Разбойные ножи или оружие последнего шанса?
Каждый без вопросов понимает, что символизирует изображение человеческого скелета в длинном плаще с капюшоном и косой на плече. Но в наш цифровой век забыли – по народным поверьям оградиться от безглазой можно было при помощи ножа. Да и вообще, очертив вокруг себя круг хладным железом, можно было надежно защититься от всякой нечисти. Вера в магическую силу этого небольшого, но грозного оружия пришла к нам из Древней Руси и пережила века и нашествия. К примеру, в прежние времена в Астраханской губернии считалось, что если больной уже совсем плох, и настало время звать священника со святыми дарами, то в самый раз положить возле больного нож, чтобы смерть не смогла к нему приблизиться. Впрочем, это правило имело и обратную сторону: оставить нож лежать на столе ночью считалось крайне опасным – мог порезаться домовой. И тогда добра не жди!
Железный сородич
«Без ножа лишь трус ходит» -- говорили наши предки и уж точно знали, что говорили. Нож был постоянным спутником всякого свободного человека и требовал не только осторожного использования, но и уважения. Оружие никогда не воспринималось на Руси, как банальный хорошо отточенный кусок железа. И нож – первейший и ближайший соратник человека, – тому прямой свидетель. Многие запреты и ограничения, связанные с ножом, живы и сегодня. Кто, к примеру, не знает, что нож дарить – к ссоре? Однако почему возникло это недвусмысленное правило, нынче вспомнят далеко не все.
В древности ремесло кузнеца считалось родственным колдовству, а уж кузнец-оружейник так и вовсе почитался связанным с силами подземного царства. Еще бы -- человек, берущий из земли камни, бросающий их в жаркий пламень и ударами тяжелого молота превращающий бесформенную раскаленную массу в смертоносное оружие, никем иным и быть не мог! Созданные таким человеком клинки, как предполагалось, имели душу и жили собственной жизнью. И сегодня известны легенды о мечах и кинжалах, говоривших с хозяином человеческим голосом, или о воткнутых в дверной косяк ножах, которые начинали темнеть или плакать, когда их хозяин, находившийся в дальних странствиях, попадал в беду. Некоторые оружейники, создавая особо ценное личное оружие, выливали на раскаленный металл несколько капель крови заказчика, тем самым накрепко связывая воина и оружие узами кровного родства.
Таким образом, нож почитался предметом одушевленным и обладающим собственной волей. Дарить такой нож значило не уважать его душу. За это клинок мог жестоко -- по-другому он не умел -- отомстить. Если же за оружие давалась некая плата, то оно «поступало на службу», а это уже совсем другое дело.
Меч - душа воина. Самые древние клинки
Всегда под рукой
В употреблении у русских воинов традиционно имелось несколько ножей разного вида и назначения. В первую очередь это боевые кинжалы (о них будет рассказано отдельно), засапожники и подсайдашные (подсаадачные) ножи. В принципе, все это оружие могло носиться одновременно, хотя вряд ли такое случалось часто. Австрийский дипломат Сигизмунд фон Герберштейн в своих «Записках о Московии», говоря о подсайдашных ножах, пишет: «Продолговатые кривые кинжалы, висящие, как ножи вместе с другими кинжалами на правом боку, спрятаны в ножнах до такой степени глубоко, что с трудом можно добраться до верхней части рукояти и схватить ее в случае надобности; тыльная сторона их значительно толще, чем у хлебного ножа».
Как можно видеть, на поясе воина автор упоминает несколько одновременно висящих ножей. Однако, к примеру, представленные в описи Оружейной палате Московского Кремля подсайдашные ножи мало подходит под это описание.
Другой специалист по древнему вооружению, Висковатый, описывает подсайдашный нож так: «Подсайдашные были длиннее и шире поясных, с одним только лезвием, к концу несколько выгнутым; они привешивались к поясу с левой стороны». Одно можно утверждать уверенно -- в отличие от кинжалов подсайдашные ножи подвешивались не справой, а с левой стороны у колчана.
Еще более непонятностей с древними засапожными ножами – сегодня непросто сказать, как они выглядели. По описанию они имели шишечку на оголовье рукояти, куда продевался темляк, для быстрого выхватывания оружия из сапога. Если верить «Слову о полку Игореве», воины князя Ярослава Всеволодовича, идя в поход на половцев, грозились искрошить засапожниками врагов, даже не беря в руки щитов. Скорее всего, это обычное бахвальство -- или же мы еще очень много не знаем о боевых техниках воинов древней Руси. Но если говорить о снаряжении княжеского дружинника, сапоги ими носились довольно редко. Куда чаще в бою голень защищали поножи, за которыми не так просто спрятать нож.
