Как ныряли нерпы в холодной, стальной воде, как по тундре летели упряжки и волчий вой, так ушёл шаман к древним идолам от людей между сном и явью, гагарою и совой.
Как висела на нитке суровой сестра-луна, как согрелась оленьими шкурами мать-Двина, так пошел шаман к месту силы по валунам, по снегам и мху, и болела его спина.
Так себе выбирали ношу не по плечу, так себе выбирали битву не по зубам. На краю тепла кочевал одинокий чум,
и тропа к потаенному чуму была груба,
Через белые реки, зеленый огонь и медь, где в остывших глазах каменела морская соль,
где тюлень ревел. Добралась до шамана смерть,
потеряв косу, натерев на плече мозоль.
А тебе интересно, что дальше случилось с ним? Дальше просто — сидели и пили брусничный морс. Закипала уха, подрумянивал бок налим, а за стенами рвался, рычал, бушевал мороз.
Не пускали хранители-духи пройти к жилью, духи леса, полей, великаны Гиперборей. Когда кончился морс, подмигнул старикан: «Налью?» Разомлевшая смерть усмехнулась: «Валяй, налей».
Так поставили время на паузу по щелчку, так сломались кукушки, часы и небесный свод. Так гоняли стада алеут, эскимос, якут. В этот день в городах не оплакали никого.
Автор: Резная Свирель