На Дзене встречается много странного народа, и даже "знатоки поэзии", настолько исключительно патриотичные и глубоко знающие предмет, что, основываясь на надёрганных цитатах из "процесса Бродского" делают масштабнейший вывод о том, что Бродский - искусственно раскрученный поэт и враг России. Я, когда прочла подобный опус (ссылки не дам, чтобы не делать рекламы всякому.... ).
Он, видите ли, был"тунеядец". Ну да, существовала такая статья в УК РСФСР за номером 209, именуемая "Тунеядство", направленная против "ведущих паразитический образ жизни".
Напомню её содержание:
Статья 209.1. Злостное уклонение от выполнения решения о трудоустройстве и прекращении паразитического существования.
Злостное уклонение лица, ведущего антиобщественный образ жизни, от выполнения решения исполнительного комитета районного (городского) Совета депутатов трудящихся о трудоустройстве и прекращении паразитического существования - наказывается лишением свободы на срок до одного года или исправительными работами на тот же срок.
То же деяние, совершенное лицом, ранее судимым по части первой настоящей статьи, - наказывается лишение свободы на срок до двух лет."
Фактически, статья вводит презумпцию виновности людей, которые живут на доходы, не имеющие чётко отслеживаемого источника. Хотели "зачистить" страну от воров, побирающихся и проституток, а вышло несколько иначе...
Напомню, что поводом для привлечения Бродского к уголовной ответственности послужил литературный донос: 29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» было опубликовано письмо «Окололитературный трутень», направленное против творчества Бродского. Надеюсь, у моих читателей уже возникли некоторые литературные аналогии с известным произведением Михаила Булгакова?
Самое забавное, что источник доходов Бродского был известен - его публиковали, а в СССР за публикации выплачивался гонорар, на который не шикарно, но существовать было можно.
Судья: Чем вы занимаетесь?
Бродский: Пишу стихи. Перевожу. Я полагаю...
Судья: Никаких “я полагаю”. Стойте как следует! Не прислоняйтесь к стенам! Смотрите на суд! Отвечайте суду как следует!У вас есть постоянная работа?
Бродский: Я думал, что это постоянная работа.
Судья: Отвечайте точно!
Бродский: Я писал стихи. Я думал, что они будут напечатаны. Я полагаю...
Судья: Нас не интересует “я полагаю”. Отвечайте, почему вы не работали?
Бродский: Я работал. Я писал стихи.
Судья: Нас это не интересует. Нас интересует, с каким учреждением вы были связаны.
Бродский: У меня были договоры с издательством.
Судья: У вас договоров достаточно, чтобы прокормиться? Перечислите: какие, от какого числа, на какую сумму?
Бродский: Точно не помню. Все договоры у моего адвоката.
Судья: Я спрашиваю вас.
Бродский: В Москве вышли две книги с моими переводами... (перечисляет).
Что имеем: востребованное литературное творчество, которое оплачивалось в соответствии с действующим законодательством (с налогами, сборами и т. п.).
Судья: А вообще какая ваша специальность?
Бродский: Поэт. Поэт-переводчик.
Судья: А кто это признал, что вы поэт? Кто причислил вас к поэтам?
Бродский: Никто. (Без вызова). А кто причислил меня к роду человеческому?
Судья: А вы учились этому?
Бродский: Чему?
Судья: Чтобы быть поэтом? Не пытались кончить Вуз, где готовят... где учат...
Может, кто-то из моих многоуважаемых читателей подскажет мне фамилию достаточно известного поэта, выучившегося в ВУЗе писать хорошие стихи, а заодно название данного ВУЗа?
Насколько мне известно, в случае с Никой Турбиной попытка девушки обучаться в Московском институте культуры (куда её, кстати, приняли без экзаменов, т. к. поэтесса была поразительно безграмотна) не принесла новых стихотворений когда-то очень известной и популярной "девочке - вундеркинду", да и не припомню я, чтобы не только кто-то из классиков, но и более современные нам авторы: Ахматова, Маяковский, Есенин или Рубцов имели соответствующие корочки, как, кстати, упоминаемые на процессе Чуковский и Маршак.
И для прояснения вопроса "на что жил тунеядец" опять же приведу выдержку из материалов процесса:
Бродский: Можно. Находясь в тюрьме, я каждый раз расписывался в том, что на меня израсходовано в день 40 копеек. А я зарабатывал больше, чем по 40 копеек в день.
Сорокин: Но надо же обуваться, одеваться.
Бродский: У меня один костюм — старый, но уж какой есть. И другого мне не надо.
Адвокат: Оценивали ли ваши стихи специалисты?
Бродский: Да. Чуковский и Маршак очень хорошо говорили о моих переводах. Лучше, чем я заслуживаю.
Да-да, в СССР можно было прожить даже на 40 коп. в день!
Кроме Чуковского и Маршака были и другие специалисты, которые дали себе труд выступить на суде, в частности тов. Груднина в течение семи лет бывшая членом комиссии по работе с молодыми авторами (в СССР кто попало такие комиссии не возглавлял). Из показаний на суде: Как профессиональный поэт и литературовед по образованию я утверждаю, что переводы Бродского сделаны на высоком профессиональном уровне. Бродский обладает специфическим, не часто встречающимся талантом художественного перевода стихов. Он представил мне работу из 368 стихотворных строк, кроме того я прочла 120 строк его переводных стихов, напечатанных в московских изданиях.
