Эта история произошла во времена, когда в общественном транспорте Петербурга царили кондукторы. Они, конечно, и сейчас попадаются. Шныряют, среди, прости господи, валидаторов, изредка принимая смятую бумажку или горстку мелочи. Но эпоха тех, кто с грацией кенгуру нес на поясе гигантскую сумку и кричал как раненый баклан… Она, увы, прошла.
Моя подруга ехала с работы на трамвае. Набитый под завязку вагон неспешно переваливается по Васильевскому острову.
Люди стараются реже дышать, чтобы не потратить остатки кислорода. А среди жарких человеческих тел прокладывает путь пышная дама-кондуктор. Неутомимо: туда-сюда.
Граждане, оказавшиеся на пути марш-броска, послушно сминаются. И жалеют лишь об об одном: руки стиснуты и уши никак не закрыть. Поэтому зычный голос бьет им прямо в перепонки.
- Лооожьте деньги сюдааа, - трудолюбиво надрывается кондуктор, бряцая огромной оранжевой сумкой на выпуклом животе - Сюда ложьте деньги!! Мужчина! Да - вы!! Вы деньги мне ложили!? А ну покажьте билет! Доставайте, доставайте! Ага. Ну ладно! Деньги лооожим!
В передней части салона на сиденье, что ближе к проходу, восседает пожилая дама. Как охарактеризовала ее подруга, "типичная блокадница, высохшая, но вечная".
Элегантная шляпка на седых кудрях, подбородок приподнят, спина прямая, - словом, выправка как у балерины из Мариинки. В руках - томик со стихами. Бродский, там, или Пастернак...
И вот об эту самую старушку кондукторша постоянно шоркается во время своих перемещений. Дама всякий раз разглаживает рукав жакета, не отрывая взгляд от поэтических строк. Однако под броней невозмутимой элегантности, очевидно, зреет гроза.
Совершая очередное дефиле, кондуктор останавливается возле бабушки. И зычно гаркает свое "лооожьте" прямо в ухо бедняжке.
В этот момент дама еще сильнее выпрямляется. Царственно поворачивает голову. И грудным, хорошо поставленным голосом, легко перекрывшим гул, четко выговаривая каждую букву сообщает:
- ЛОЖИТЬ на тебя твой муж свой … будет! А у нас в Петербурге деньги КЛАДУТ!
Переполненный трамвай накрывает гробовая тишина. А вслед за тем - волна дружного хохота. Кондукторша открывает и закрывает рот, багровеет и ... пятится назад.
Между тем вновница общего веселья, не обращая внимания на произведенный ее словами эффект, безмятежно углубляется в чтение.
- Ты знаешь, мне ее даже немного жаль стало, эту кондукторшу, - подытожила рассказ подруга. - Вот если бы потревоженная бабушка просто ей нахамила - та была бы как рыба в воде. Но вот это изящное сочетание царственно-вежливого тона и ненормативной лексики... К такому смешению стилей она была не готова. Чтобы не сдаться в подобной дуэли, нужно, как минимум, родиться петербуржцем.