Болота всегда таили в себе загадку и опасность, поэтому и старались обходить их люди стороной. Житель Северска Томской области Павел Глотов однажды опрометчиво отправился на одно из таких мест, наречённое в народе гиблым. И чуть было не поплатился жизнью.
ЗА КЛЮКВОЙ
- Я в то время ещё молодой был, - рассказывает Павел. - Года два прошло, как в избушке таёжной стал жить. В ту осень ягоды на болотах видимо-невидимо было, словно её кто нарочно рассыпал. Вот и порешил за клюквой пойти.
А есть тут у нас километров за восемь очень гиблое место. Ведьмино болото. Его все в округе знают. Много людей затянуло. Дурная у болота слава. И воздух, говорят, над тем местом нехороший. Одурманивающий. А я по своей глупости, храбрости напускной решил пойти именно на Ведьмино болото. Набрать клюквы, а потом перед всеми побахвалиться: вот, мол, Ведьминого болота не испугался, был там, да ещё и полное ведро принёс. Ох, дурная голова!
Отправился туда Глотов, никому не сказав, в какое место его чёрт понёс. Пришёл на болото. Осмотрелся. Место, и правда, не из приятных. Около берега лес мёртв, ни одного живого деревца или кустика. Само болото в небольшой впадине: шагов четыреста в длину и примерно с половину того в ширину. Мрачное место, одним видом угнетает.
Тут он первый раз оробел. Но поколебался и решил: не уходить же обратно, коли пришёл. И к тому же какой-то странный навязчивый азарт охватил парня, когда он глядел на болото. Невиданно огромные, как крыжовник, сизо-рубиновые бусины клюквы очаровывали, неудержимо влекли к себе, щекотали взгляд тусклым спелым блеском.
И вот Павел ступил на моховой ковёр Ведьминого болота. Вдруг под упругим настилом от ноги сразу побежала едва заметная пологая волна. Павла слегка качнуло, будто он находился в лодке. Осторожно ступая, он продвинулся ещё на пять шагов. Остановился, поглядел на болото, на мёртвый лес.
Что-то было не так! Корявые скелеты деревьев почему-то поднимались вверх! Росли!
- Страшная догадка толкнулась в голову, - продолжает Павел. - Я метнул взгляд к ногам. О ужас! Тонкий слой сфагнума прогнулся подо мной в глубокую воронку, которая продолжала заметно вдавливаться вниз, и сквозь мох сочилась наверх грязная жижа. Она покрывала болотные сапоги уже выше щиколотки и медленно, но неуклонно поднималась, а под моховым настилом что-то отвратительно забулькало и тихо зашипело, пробираясь наружу.
Глотов невольно вскрикнул. Его охватил животный страх. Он вдруг всем телом ощутил: под ним - бездна! Какое-то мгновенье даже не знал, что делать. Страх сковал ноги, и тело предательски ослабло.
А мох всё больше продавливался, и казалось, он вот-вот разорвётся, и Ведьмино болото поглотит парня.
ОБЪЯТИЯ СМЕРТИ
Павел отчаянно рванулся вперёд и, не помня себя, пошёл, но не к краю болота, а в его центр. Главное было - уйти от коварной ловушки, где бесславная гибель уже дышала ему в лицо.
Наконец он набрёл на более твёрдый участок почти в середине болота, остановился и с облегчением перевёл дух. Пот застилал глаза, от недавно пережитой опасности тело безостановочно била нервная дрожь. Путник бессильно повалился под единственную на болоте чахлую умирающую ель и впал в забытьё.
Через какое-то время пришёл в себя. За эти минуты небо успело затянуть тяжёлыми тучами, а на болото невесть откуда опустился небывало густой туман. От самого болота тоже поднимались слабо колыхающиеся струйки желтоватого пара. В воздухе появился какой-то давящий смрадный запах, о котором нередко поговаривали люди, когда речь заходила о Ведьмином болоте.
- То, что случилось дальше, принято считать по науке за самовнушение, за навязчивые видения под давлением страха - не без содрогания вспоминает Павел. - Лежу я, значит, опомнившись. Вдруг слышу: где-то за пеленой тумана - стоны! Протяжные, мучительные! И совсем близко, но не видать. У меня внутри всё словно оборвалось! Выходит, я не один на Ведьмином болоте! Насторожился. А сердце до того сильно стучит, что, кажется, слышно его шагов на десять. Вокруг туман сгустился, даже туч не видно. И так-то мне нехорошо на душе стало. А стоны опять. Уже ближе! И различаю, что не мужик, а женщина стонет. Страдальчески, глухо, словно из утробы стон идёт.
Вдруг Павел увидел, что далеко в тумане какая-то более плотная тень движется, плавно покачиваясь, и приближается к нему.
- У меня даже волосы дыбом поднялись, как шерсть у зверя. И деваться - никуда не денешься! Приподнялся на локте, дыхание затаил и гляжу во все глаза. А тень всё ближе и ближе, будто плывёт по воздуху, и недобрым холодом от неё веет. Вокруг туман клубит, и стоны уже в нескольких местах слышатся, с хрипотцой. Жутко мне стало! Вот, думаю, влип! Прямо к нечистому в лапы! - продолжает Павел.