По личному опыту художественного перевода я знаю, что такой объем работы требует от автора не менее полугода уплотненного рабочего времени, не считая хлопот по изданию стихов и консультаций специалистов. Время, нужное для таких хлопот, учету, как известно, не поддается. Если расценить даже по самым низким издательским расценкам те переводы, которые я видела собственными глазами, то у Бродского уже наработано 350 рублей новыми деньгами ....
Тунеядец?
Ну тогда и Маяковский тунеядец, утверждая, что:
Поэзия — та же добыча радия.
В грамм добыча, в годы труды.
Изводишь единого слова ради
Тысячи тонн словесной руды.
Но суду это было неинтересно, потому что суд отрабатывал заказ, сформулированный в литературном доносе.
Самое забавное (если это можно назвать забавным), что, несмотря на то, что Иосиф Бродский судим был впервые, а даже за вторую судимость ст. 209 предусматривала исправительные работы до двух лет, осужден он был на пять. Это, конечно, не бессрочное содержание в ПНД, как в романе "Мастер и Маргарита", но срок максимальнее максимального. В ссылке (в которой, как и обещал на суде, он писал стихи) пробыл полтора года, и, благодаря заступничеству Ахматовой, Маршака, Шостаковича и даже Жана-Поля Сартра, обещавшего ни много ни мало, а санкции со стороны Франции, вернулся в Ленинград.
По возвращении из ссылки Бродского по просьбе Вахтина и Чуковского устроили работать переводчиком в Союз писателей, после чего прицепить к нему ярлык "тунеядца" стало невозможно.
Благодаря случившемуся скандалу, вышедшему на международный уровень (хотели сделать громкий процесс - и сделали, настарались!) "сделали биографию рыжему": Иосиф Александрович стал настолько популярен, что его избрали почетным членом Баварской академии изящных искусств в 1971 году и вот с таким "багажом" он совсем перестал умещаться в рамках советской поэтической тусовки, поэтому в начале мая 1972-го его вызвали в ОВИР и потребовали избавить СССР от своего присутствия, предложив, как альтернативу, психбольницу (еще раз привет тов. Булгакову и его роману!), это было то самое "предложение, от которого нельзя отказаться", и 4 июня Бродский вылетел в Вену, лишившись советского гражданства.
И да, я читала литературный донос (ну да, они этому специально обучились) А. Ионина, Я. Лернера, М. Медведева с "разоблачением" творчества Бродского. Что меня в нём особенно поразило, так это абсолютная литературная глухота данных особей, приписавших (скорее случайно, чем преднамеренно) Бродскому чужие строчки:
Накормите голодное ухо хоть сухариком....
и
От простудного продувания
Я укрыться хочу в книжный шкаф.
принадлежащие другому поэту (Дмитрию Бобышеву), который протестовал, писал заявления, но... донос для "знатоков литературы" в погонах оказался весомее. Но там даже ритмика не Бродского, это может понять любой хоть немного "слышаший" прочитываемый текст!
Но самая забавная (если можно так выразиться) часть кляузы это утверждение, что Бродский якобы педалировал тему смерти. И это тогда, когда советские школьники в классах читали "Воздушный корабль" Лермнтова, и другие, столь же "кладбищески-мистические" стихотворения поэта. Как говорится "Кто его посадит, он же памятник!"
Что интересно, одного из авторов этого "коллективного Латунского", Якова Лернера, сложилась тоже вполне в контексте "Мастера и Маргариты" - его судил советский суд и не за тунеядство, а за афёры, воровство, самозванство (он козырял фальшивыми орденами), получил 6 лет. Был амнистирован и вскоре сел повторно за подобные же деяния. Умер в 90-х в Ленинграде, оставшись в истории русской поэзии в незавидной роли негодяя. Так что и свой "Алоизий Могарыч" у Бродского наличествовал.
Я до сих пор полагаю, что подобное "выжигание поляны" послужило одной из причин крушения СССР: если в литературе (и других формирующих сознание народа областях) начинают править бал откровенно бездарные (а порой даже полуграмотные, как Лернер) доносчики и люди с гуттаперчевым позвоночником и столь же растяжимой совестью - люди это ощущают, и становятся лёгкой добычей пропаганды "противостоящего лагеря".
Это как с воспитанием ребенка - если родитель авторитарен и при этом насквозь фальшив (а ребенок видит, что слова расходятся с действиями), то дитятко норовит искать себе другие авторитеты.
Результат известен: поверили, повелись, имеем, что имеем.
Бродский считал себя русским поэтом еврейской национальности.
Он действительно великий поэт, которого учила вся существовавшая до него русская поэзия.
И напоследок:
А умереть пришлось в другой стране... лучше бы Лернер и его соавторы, право!
Полный текст литературного доноса для желающих ознакомиться самостоятельно:
https://introvertum.com/okololiteraturnyiy-truten-polnyiy-tekst-stati/