Ирландская история и англо-ирландские взаимоотношения очень далеки от России, но тем не менее интересны. Особенно тем, что они в исторической литературе сильно мифологизированы, в результате чего ирландская, английская, вообще европейская, и, как следствие – мировая история подвергаются искажениям.
В 1649 г. английская армия под предводительством Оливера Кромвеля высадилась в Ирландии и начала войну против ирландцев, ведшуюся с необыкновенной жестокостью в течение четырех лет – примерно так описывают события, развернувшиеся на Зелёном острове во время Английской революции. Их стандартное описание обычно включает в себя истребление солдатами Кромвеля населения города Дрогеда, массовую продажу ирландцев в рабство в американские колонии, а также конфискацию земель ирландцев и передачу её английским и шотландским колонистам. Но насколько правдиво расписанное кровью полотно?
Эта жуткая картина заставляет предположить, что англичане XVII века относились к ирландцам хуже, чем к американским индейцам – тех хотя бы не продавали в рабство. За полвека до высадки Кромвеля Шекспир написал поэму «Король Ричард Второй», в которой есть такие строки: «Нам пора вернуться к мысли о войне ирландской. Упрямых, грубых этих мужиков, в отравленном гнезде своём живущих и в нем плодящих вечную отраву - пора сломить». Хотя великий драматург писал о событиях 1399 г., его слова могут относиться и к более ранним, и к позднейшим временам.
В этой связи возникает вопрос: откуда у англичан такая ненависть и презрение к жителям соседнего острова? Европейцы, включая англичан, в XVII веке, мягко говоря, не отличались гуманностью (разве что если сравнивать с ещё более ранними временами), но истребление населения целых городов в Старом свете уже не практиковалось, а продавать в рабство христианская церковь разрешала только тех, кто не признавался полноценными людьми (отсюда рабство африканцев, которых тогдашняя наука считала полуобезьянами).
Внешние различия между англосаксами и ирландцами незначительны: если вы столкнётесь со смешанной англо-ирландской толпой, вы не сможете определить, кто их них к какому народу относится. Быт и внешний вид тогда тоже отличались мало. Ирландский (гэльский) язык в то время ещё сохранялся, хотя большая часть ирландцев в той или иной степени говорила по-английски; да и чужой язык не может вызывать такой уж сильной неприязни.
В некоторых работах англо-ирландские отношения с XII века оцениваются как колониальная политика Лондона в отношении Зелёного острова, но это в корне неверно. В колониях захватчики обязательно вводят отдельные, дискриминирующие законы в отношении туземного населения, а в Ирландии такого не было – ирландская знать получала все права английского дворянства после оформления соответствующих документов. Дискриминация в отношении ирландцев имела место, но она была связана с особенностями феодальных и межконфессиональных отношений. Иногда в качестве примера неравноправия ирландцев приводят действовавший при Тюдорах запрет на браки между англичанами и ирландцами, но это не так: были запрещены браки между католиками и протестантами. А такие запреты в XVI-XVII веках то вводились, то отменялись и в других странах Европы, охваченных межконфессиональной враждой. В Московском царстве в то же время были запрещены браки православных с католиками, а представители не православных конфессий (католики, лютеране, пресвитериане) были выселены в гетто (например, в Кукуй – немецкую слободу в Москве).
В правовом отношении Ирландия напоминала Норвегию, зависевшую сначала от Дании, потом от Швеции, Бретань в составе Франции или Каталонию – в составе Испании. Завоёванная шведами Финляндия также не считается колонией; не были колониями ни Великое княжество Финляндское, ни Королевство Польское, ни Остзейский край в составе Российской империи, хотя они имели собственные законы. Юридический статус Ирландии не отличался от шотландского, но Шотландию колонией Англии ведь никто не считает. В силу изложенного Ирландскую войну XVII века нельзя считать ни антиколониальным восстанием, ни английским завоеванием.
Так в чём же тогда дело?
