к работе Джорджа и Гарри, он уделял большое внимание настройке инструментов и ритму. По словам Тони Платта, который работал над альбомом в качестве инженера: «Одна из вещей, которым он научил AC/DC — это как правильно добиваться грува». В отношении вокала Ланг поднял планку еще выше, убедив Бона выжать из себя максимум возможного. Также, будучи сам хорошим певцом, он добавил партии бэк-вокала, чтобы раскачать припевы.
Все это стало заметно уже в первой композиции, записанной для Highway To Hell — заглавному треку альбома. По сути, это были те же AC/DC, что и всегда. Как сказал Малкольм: «Просто громкий рок-н-ролл — бум! бэм! спасибо, мэм!» Но когда Ланг добавил к этому свою магию, песня стала чем-то большим — рок-гимном, способным воскрешать мертвых. Как только первый трек был записан и сведен, дело пошло, и на свет быстро появились остальные девять треков. В итоге весь альбом был готов всего за три недели.
Несколько треков как раз демонстрировали, как группа научилась «добиваться грува» — Girls Got Rhythm, Shot Down In Flames и Get It Hot. В последней из них Бон не удержался и добавил ехидную ремарку по поводу большеносого короля сентиментальщины Барри Манилоу и его непомерных расходов. Более агрессивные вещи звучали также жестко и зло, как все треки на Let There Be Rock. Брутальная Walk All Over You была эффектна в своей динамике «медленно-быстро-медленно», Beating Around The Bush стала адреналиновой гонкой и звучала так, будто Oh Well группы Fleetwood Mac крутят на удвоенной скорости.
Текст ошалевшей от собственной энергии If You Want Blood (You’ve Got It), названной также, как концертный альбом группы, был вдохновлен шутками Бона и Ангуса во время фестиваля Day On The Green. Как вспоминал Ангус: «Тот парень из съемочной группы выцепил меня и Бона и спросил, типа чего ждать от концерта. Бон ответил: «Ты помнишь, как христиан бросали в клетку ко львам? Так вот, христиане — это мы!» Тогда парень спросил меня, и я добавил: «Если они хотят крови, они ее получат!»
Влияние Ланга было особенно заметно на треках Love Hungry Man и Touch Too Much: он задрал свой вокал при окончательном сведении, использовав в качестве последнего аргумента свою популярность. Малкольму и Ангусу было почти наплевать на Love Hungry Man с ее размеренным, почти непринужденным настроением. Братья также выражали сомнения относительно Touch Too Much, первая демозапись которой появилась в 1977 году. Но в этой песне нашло отражение все, что было замечательного в AC/DC: жесткий рок-н-ролльный бит и типичный винтажный текст Бона, в котором он восхвалял женщину с телом, похожим на Венеру Микеланджело, но с руками. И то, что сделал с этим Ланг, было совершенно блестяще: он связал в один механизм звук для радиостанций с хитроумными вокальными фишками и заставил группу немного расслабиться, чтобы фанковый рифф действительно засвинговал.
Однако в конце пластинки слушателей ждал сюрприз. Несмотря на царившую на протяжении всего альбома музыкальную (и не только) бесшабашность, заканчивался он на темной ноте — напряженной, жуткой блюзовой песней Night Prowler, в которой Бон примерял на себя роль убийцы-злодея. В музыкальном плане она звучит также мощно, как и в сюжетном, но в кульминационный момент, словно чтобы разрушить мрачные чары, Бон неожиданно изрекает смешную абракадабру, использовав вымышленный инопланетный язык из научно-фантастического ситкома конца 70-х годов «Морк и Минди»: «Шэзбо! Нану Нану!»
Много лет спустя Night Prowler заставила музыкантов вспомнить о себе самым неприятным образом. В середине 80-х пресса связала песню с американским серийным убийцей Ричардом Рамиресом, известным как The Night Stalker. Началась травля группы. Заявление Рамиреса после его ареста в 1985 году разлетелось по заголовках газет, которые безапелляционно гласили: «МУЗЫКА AC/DC ЗАСТАВИЛА МЕНЯ УБИТЬ 16 ЧЕЛОВЕК». Малкольм Янг позже выразил свое презрение к Рамиресу и публикациям СМИ, в которых обвинялись AC/DC. «Задайте себе такой вопрос: «Когда у вас болит живот, вы сразу ищете причину в «Макдональдсе»?» — сказал он. — «Если человек псих, то это не лечится».
