Класс у нас был не хухры-мухры, а специализированный, "с углубленным изучением английского языка", попасть туда было непросто и стоило моей маме похода к директору с соответствующими дарами. Английский язык мы начали изучать со второго класса, что в те времена (начало 90-х) возможно было только в специализированных гимназиях, до которых из нашего Заводского района было очень далеко добираться. И тут такое счастье пришло в нашу школу! Учиться мы начали сначала по учебнику Happy English, который, как я сейчас уже понимаю, был совсем не для детей начальных классов. Потом перешли на прогрессивную по тем временам Верещагину. Обучение сводилось, в основном, к следующим операциям - заучивание слов дома, ответ слов у доски учителю, чтение текста вслух, пересказ текста у доски. Грамматики я почему-то не помню, помню только, что наобум выполняла упражнения по раскрытию скобочек в учебнике Верещагиной. По-моему, их даже не проверяли у нас, так как на это не хватало времени - все уходило на опросы у доски. Мы вообще ничего не слушали и не писали. "Англичанка" была дородной и очень милой женщиной, она никогда не повышала на нас голос, при выставлении двоек даже бровью не вела. У меня были одни пятерки, потому что а)с детства у меня очень хорошая память б)англичанка жила с нами по соседству. Однажды англичанка посоветовала маме отправить в будущем меня учиться в лингвистический университет. Мама сказала: "Только не это!". В семье уже было два поколения педагогов.
А загорелась тогда английским. И не только я, а многие в нашем классе. Не у всех получалось, но на учительницу, зачитывавшую вслух текст из учебника, все без исключения смотрели как на волшебницу. В седьмом классе нам объявили, что учитель по английскому у нас поменяется.
Еще не пожилого, но уже седого учителя мои одноклассники между собой называли не иначе как Михалычем. Он взял наш восьмой класс после того, как прежняя "англичанка" благополучно ушла из школы на пенсию. Как по мне, на "Михалыча", новый учитель был совсем не похож. Меня поразило, что он всегда был в костюме-тройке, старомодном, но непременно чистом и опрятном. Ткань была дешевая, синтетическая, поэтому иногда костюм неприглядно мялся. Тем не менее, новый учитель всегда старался "держать фасон" и мне казалось, что именно так выглядит истинный английский джентльмен. Уж очень разительно отличался он от наших пап, работавших на заводах, служивших в войсках или поймавших новую волну "челночества". Говорил тихо, жестикулировал сдержанно, ходил спокойно и, казалось, никуда никогда не спешил.
На первом родительском собрании новый учитель объявил, что теперь мы будем учиться по учебникам Эккерсли и родителям придется их приобрести. Стоили учебники недешево, но абсолютно все мамы и папы согласились их купить тогда. Никто не пожаловался в министерство, хотя жилось, мягко скажем, не богато. Именно благодаря этим учебникам произошла систематизация беспорядочных знаний английского языка в моей голове. Мы начали повторять все с азов. Всем нравилось, что героями учебника являются иностранные студенты, у каждого из которых есть своя история и характер. Мы читали про этих студентов и ощущали себя взрослыми. В целом, методика Михалыча не отличалась новизной, мы работали в том же режиме. Но кое-что изменилось - мы начали писать диктанты, после каждого пройденного урока по учебнику. Михалыч диктовал тихо и медленно, особенно смакуя слова "comma" и "full stop". Писать мы не умели от слова "совсем", диктанты заучивали, проговаривая про себя каждую букву на русский манер "мотхер (mother), еноугх (enough)". Ловлю себя на мысли, что до сих пор иногда так делаю.
У Михалыча не было любимчиков. Но, начиная где-то с девятого класса, он начал замечать мои успехи по предмету. Он не хвалил меня никогда, никак не выделял. На уроке я отвечала заданный материал первой, а потом сидела и рисовала, Михалыч сначала не вмешивался, а потом начал подсовывать мне какие-то еще книжки с дополнительными заданиями. Я их делала и сама проверяла себя по ключам. Потом он стал давать мне книги домой. Было неловко брать надолго школьную книгу, поэтому я старалась как можно быстрее ее проработать и вернуть. Фидбэка Михалыч не ждал и меня это устраивало. Я сама себя контролировала, и теперь я считаю этот приобретенный благодаря учителю навык одним из самых полезных в своей жизни.
К концу девятого класса образ английского джентльмена развеялся бесповоротно. Мы узнали, что учитель пьет. Сначала пацаны стали рассказывать о том, что видели Михалыча "под мухой", потом мы, девчонки, тоже стали улавливать характерный запах перегара, который учитель пытался перебить жвачкой Dirol. Однажды, когда Михалыч вышел из класса, мы обнаружили в ящике его стола бутылку водки. Я обратила внимание на то, как неряшливо и немодно одета дочка Михалыча, учившаяся на несколько классов младше. Мне стало грустно, очень...
Моя страсть к языку не угасала. Появилось новое хобби - я записывала любимые песни на английском с радио на кассетный магнитофон, а потом на слух пыталась переписать слова песен в тетрадь и расшифровать с помощью словаря получившуюся "абракадабру". Таким образом был выучен огромный пласт новой лексики. В речи Михалыча я начала замечать ошибки. Один раз подошла после урока и указала ему на неправильное использование Present Perfect. Он ничего не сказал тогда, а я, окрыленная успехом, пошла хвастаться маме. С мамой был серьезный разговор, после которого я почувствовала себя хамкой. Мама тогда сказала мне никогда и ни при каких обстоятельствах не поправлять учителей. Это некрасиво. С этим правилом я иду по жизни. На следующий день подошла к Михалычу и извинилась, сказав, что это я недоучила правило. Он улыбнулся тогда и сказал, что я молодец. Дал еще одну книгу.
Отправлял меня Михалыч на городские олимпиады по английскому языку, где я занимала места "в середине списка". Учитель радовался и говорил, что для нашей школы это очень хороший результат. Я была недовольна, мне хотелось большего. Я злилась и работала еще усердней.
Михалыч очень обрадовался, когда узнал, что я единственная из класса поступаю в лингвистический университет. А потом я поступила, уехала из города. На первый вечер встречи выпускников я не смогла приехать. Тогда была встреча с учителями, педагоги спрашивали, кто и куда поступил. Когда Михалыч услышал, что мне удалось поступить в лингвистический на бюджет, он лишь слегка улыбнулся, сказав: "Я не сомневался".
Оглядываясь назад, я понимаю, что жизнь дала мне идеальных учителей. Именно тех, которые были нужны. Тех, уроки которых воспитали, сформировали характер и укрепили веру в себя. Я от души говорю спасибо Михалычу. Не знаю, как сложилась его судьба, но искренне желаю добра. Надеюсь, что все у него хорошо.