Из записок верхнего
2.
Совет заседал в светлом просторном здании с белыми колоннами, разумеется. По-моему, это была копия какого-то петербургского дворца, хотя, для меня все здания с колоннами на одно «лицо». Мы подходили. Был перерыв, очевидно. Советники, разбившись на небольшие группки, курили на крыльце и лестнице, тихонько переговариваясь. Я поднимался, здороваясь на ходу с теми, кто отмечал меня кивком.
Раздался звук гонга и все, спешно побросав окурки, устремились в зал. В центре круглого стола восседала Троица — один человек в трех лицах, я до сих пор не понимал, как это могло быть, но это было именно так. Белобородый Отец, хмурый чернобровый Иешуа и прекрасная Ди – вообще-то официально младшая из Троицы зовется Дух, но вследствие своей внешней молодости и красоты уже давно получила прозвище Ди.
— Господа, продолжим, время не ждет, тем более, Максим Сергеевич уже подошел, — тихим и немного скрипучим голосом сказал Отец.
— Здравствуй, Максим, — подхватила Отца Ди и нежно улыбнулась, отчего на душе у меня сделалось очень тепло и спокойно — когда Ди вот так мне улыбалась, я всегда вспоминал мать.
Я обожал Ди и уважал Отца. А вот всегда мрачного и как будто чем-то недовольного Иешуа недолюбливал. Кстати, его образ, созданный Булгаковым, абсолютно не соответствовал действительности, посему, мне кажется, смело можно утверждать, что Михаил Афанасьевич никогда не был связан ни с Верхним, ни тем более с Нижним Светом, как бы некоторые ни утверждали обратное. Конечно, о многом он удивительно точно рассказал, но все же в главном ошибся.
Я поклонился в знак приветствия и почтения Троице, и Отец продолжил:
— Что ж, господа. Надеюсь, уважаемый советник Петр уже немного ввел в курс дела Максима Сергеевича, поэтому перейдем к главному. Нижние надеются на то, что мы не будем вмешиваться в их дела и дадим свершиться тому, что они задумали. Но пророчество, как бы то ни было, уже свершается, иначе нижние не пошли бы на такие меры, а потому мы не можем оставаться в стороне, потому что Лидия — одна из нас.
Зал неодобрительно загудел. Советники принялись шушукаться между собой и неодобрительно мотать головами. Петр, сидящий рядом со мной, шикнул на соседа. Я молчал, ожидая, что будет дальше — ситуация мне казалась забавной и немного абсурдной, и я уже простил Совет, что вырвали меня из дома. Тут Иешуа ударил по столу рукой с такой силой, что все вмиг замолчали, и образовалась напряженная тишина. Я нарочно смотрел в окно, избегая взгляда черных глаз Иешуа, которые сверлили всех и каждого. По окну ползла муха. Раздался еще один громкий стук по столу — я вздрогнул, а муха свалилась на подоконник.
— Признание пророчества — наша официальная позиция. Надеюсь, это всем понятно? — Иешуа продолжал сверлить пронзительным взглядом воздух, который вдруг стал густым и тягучим от напряжения. Глубокая складка между его бровями стала еще глубже. Не знаю, как у остальных, у меня пробежался очень неприятный холодок по спине.
— Но, Иешуа…— в совершенной тишине гулко прозвучал спокойный мужской голос. Все обернулись к выходу: в дверях, прислонившись к колонне, стоял Андрей — высокий, стройный, как всегда с лоском одетый, красавец Андрей, — Извините, я опоздал, — оправдался он перед советниками и продолжил:
— Пророчество еще не свершилось, и нижние могут ошибаться, как, впрочем, и мы…
—Ты хочешь сказать, я, — перебила Андрея Ди. И по обыкновению улыбнулась.
— Может быть, и так. Я спрашиваю сейчас весь Совет, — он повысил голос и обвел зал рукой.— Вы готовы проливать свою кровь и кровь своих детей из-за отвратительного существа нижнего света, из-за ведьмы?
Советники опять зашумели и повскакивали со своих мест. Такого в Зале Заседаний я еще не видел. Но о чем он говорит? Неужели все и впрямь верят в возможность войны между мирами? Это казалось мне каким-то абсурдом.
— Я прошу тишины! —Отец несколько раз ударил деревянным молотком по столу. — Андрей, я ценю твое мнение, ты знаешь, оно всегда важно для меня. Но ты не прав. Просто поверь в меня… — тут он посмотрел почему-то на меня. Я вжался в стул и захотел спрятаться от этого взгляда под столом. — Просто все поверьте.
И все поверили. Не знаю как, но я это почувствовал.
— Моя вера в тебя сильна, Отец, — покорно сказал Андрей и, вскинув фалды дорогого смокинга, занял свое место за столом.
— Вот и славно, — Отец улыбнулся. Поглаживая свою шикарную белоснежную бороду, он блуждал глазами по залу, и тут его взгляд снова остановился на мне. Мне это опять не понравилось. Я вдруг отчетливо понял, что вызвали меня сюда не просто так.
— Максим, сынок, — обратился Отец ко мне, — ты, наверное, не понимаешь, почему тебя сегодня потревожили. Но именно тебе предстоит похитить э… Лидию из рук нижних и привести сюда, наверх… В эти минуты за ней уже установлено наблюдение, она направляется на вокзал, чтобы сесть в поезд. Если ты не сумеешь ее вытащить, утром ее частицы будут развеяны где-то над полями Ростовской губернии. И кто знает, чем ее смерть обернется для всех нас.
Пока я переваривал информацию, наблюдая за ожившей мухой, которая опять ползла по окну, Андрей и Петр, не сговариваясь, вскочили со своих мест, подошли к Троице и начали что-то шептать на ухо Отцу и Иешуа одновременно.
Продолжение