Но весной 1979 года, когда альбом Highway To Hell был закончен, именно заглавный трек, а не Night Prowler, испортил настроение руководству Atlantic Records. «Как только мы назвали альбом Highway To Hell, американское отделение лейбла сразу впало в панику», — рассказывал Ангус. — «Я думал, что с религиозными вещами дела везде обстоят, как в Австралии. Там их называют библейскими брехунами, и это небольшая группа людей. Очень небольшая. Христианство в Австралии никогда не было популярным движением. Там это только наследие от ссыльных преступников!»
В Америке, где христианская мораль укоренилась сильнее, название альбома «Шоссе в ад» предсказуемо должно было вызвать проблемы. Но прежде, чем группа отправилась туда в мае на совместные гастроли с набравшими высоту британскими рокерами UFO, Ангус и Бон в лондонском отеле встретились с журналистом Sounds Филом Сатклиффом. Во время того интервью, проходившего в первой половине дня, журналист впервые почувствовал, что пьянство Бона становится серьезной проблемой. Прежде Сатклифф неоднократно встречался с группой, и, как многие другие, в тот день обратил внимание на поведение Бона.
«Бон всегда был таким эксцентричным и одновременно таким приземленным. На сцене он был похож на пирата, весь такой из себя мачо в джинсовой куртке. И где бы он не появлялся, люди вокруг него расцветали», — вспоминал Сатклифф. Но в тот день все было иначе. По словам журналиста, Бон «не понимал, где находится», и был настолько пьян, что едва мог выдавать связные предложения.
Когда Сатклифф спросил его о новом альбоме и роли Матта Ланга, Бон ответил, смеясь: «Ну... суть в том, дружище, чтобы ответить на твой вопрос... Он сыграл важную роль в том, чтобы заставить меня спроецировать себя… в другую область, чем в которую я проецировал себя раньше... Это прикольно». В статье Sounds Сатклифф описал эти потуги вокалиста AC/DC следующим образом: «Бон балансировал по этим грамматическим конструкциям, как пьяный, решивший пройтись по разделительной полосе».
В одном из выводов статьи содержалось страшное предвидение: «Как ни странно», — писал Сатклифф. — «Кажется, есть доля правды в том, что Ангусу, и, возможно, всей группе приходится почти по-отечески держать Бона за руку, несмотря на то что в свои 33 года он намного старше их всех. По их мнению, Бон все еще нуждается в постоянной опеке».
К 27 июля, когда вышел Highway To Hell, AC/DC лишились еще одного члена внутреннего круга — Майкл Браунинг был уволен с поста менеджера. Его заменил Питер Менш из компании Leber-Krebs, среди клиентов которой на тот момент были такие птицы высокого полета, как Aerosmith и Тед Ньюджент. Дело шло быстро. Группа перепрыгнула из тура с UFO прямо в другой — с Cheap Trick. В Великобритании Highway To Hell мгновенно стал хитом, взлетев до 8-го места. Даже в Америке, где его появление окружало столько проблем, наконец-то произошел прорыв: едва только заглавный трек альбома вышел в качестве первого сингла музыку группы начали ставить на радио.
Как и ожидало руководство Atlantic, альбом вызвал возмущение так называемого «морального большинства» Америки. Причем проблемой оказалось не только его название, но и обложка, где на групповом снимке усмехающийся Ангус нацепил дьявольские рога и для пущего эффекта добавил раздвоенный хвост.
Ангус со смехом вспоминал: «В Америке нам попался пикет из парней в простынях, с плакатами, на которых были написаны слова молитв. Я спросил у них: «Кого вы здесь ждете?» И они ответили: «Вас!» Мы слышали все эти байки, что если проиграть Highway To Hell задом наперед, то будут слышны сатанинские послания. Черт возьми, зачем же задом наперед?!! У нас ведь на обложке прямым текстом написано: это шоссе в ад!» Музыка, которую Джин Симмонс услышал на Highway To Hell, была творчеством группой, достигшей своего расцвета. «Мне очень понравились песни», — говорит он. — «Но еще больше мне нравилась царившая на пластинке атмосфера».