Стальные клыки
На этом странности не заканчиваются. С легкой руки большого специалиста XIX-го века по оружию фон Винклера эти засапожники часто изображают чем-то вроде персидского кинжала, именуемого ханджар. Собственно говоря, и само название «кинжал» -- это искаженное «ханджар». Такое оружие и впрямь было очень распространенно и в Азии, (вплоть до Индии и Китая), и на Руси. Через Святую Землю оно попадало и в Западную Европу, где пользовалось большой популярностью под названием «турецких» ножей.
По форме они напоминало клык саблезубого тигра, имело заточку с обеих сторон и заметное ребро жесткости на клинке. Оно было наследием тех времен, когда оружие изготавливалось из бронзы, и тонкий в сечении клинок при ударе просто гнулся. Со временем, когда бронзу заменила сталь, ребро жесткости стало уменьшаться и осталась едва заметным намеком. У действительно турецких ханджаров ребро жесткости уже практически отсутствует. Обоюдоострая заточка позволяла наносить, как рубяще-режущие, так рассекающие удары.
Рукоять ханджара напоминала катушку, и восточные мастера соревновались в фантазии и искусстве работы с драгоценными металлами и камнями, желая украсить ее. Материалом для самой рукояти чаще всего служил рог носорога или же копыто жирафа. В ножнах этого оружия делался специальный чехольчик для маленького хозяйственного ножичка. В частности, этим ханджар отличается от еще одного восточного кинжала – джамбии.
В обнаженном виде они похожи, по большей мере отличаются размерами (ханджар мог достигать в длину аж до полуметра), ножнами (ножны джамбии невозможно спутать ни с чем, они имели своеобразный угол, чтобы цепляться за кушак), и манерой ношения. Ханджар ремешками крепится к поясу, джамбия – носится за кушаком. Но ни первый, ни второй вид оружия никому не приходило в голову носить в сапоге. Как минимум, просто неудобно – искривленный клинок сложно быстро выхватить из сапога, а для оружия «последнего шанса» это критично.
Современные засапожники
Вместе с тем, некоторое количество вариантов «засапожных» ножей вполне известно и сегодня. К примеру, нож гаучо. Эти скотоводы, контрабандисты и разбойники, гонявшие стада на просторах Уругвая, Парагвая, Аргентины и Бразилии, попросту не могли обходится без ножей.
Единой устоявшейся формы у этих ножей нет. Чаще всего гаучо используют копьевидные острые клинки заводского производства и делают на них полуторолезвийную заточку. Рукояти и ножны своих ножей гаучо делают сами, зачастую обильно украшая их серебром. Это оружие бережно хранится, пользуется среди местных жителей заслуженным уважением и является предметом гордости каждого гаучо. Испанская традиция дуэли на навахах здесь, в Латинской Америке сохранилась значительно дольше, чем на родине. В двадцатом веке известно множество поединков на ножах между гаучо.
Факон – самый распространенный вид ножа гаучо с копьевидным острием. Именно его часто носили за голенищем сапога, но нередко его привешивали на поясе, для чего на ножнах делалась специальная клипса. Это вполне объяснимо – если человеку идущему пешком, легче достать нож висящий на поясе, то всаднику удобней выхватить его из сапога -- для этого вполне достаточно опустить руку.
Защитники простонародья
Куда менее красиво, но вполне практично выглядел швейцарский или же немецкий крестьянский «боевой нож» -- хаусвер (защитник жилища) иногда так же именовавшийся бауэрсвер (защитник крестьян). Довольно длинный, до 30 см, прямой клинок с однолезвийной заточкой имел хорошо развитый упор для руки, что превращало его из обычного хозяйственного ножа в импровизированное оружие.
Его тоже носили как на поясе, так и в сапоге. Вряд ли хаусвер с полным основанием можно именовать боевым ножом, однако в руках крепкого швейцарского крестьянина, полного желанием отстоять свои жизнь и кошелек, он был вполне острым аргументом, чтобы недруг прошел мимо.
Следующий нож, на который можно ориентироваться, это клинок других горцев -- шотландский скин ду или, как его еще называли из-за цвета ножен и рукояти -- «черный нож». Его тяжело назвать засапожником, но с ним его роднит одно – этот клинок тоже носят на ноге. Правда, если первый прячут за голенище сапога, то этот как раз демонстрируют, засунув за подвязку чулок. Сегодня он является частью национального костюма, однако в XVIII веке это брутальное украшение имело вполне прикладное назначение. Конечно, им можно было снимать шкуру с убитого на охоте зверя (о чем намекает само название), резать мясо и обороняться в драке, но изначально скин ду использовался лучниками для того, чтобы обрезать перья для стрел и ладить древки, подгоняя их под втулку наконечника. Предком скин ду является скин окклс – нож, который шотландцы носили, как минимум с XVII-го века. Ножны его крепились в левом рукаве, что давало возможность легко и почти неуловимо выдернуть оружие -- для вспыльчивых горцев это было весьма немаловажно.