Конечно, в религиозных различиях. В Англии в 1640 г. началась война между королём и парламентом, причём короля Карла I поддерживали умеренные англикане и католики, а парламент опирался на радикальных протестантов-индепендентов. Европа была уже больше ста лет охвачена Реформацией и жесточайшими религиозными войнами, в которой протестантская Англия играла видную роль, поддерживая единоверцев в Нидерландах и Франции. А король Карл I всё явственнее склонялся к союзу с католиками (он даже пытался жениться на испанской принцессе), что в атмосфере религиозного противостояния вызвало яростную реакцию британских протестантов. Началась гражданская война, которая охватила и Ирландию, которая была отдельным королевством, но её королём был английский монарх (в его государство входила и Шотландия).
В Ирландии большинство населения сохранило верность католичеству. Почему ирландцы в основном остались ревностными католиками? Часто пишут, что из ненависти к англичанам, большая часть которых веком раньше перешла в различные протестантские группировки. Но это неубедительно: 10% англичан остались католиками – ведь не из любви же к ирландцам! И ирландцы-протестанты совсем не все были потомками английских и шотландских колонистов, как иногда утверждается – среди них было достаточно гэлов. Считать, что католичество стало национальным знаменем ирландцев в противостоянии английским колонизаторам – абсурд. Реформация разделила народы Европы по совершенно произвольному принципу. Французы частью приняли кальвинизм, частью остались католиками, причём среди тех и других было примерно равное количество дворян и простолюдинов, крестьян и горожан, богатых и бедных. Почему северная часть Германии стала протестантской, а южная осталась католической – тоже непонятно. Подобным образом раскололись и фламандцы, и швейцарцы, и венгры, и чехи. Марксисты ищут в этом какие-то социально-экономические причины, националисты – этнические, но и то, и другое совершенно не правдоподобно.
Более убедительная относительно простая картина: там, где отрицательные черты католичества XVI-XVII веков – жестокость инквизиции, продажа индульгенций, показное богатство и равнодушие клира к нуждам мирян – проявлялись наиболее ярко, и где проповедовали самые талантливые бичеватели пороков церкви (Лютер, Кальвин, Цвингли и др.), там население массами переходило в протестантизм. А там, где господствовали патриархальные отношения, а священники были близки к прихожанам и пользовались их уважением, удерживалось католичество. Консервативная, сравнительно отсталая Ирландия преимущественно осталась католической, и трудно поверить, что религия уже тогда стала национальным знаменем ирландцев – это произошло гораздо позже, во второй половине XIX века, с ростом национализма среди всех европейских народов. В XVII веке национализма ещё не было.
В 1641 г., на фоне разгоравшейся гражданской войны в Англии, в Ирландии вспыхнуло восстание католиков. Оно не было ни национальным (часть потомков англо-шотландских поселенцев, т.н. «старых англичан», участвовали в нём), ни социальным (во главе восстания стояли дворяне). Так, в Ольстере повстанцами руководил дворянин Фелим О'Нил, в окрестностях Дублина - виконт Горманстаун, на юго-востоке - лорд Маунтгаррет, и на юго-западе - виконт Маскерри. Повстанцы поддерживали короля против парламента, рассчитывая, разумеется, добиться после победы привилегий для себя. Более того: в восстании участвовала и часть протестантов-англикан, которым католики были ближе, чем индепенденты и пуритане.
Повстанцы в 1642 г. образовали Ирландскую католическую конфедерацию, которую неправильно рассматривают как государство – очевидно, по созвучию с Швейцарской конфедерацией. Ирландская конфедерация была политическим движением, и её аналогом были не государства с конфедеративным устройством, а дворянские политические союзы – например, шляхетские конфедерации (союзы) в Польше, выступавшие под той или иной политической программой. В Ольстере, где многочисленны протестанты, конфедераты устроили жестокую резню, в которой не щадили ни женщин, ни детей – это общая черта религиозных войн. Примерно 4 тысячи человек было убито, около 12 тысяч, в основном дети, старики и женщины, умерли, лишившись домов и всего имущества. В Портадауне конфедераты загнали протестантов на мост и оттуда сбрасывали в реку – почти все утонули. Такая жестокость понятна: в предшествующие годы часть земель в Ольстере была конфискована у католиков и передана протестантам. В ответ на бойню в Портадауне протестанты вырезали католиков в Дублине.
Именно после зверств конфедератов, т.е. католиков, гражданская война в Ирландии приняла непримиримый, истребительный характер – точно такой же, как несколько раньше - взаимная резня католиков и гугенотов во Франции.