Внезапно это самое пятно, то есть тень, словно в человека превращается. Сначала руки вылезли, затем сверху голова с шеей расти начали... Появились очертания девы. Вся, словно из тумана, в белых одеждах, волосы светлые в беспорядке по плечам распущены. Идёт к Павлу бесшумно, словно крадучись. Всё ближе, ближе. А он не то что отползти - крикнуть уже от оцепенения не может! И сердце - бум-бум-бум-бум...
ХОЗЯЙКА ТРЯСИНЫ
И вдруг призрак протянул к Павлу свою длинную руку, не доходя шести шагов, и поманил к себе иссохшим крючковатым пальцем. Мужчина попытался было вцепиться глубоко в мох, но какая-то неведомая сила сорвала его с места, подняла на ноги, и он неуклюже поплёлся за девой, как магнитом притянутый.
- Так вот, иду я за ней, как на привязи, а она всё меня пальцем манит, - поёживается Павел. - И глаза у неё такие нечеловеческие: одни белки! Выпучены, не мигают! И взгляд особенный: всасывающий, пожирающий! И, страшно вспомнить, в довершение ко всему она... улыбалась! Это была дикая застывшая улыбка. Улыбка сумасшедшей, с хищно оскалёнными зубами.
Ведьма (Павел уже не сомневался, что это именно она) неестественно покачивала угловатой головой и отступала назад. В трясину. Неожиданно она остановилась, опустила руку с продолжавшим манить пальцем, запрокинула голову и утробно засмеялась: хы-ы-хы-ы...
Одновременно с этим одежда мягко соскользнула с её плеч и растворилась в тумане. Она предстала полностью обнажённой, и её тело было пугающе прекрасно.
Быстрым движением ведьма обхватила ладонями свои груди, сильно сдавила их и зажмурилась от одной ей ведомого наслаждения. Из крупных сосков тугой струёй выпрыснула тёмная жидкость, попала на мох и бурно зашипела, пуская густой жёлтый пар. Мох словно выгорел, на его месте зияло окно трясины. Ведьма злорадно рассмеялась, довольно поглаживая груди, и вдруг - пропала, бесследно растворилась в неподвижном тумане.
ГИБЛОЕ МЕСТО
Долгое время Павел находился в глубоком оцепенении и ничего не видел вокруг себя. А между тем тучи стали расходиться, и выглянувшее солнце подняло тяжёлую завесу тумана над болотом. Наконец, парень стал узнавать предметы и вспомнил, что с ним было. Но всё это казалось дурным сном, хотя он всё также находился на пресловутом болоте и стоял шагах в двадцати от чахнущей ели, невдалеке от рваной дыры трясины.
Пустое ведро, о котором Павел совсем забыл и всё это время не вспоминал, было по-прежнему крепко зажато в правой руке. Так, что он перестал чувствовать его деревянную ручку.
Глубоко и облегчённо вздохнув, путник поспешил уйти с Ведьминого болота. Осторожно ступая по дрожащему хлипкому слою мха, он и не подозревал, как коварно Ведьмино болото, и что его хозяйка вовсе не намеревается его выпустить.
Да и само болото, казалось, было живое и уже давно обозлилось оттого, что его жертва так долго не сдаётся. Страшно было ощущать под ногами его затаённое алчущее дыхание. То и дело из-под мохового одеяла доносились приглушённые, навевающие ужас звуки.
Павел уже дошёл до края болота и занёс было ногу, чтобы ступить на твёрдый берег, как кромка мха под ним предательски продавилась и мгновенно ушла в чёрную гнилую трясину. Мужчина стал стремительно погружаться в вязкую пузырящуюся муть. Холодный сжимающий страх вновь мгновенно навалился на него. Судорожно и ошалело от паники метался он взглядом по низкому берегу, пытаясь ухватиться за любую кочку, способную помочь. И вдруг увидел берёзку, которая, словно желая выручить, протягивала сверху свои ветви.
Чудом, в последнее мгновение Павел сумел ухватиться за протянутые "руки помощи"! Изо всех сил подался вперёд. Снизу будто десятки рук уцепились за ноги. Если бы ветви не выдержали и обломились, он бы пропал! Болото урчало и чвакало, словно не желая отдавать уже по грудь затянутую жертву. Его грязные языки липко цеплялись за одежду, но всё же медленно сползали.
Глотов сделал ещё одно неимоверное усилие. Болото продолжало тянуть вниз, выпускало из себя сотни маленьких пузырьков, которые противно и зло лопались за спиной, но уже не могло справиться. Павел хотел жить, он побеждал.
Измученный, до подмышек в скользкой болотной грязи, он, наконец, выкарабкался на берег, обхватил свою берёзку-спасительницу и... зарыдал. Словно что-то оборвалось внутри его.Рассудок, казалось, ещё не верил, что бедолага остался жив.
Продолжить путь к своей избушке путник смог только через два часа - слишком велико было потрясение. Возвращался уже без ведра, оно-то и стало добычей Ведьминого болота.
С тех пор обхожу его стороной, - говорит Павел. - Боюсь. Второй раз живым ни за что не отпустит. Клюкву только на хорошо знакомых болотах собираю. Потому что болото - это тайна.