Скин ду первоначально использовался слугами благородных рыцарей, что и понятно, ибо лук был оружием простонародья. Но со временем, когда лук уступил место огнестрельному оружию, этот небольшой нож – длиной примерно в 10 см, – превратился в часть традиционного костюма. А поскольку шотландский закон гостеприимства обязывает гостей, заходя в дом, держать на виду все имеющееся при нем оружие, то нож из рукава перекочевал за подвязку чулка. Сегодня наряду с кинжалом дирком (о нем рассказывалось прежде), скин ду является самобытным традиционным оружием шотландцев и даже входит в униформу ряда горских полков британской армии.
Скин ду имеет копьевидный клинок с односторонней заточкой. Рукоять его обычно делается из рога или черного дерева и сверху традиционно украшается полудрагоценным камнем. При этом в сечении рукоять имеет оригинальную форму: с той стороны, которая прилегает к ноге, она ровная; противоположная же сторона, для лучшего хвата, выпуклая. Ножны обычно изготавливаются из кожи и имеют серебряные или же посеребренные устье и бутероль (наконечник).
"…Со мною нож, решил я. Что ж, меня так просто не возьмешь!"
С XIX-го века засапожниками в России стали называться совсем иные ножи – те, которыми, наряду с кистенями (о них я расскажу отдельно), пользовался разбойный люд. Говорить о какой-либо отдельной «породе» таких ножей смысла нет – каждый брал то, что мог приспособить. Можно утверждать, что чаще всего это были ножи без крестовины, с выраженным острием и прямым клинком. Заточка обычно была однолезвийная, реже —полуторалезвийная (колющие и вспарывающие удары им наносились не часто – душегубство было не в чести, для того же, чтобы завладеть чужим имуществом, обычно хватало лишь угрозы или нескольких порезов). Можно предположить, что именно с такими засапожниками связана еще одна примета: найдешь на земле нож – не бери. Может беда случиться. Если оставить в стороне мистические воззрения, то примета имела вполне прозаический смысл – мало ли кто и почему скинул это оружие! Мало ли где оно до этого побывало! И разбойники могли постараться избавиться от нежелательного свидетеля, и блюстители закона непременно пожелали бы задать новому хозяину ножа те вопросы, которые не заданы «растеряхе».
Лучше всего на роль такого «разбойничьего» засапожного ножа подходил традиционный финский нож пуукко. С XVIII-го века финские земли вошли в состав Российской империи, и финский нож (не путать с финкой, которая является ножом норвежского, а не финского типа) оказался в поле зрения как мирных жителей, так и разбойного люда. Конечно же, он предназначался вовсе не для разбоя -- им удобно было строгать, разделывать добычу и резать хлеб, -- но для при этом отвечал всем запросам, предъявляемым к описанному выше ножу. Березовая рукоять пуукко хорошо лежала в руке, была теплой, так что ножом было удобно пользоваться, как летом, так и зимой и, вместо обычного металлического навершия, имела характерную деталь – своеобразный «грибок». Он позволял упирать палец при колющем ударе сверху и в этом случае обходиться без крестовины, не опасаясь порезать сухожилия на пальцах. Еще одной характерной особенностью ножа, вернее, ножен пуукко, можно назвать своеобразный «рыбий хвост», которым они заканчивались. В отличии от ножен гаучо, этот хвост имел вполне прикладное назначение: поскольку пуукко глубоко вставлялся в ножны и наружу торчала лишь верхняя треть рукояти, достать его рукой в варежке было непросто. А снимать ее в мороз вовсе не хотелось. Чтобы облегчить этот процесс, второй рукой ножны хватали за этот «хвост». Однако, по большей мере, разбойникам такие ухищрения были ни к чему.
Таким образом, «разбойный» засапожник в корне отличался от древнерусского воинского. Поскольку второй был оружием последнего шанса для всадника, сражающегося с одоспешенным противником, он несомненно должен был иметь в длину около 25 см, узкий клинок, напоминающий, как писалось, «клык кабана» -- то есть маленькую саблю с копейным острием; вероятно, ребро жесткости или же сечение, близкое к ромбическому – иным оружием пробить кольчугу противника, схватившись с ним бок о бок, просто не получилось бы. Резать таким ножом было совершенно не обязательно, а вот рубить он должен был непременно.
Свой нож ближе к телу
Засапожные ножи активно использовались в годы Великой Отечественной Войны – для снятия часовых и боя в окопах это было очень удобное оружие.
И на сегодняшний день история засапожников не закончена. Конечно, в берцах нож особо не поносишь, но совсем недавно в Советской Армии в армейских сапогах их носили повсеместно. На вооружении такие ножи не стояли, однако сами военнослужащие делали их из любых подручных материалов. А умельцы из войсковой разведки порой даже вшивали в сапоги ножны для пары метательных ножей. Если смотреть более широко, манера крепить нож на голени по-прежнему не изжила себя – так носят свои ножи боевые пловцы. Такой способ вполне оправдывает себя, когда нужно пробираться под водой по узким проходам, гротам и внутренностям затонувших кораблей. И, вероятно, мы еще не раз увидим эти ножи в строю…за сапогом.