К 1649 г. конфедераты заняли почти всю Ирландию – лишь в Дублине, Корке и нескольких мелких крепостях держались протестантские (парламентские) гарнизоны. О том, что Ирландское восстание было не изолированным явлением, а частью общей гражданской войны во всех трёх Британских королевствах, свидетельствует тот факт, что конфедераты направили военную экспедицию в Шотландию для поддержки местных роялистов и борьбы с ковенантерами (шотландскими пресвитерианами – сторонниками местного парламента - Ковенанта).
Король Карл I не признал конфедератов и объявил их мятежниками, земли которых подлежали конфискации – он так и не решился опереться на католиков, несмотря на их поддержку. В результате часть дворян вышла из конфедерации, причём некоторые начали с ней вооружённую борьбу, а другие придерживались нейтралитета. Зато конфедераты начали получать помощь из католических Испании и Франции. В свою очередь, сторонники парламента в Ольстере воевали не только с католиками, но и с шотландскими ковентатерами. Некоторые, как граф Инчикин, командующий повстанцами в Манстере, переходил от конфедератов к сторонникам парламента, а затем – к роялистам. Война в Ирландии приняла хаотичный и запутанный, но от этого не менее жестокий характер.
В 1643 г. конфедераты всё-таки договорились с роялистами, но объединиться с ними не смогли. Многосторонняя война превратилась в бесконечные налёты отрядов на города и деревни, в ходе которых сжигались дома, а население подвергалось грабежу, насилию и истреблению. Сотни тысяч обездоленных беженцев скитались по острову, вымаливая подаяние, которое было некому подавать. В Ирландии разразился страшный голод, не щадивший ни католиков, ни протестантов, ни гэлов, ни англосаксов, ни шотландцев.
В 1646 г. положение конфедератов ухудшилось: они вступили в конфликт с роялистами, лидер которых, герцог Ормонд, перешёл на сторону парламента и передал ему контроль над Дублином. Через год лучшая армия конфедератов была уничтожены протестантами под Дунганс Хилл, поражения последовали и в Ольстере. Конфедераты вновь заключили союз с роялистами – под главенством последних. К союзу роялистов и конфедератов примкнули и некоторые протестанты со своими отрядами. Таким образом, война на время потеряла религиозную основу, превратившись в политический конфликт между сторонниками короля и парламента.
В 1647-49 гг. в Великобритании разыгралась последняя драма гражданской войны, во время которой Карл I, опираясь на католиков Уэльса, Йоркшира, Кента и Эссекса, а также на часть шотландских протестантов, сопротивлялся натиску индепендентов, опиравшихся на сильную армию Оливера Кромвеля. В Ирландии тоже продолжалась война, и она была частью общей войны на Британских островах.
В 1649 г. роялисты в Англии были окончательно разгромлены, король взят в плен и казнён, и страна стала республикой. В том же году закалённая в боях, ненавидевшая католиков лютой ненавистью армия Кромвеля высадилась в Ирландии. Её целью был окончательный разгром остатков роялистского движения и политической независимости католиков.
Война велась с крайней жестокостью; а могло ли быть по-другому, если она с самого начала имела такой характер? Католические оплоты Дрогеда и Уэксфрод были взяты штурмом, и их население подверглось страшному избиению.
Роялисты и конфедераты воевали неумело – запершись в городах, которые войска Кромвеля, имевшие мощную артиллерию, один за другим брали штурмом. Надо отметить, что, после резни в Дрогеде и Уэксфорде, Кромвель запретил убийства мирных католиков. В 1650 г., когда стало ясно, что конфедераты и роялисты обречены, Кромвель отбыл в Англию, передав командование генералу Генри Айртону. Он запретил массовые казни, сумел склонить протестантов, воевавших на стороне конфедератов, заключить мир, и даже распорядился разрешить католические богослужения в тех случаях, когда католики не оказывали сопротивления.
Ирландское сопротивление агонизировало. В 1651 г. лидер роялистов Ормонд бежал во Францию; конфедераты потерпели сокрушительные поражения в Ольстере и на реке Шеннон. В 1652 г. пали последние крепости конфедератов – Лимерик и Голуэй. В лесах и болотах ещё год сражались партизанские отряды, пока голод и вспышка чумы не прекратили сопротивление окончательно. Война, голод, чума и репрессии унесли, по данным соратника Кромвеля Уильяма Петти, 400 тысяч жизней из общего населения страны в 1,5 миллиона человек.