Альбом наконец-то нашел массовую аудиторию в Америке, а в Великобритании рост популярности AC/DC вышел на новый виток после феноменального успеха концерта на стадионе «Уэмбли» 18 августа, где они так «разогрели» The Who, что толпа уже не захотела слушать главных звезд вечера. Среди 60 тыс. зрителей был Дэнни Боуз — в то время 19-летний ткач, который пел в лондонской рок-группе Nuthin' Fancy, а ныне вокалист хард-рок группы Thunder. «Я пришел посмотреть на The Who», — говорит Боуз, — «А ушел оттуда фанатом AC/DC. Посыл Бона Скотта к аудитории был очень прямолинейным — сейчас я надеру ваши задницы! И действительно, у The Who не было шансов. AC/DC выставили их на посмешище».
Вскоре последовала еще одна победа. 5 сентября, в день, когда AC/DC возвращались в Америку, Highway To Hell стал первым золотым альбомом группы в США, достигнув рубежа в полмиллиона проданных дисков. «Это был первый случай, когда мы нюхнули настоящего успеха, которого заслуживали», — сказал Клифф Уильямс.
26 октября, всего через пять дней после последнего концерта в США, они начали тур по Великобритании выступлением в зале Mayfair Ньюкасла. На разогреве у них выступала молодая британская группа, со-менеджером которой вскоре станет Питер Менш. Называлась она Def Leppard. Для вокалиста «леппардов» Джо Эллиота, которому тогда только исполнилось 20 лет, эти гастроли стал незабываемым опытом.
Во второй вечер турне, на арене «Глазго-Аполло», где до этого был записан концертник If You Want Blood, You've Got It, Эллиотт поднялся на балкон, чтобы оттуда поглазеть на AC/DC. Вместо этого ему пришлось заглянуть в глаза смерти. «Когда они начали концерт мощной Live Wire, бас колыхнул воздух, и, я клянусь, этот гребаный балкон двинулся на 30 сантиметров, не меньше», — вспоминает он. — «Это было похоже на землетрясение. Люди посходили с ума, я думал, что балкон рухнет».
Каждый следующий вечер этого турне Эллиотт и другие участники Def Leppard смотрели выступления AC/DC из-за сцены. «Мы многому у них научились», — говорит он. — «Самоподача, высокая энергия и общение с толпой. Бон был в этом мастером. После трех песен он швырял в сторону рубаху, пот летел во все стороны, а в голосе появлялась контролируемая агрессия. Это не выглядело так, будто он напрягается. Бон был как пробка от шампанского, и летел без оглядки, стоило только его приоткрыть. Он был рожден, чтобы выступать со сцены».
Как вспоминает Эллиотт, Бон умел одинаково хорошо впечатлять как на сцене, так и в обычной жизни. «Встреча с кумиром иногда может разочаровать», — говорит он. — «Но это никак не относилось к Бону. К нам он относился замечательно. Он не был претенциозным фриком, а обвораживал людей природным талантом. В его глазах всегда горела искорка, а на лице была горькая ухмылка, как будто он только что ощутил на языке вкус дерьма. Бон находился на том этапе своей жизни, когда перед ним были открыты все дороги. Однажды ночью он пришел в бар, как всегда в своей укороченной джинсовой куртке, и увидел, что мы сидим без денег, тогда он сунул мне в руку десятку и сказал: «Вот, купи себе выпить. Вернешь позже... Еще увидимся». И исчез. Это не было просто вспышкой милосердия. В этом отношении Бон не похож на Кита Муна, любившего покачаться на люстрах. Ему нравилось пьянство, но он не был отморозком».
Барабанщик Def Leppard Рик Аллен также хорошо помнит те гастроли и, в частности, Бона. Когда они 1 ноября играли в лондонском Hammersmith Odeon, Аллен отмечал шестнадцатый день рождения, и его нежный возраст нашел отражение в подарке, который юный барабанщик получил от Бона. «Он вошел в нашу гримерку и пропел странным голосом, в котором смешались австралийский акцент и говор жителя Глазго: «С днем рождения тебя...» — вспоминает Аллен. — «Затем он подарил мне большую вазу, доверху набитую конфетами Smarties. Это был его забавный способ выразить мне немного любви».
