Что уж говорить, многие из нас бывали в лагерях. Перед своей первой «ссылкой» я открещивался, говорил родителям, что это будет плохая идея. Мне было страшно находится далеко от дома, любимых игрушек и воображаемых друзей. Тем более на несколько недель.
Папа с мамой привезли меня на центральную площадь моего города. Здесь выстроились друг за другом три Икаруса. Забавно, что точно такой же автобус привозил главного героя новеллы «Бесконечное лето» в Совёнок. Нас распределили по группам и отправили в путь. Дорогу в лагерь было сложно назвать долгой - полтора часа, и ты уже в зоне невозврата. С автобуса на планерку возле входа в лагерь. Здесь самое волнительное — распределение по отрядам, а далее – по комнатам. Кто эти люди, чем они интересуются, зачем я согласился на это путешествие? И вот ты уже в компании 4х мальчуганов, которые будут жить с тобой бок о бок на протяжении двух недель.
Где я и куда попал?
Попав в комнату, я ощутил себя лишним. Один из пацанов протянул руку и назвал свое имя. Это был первый в моей жизни ритуал массового знакомства. Стало легче. Мы спокойно выбрали друг другу кровати. Я благодарен судьбе за «сокамерников». Благодаря им, в том нежном возрасте я вынес важные уроки. Эта история про детскую дружбу только начинается, хоть и закончилась уже давно.
В те времена все одевались как могли. Детям разрешали мелировать волосы, у парней это даже считалось модным. Яркие футболки из секонд-хенда, нелепая обувь – в общем все то, что было не жалко убить к концу смены. Таким образом, с высоты птичьего полета, наш лагерь напоминал муравейник с высокой степенью индивидуальности.
Лагерь тот назывался Сосновый бор. Забавно, поиск яндекса и гугла не может выдать мне ни одной фотографий этого места. Такое чувство, что все это был сон, а лагеря вообще не существовало. Но ведь это был гигантский советский комплекс! В него входили: несколько спортивных площадок, стадион, бассейн, процедурные комнаты и очень много бетонных двух-трехэтажных корпусов.
Странное и незнакомое, но понятное место
В каждом корпусе, на первом этаже стоял телевизор. На волне, тогда еще, свободного телевидения росли и становились мы. Брат, Ямакаси, Форсаж, Бригада, Лост – это тот малый поток годноты, который казался целой вселенной. Вопрос: «А ты смотрел *название*?» - не существовал. Все смотрели телевизор, все понимали о чем идет речь.
Вокруг – постсовок. Площадки ржавели. В баскетбольных кольцах с рваной «паутинкой» постоянно застревали мячи. Для футбола требовалось найти использованные бутылки или булыжники чтобы сделать ворота. Споры о забитых голах продолжались дольше, чем сама игра. Мы были счастливы. Быть избалованным в то время считалось дурным тоном, таких называли «мажорами» и в дружные компании не брали.
Наша комната никогда не хвасталась перед друг другом вещами. Один делился с нами ноунейм духами. Другой мог одолжить крутую футболку. Вы зализываетесь, наводите марафет. Надеваете «вечерние» широкие штаны с нашивками или карманами на коленях. Идете на ужин, после которого состоится твоя первая в жизни дискотека. Сердце начинало биться уже на подходе к столовке.
Дискотека нового века
Трушный дискач – это две большие колонки, светомузыка, стробоскоп, дым машина. Композиции, которые играли на рынках, магазинах и дворах. Первые попытки затанцевать, почувствовать ритм, дать волю себе. Ты стоишь в кругу своего племени, вы вместе пытаетесь танцевать, улыбаетесь и оценивающе смотрите по сторонам.
Каждый отряд организовывал свой круг. В центре круга были брейкдансеры. Они раздавали друг-другу пятюни, умели крутиться на голове и делать «ромашку». Сейчас бы про таких сказали – хедлайнеры движа. Мы учились у них «переножке» и пропускать в приседе одну ногу под другой.
Уши закладывало от громкости. Мы стояли возле колонки чтобы звука было больше! До конца не осознавая, что к этой музыке я буду возвращаться на протяжении всей жизни. Мистер Кредо, Бомфанк МС, Крэйзи Таун, МС Вспышкин и Никифоровна, Руки Вверх, Тату, Иванушки Интернешнл, саундтрек Титаника и многое другое...
Кто она и как ее зовут?
Заиграл тот самый грустный синт… Я не понимал, что происходит. Пацаны попятились, отходили к стенкам. Танцпол пустел. Оставались лишь парочки, которые двигались как слипшиеся пингвины. Вокруг стало темнее. Казалось, что воздух стал густым и влажным. Стоя лицом ко сцене, как заворожённый, я был похож на героя какого-то артхаусного фильма. Кто-то аккуратно похлопал меня по плечу. Я обернулся и увидел ее. Она предложила станцевать.
Мне казалось, что я сейчас отрыгну сердцем. Оно не находило себе места. Казалось, что в моих ладонях возникли водопады, а по всему телу сходились тектонические плиты и создавали маленькие, конусовидные хребты. Музыка на фоне создавала полнейший абсурд.
Сегодня в белом танце кружимся
Наверно мы с тобой подружимса
И ночью мы вдвоём останемса
А утром навсегда расстанемса…
- Ты классно танцуешь! – крикнула она
- Что? – переспросил я.
- Ты круто двигаешься!!
- Спасибо. – почти шепотом проговорил я, до конца не понимая, что происходит.
Песня закончилась. Она ушла в глубину зала. Ко мне подбежали пацаны и начали расспрашивать.
- Ну как? Кто она? Из какого отряда? – перебивая друг друга.
- Я не знаю. Круто! – это все, что я мог ответить в шоковом состоянии.
Мало того, что это был мой первый медленный танец. Это была моя первая девушка, которую я обнимал. От которой получил комплимент. Для пацана 12 лет – это несравнимо с игрушками, подарочными деньгами или нескончаемым потоком сладостей на новый год. Это чистое, дистиллированное счастье. Я начал двигаться еще быстрее. Во мне было всё. Смысл и источник этого «всего» мне не был известен. По залу прокатился звук испанской гитары. Sting – Shape Of My Heart.
Она возникла из ниоткуда. Вновь, быстро и просто положив руки мне на плечи. В этот раз ближе, теснее. Она сняла мою бежевую панамку и надела на себя. Я посмотрел на нее, она на меня. Не успев спросить ее имя – она сделала так, что я замолчал. Казалось, что навсегда. 4 минуты 39 секунд до сих пор никак не закончатся.
А под какую песню влюблялись вы?