В апреле 1653 г. последние организованные отряды конфедератов сложили оружие: они получили право уехать во Францию, чем они и воспользовались. Все, кто после этого продолжал скрываться, были объявлены преступниками: в случае захвата в плен их приговаривали к каторге как мятежников и продавали плантаторам в Вест-Индию. Таких было около 10 тысяч человек.
Именно эти непримиримые повстанцы и породили миф о рабах-ирландцах. Но каторжники рабами не были: их продавали на время (от 4 до 9 лет); хозяева не имели права их убивать, насиловать или принуждать к вступлению в брак. Т.е. они не были собственностью хозяев. Множество обездоленных ирландцев вербовались на плантации Вест-Индии (иногда обезумевшие от голода родители продавали детей в «услужение») – они тоже в современной литературе иногда называются «ирландскими рабами», но это передёргивание фактов. Практически статус наёмных рабочих на плантациях был близок к положению каторжников, но они получали зарплату (она могла выражаться в миске еды и убогой кровле, но в Ирландии не было и этого). Положение этих людей было ужасным, но, безусловно, рабами они не были. Легенду об «ирландском рабстве» изобрели ирландские националисты в XIX веке – для обоснования антианглийского движения, но сравнивать положение зависимых и заключённых ирландцев с рабами-африканцами неправомерно. На этот счёт в Великобритании, США и Ирландии существует большая научная литература – желающие могут ознакомиться с ней.
Между прочим, плантаторам продавали и англичан. В «Одиссее капитана Блада» Р.Сабатини описана история английского дворянина Питера Блада. За участие в мятеже он был приговорён к каторге и продан на Барбадос. Так что никакого национального контекста в продаже ирландских мятежников на плантации нет.
На основании Акта об урегулировании Ирландии 1652 г. у участников восстания и католиков была конфискована большая часть земель (доля землевладельцев-протестантов к 1660 г. выросла с 41% до 78%. Католикам, лишившимся земли, в Ольстере, Мюнстере и Лейстере, выделяли участки земли в Коннахте – суровой, малоплодородной западной Ирландии (её иногда называли «Дикой», т.к. она долго не контролировалась английскими властями, или «Чёрной» - из-за преобладания черноволосого населения). «В ад или в Коннахт!» - говорил Кромвель о бунтовщиках и католиках. Опять же: в самой Англии у мятежников, роялистов и католиков тоже конфисковывали землю и передавали её протестантам – солдатам и офицерам: таким образом получил имение и сам Кромвель.
***
Ирландское восстание и его жестокое подавление были для Ирландии катастрофой. Страна подверглась страшному опустошению и обезлюдела. Однако это нельзя считать ни английской колонизацией, ни завоеванием, ни покорением (невозможно завоевать или покорить часть собственной страны). Ведь никто не считает, например, подавление восстаний донских казаков при Степане Разине и Кондратии Булавине завоеванием Россией Донской области, хотя она имела особый статус и управлялась отдельными законами. Конечно, от этого военный разгром Ирландии войсками Кромвеля не делается ни более гуманным, ни сколько-нибудь приемлемым с моральной точки зрения.
Предлагаемая статья не призвана кого-то оправдать или осудить. Её цель – показать, что поход Кромвеля в Ирландию был не колониальной войной и завоеванием, а эпизодом религиозной войны на Британских островах, и, шире – в Европе в целом. Наверное, самым кровавым её эпизодом. Самыми близкими аналогиями является Варфоломеевская ночь в Париже и изгнание гугенотов из Франции – её покинули 1,5 миллиона беженцев, часть из которых, кстати, перебралась в Англию и примкнула к армии Кромвеля. Английские протестанты, свирепствуя в Ирландии, считали, что они мстят за единоверцев, истреблённых французами. Похоже и избиение и изгнание испанцами протестантов во Фландрии в те же десятилетия.
…Так что же имел в виду Шекспир в «Ричарде Втором»? А то, что и написал: «упрямые, грубые ирландские мужики». Это – не иноземцы, это – свои, но неприятные, отсталые провинциалы. Примерно как гасконцы и бретонцы во Франции. И как «рязань косопузая» или «пермяк –солёны уши» в России.