11 ноября AC/DC направились в Европу с Judas Priest на разогреве, сменивших «леппардов». Выступление в зале Pavilion de Paris французской столицы 9 декабря было снято для концертного фильма AC/DC: Let There Be Rock, который должен был выйти в кинопрокат в 1980 году. Но когда тур приближался к концу, Бон получил нелепую травму, потянув мышцу на ноге во время шутливой пьяной драки с одним из техников на афтепати в Ницце. Ему удалось выдержать три концерта в Англии накануне Рождества, но еще два намеченных выступления пришлось перенести.
Бон улетел один в Австралию, чтобы насладиться Рождеством под солнцем, увидеть родителей и пообщаться со старыми друзьями. К этому времени продажи Highway To Hell приблизились к отметке «миллион». Однако на Бона возвращение в места, где начался его долгий путь к рок-н-ролльной славе, произвело смешанный эффект. Даже в этот момент триумфа в его настроении присутствовала нотка грусти.
Бон Скотт создал свою собственную мифологию под девизом, который он впервые пропел в 1976 году: «Я рокер, сорвиголова, безудержный». Он был одновременно известен как дебошир и бабник, дамский соблазнитель и тот, кто всегда готов пустить в дело кулаки. И при этом, несмотря на свой образ 100-процентного мачо, он был сложным человеком. Его дихотомия нашла отражение в первых двух блюзовых песнях, которые записали AC/DC.
На треке Jack 1975 года, Бон пел о вещах, которые он наблюдал во времена беспутной жизни, и живущий в нем, как он называл себя сам, «мастер туалетного граффити», легко находил слова, чтобы описать происходящее вокруг. Однако на Ride On с альбома 1976 года, он пел об одиночестве дороги — обратной стороне рок-н-ролльной жизни. В интервью 1978 года Скотт сказал: «Я провел в дороге тринадцать лет. Самолеты, отели, поклонницы, пьянки, люди, города — они все понемногу соскребают часть тебя».
Во время того визита в Австралию, в последние дни 1979 года, он побывал в гостях у своей бывшей жены Ирены, которая была на шестом месяце беременности. Здесь он воочию увидел, какой могла бы быть его жизнь, если бы все сложилось иначе — не было бы ни оглушительного взлета вместе с AC/DC, ни оглушающего количества выпитого алкоголя.
Вскоре после его возвращения в Лондон в январе 1980 года тур Highway To Hell завершился восемью концертами во Франции и двумя в Англии. Последний сингл Touch Too Much был выпущен в Великобритании 25 января. Он не стал хитом, достигнув всего лишь 29-го места. Но для Джо Эллиотта, группа которого продолжила делать свои лучшие альбомы с Маттом Лангом, Touch Too Much кажется почти идеальным. «Это забавно, потому что, как мне потом сказал Матт, AC/DC не любили Touch Too Much», — говорит Эллиот. — «Они думали, что она слишком попсовая. Но по мне так это лучшая песня на альбоме».
Финал гастролей в Театре Гомонта в Саутгемптоне 27 января 1980 года оказался последней остановкой на музыкальной дороге Бона Скотта. Highway To Hell стал его прощальным заветом и роскошным наследием, одним из величайших рок-альбомов всех времен. И также, как Малкольм Янг знал, что они достигли чего-то грандиозного в тот момент, когда знаменитый рифф «заторчал, как собачьи яйца», Бон понимал значение этой пластинки.
4 августа 1979 года, через неделю после выхода Highway To Hell, AC/DC впервые выступали в нью-йоркском «Мэдисон Сквер Гарден», открывая концерт Теда Ньюджента. В тот вечер, как и всегда, зрители повскакивали со своих мест после первых же аккордов Ангуса. Позже Бон хвастался за кулисами колумнисту Hit Parader Энди Сечеру: «Мы станем одной из самых великих групп, которых когда-либо знала рок-музыка. Дайте нам год или два, и мы сами соберем здесь аншлаг».
Бон оказался прав. К сожалению, он так и не дожил до этого момента.
Текст: Пол Эллиотт. Перевод: Алексей Демин
Оригинал: Classic Rock (ежегодник №3 — 2019)