И куда мне теперь на небо с такими мыслями,
разберётся небесный хранитель, поди, не маленький.
Если есть ружье, то оно непременно выстрелит.
Но, скажи на милость, куда его прятать в сталинке?
Я хочу срежиссировать жизнь, а сажают в зрители,
я почти пацифист с искривленным прицелом дальности.
Говорят, что моё сумасшествие заразительно,
но моё отраженье тошнит от моей нормальности.
А у ведьмы – отмычки и связка ключей на поясе
от зеркал, от чуланов, от дальних миров, от города.
Я придумал её для себя героиней повести,
а она мою душу ест ложечкой мельхиоровой.
А у ведьмы есть бабкин сундук, в сундуке – приданое:
лягушачья стрела, смерть Кощеева, шкура волчика.
У меня – деревянная лошадь, кольчуга драная,
но за ведьмою я как та ниточка за иголочкой,
потому что из тысяч дверей открывает первую
(если долго смотреться в бездну, она смущается).
Ведьма бледная, милая, славная, только нервная,
её в детстве в капустных пеленках несли не аисты,
её в детстве (орущее нечто) тащили совушки,
желтоглазые совушки – боги ночного зрения
(не проснулась бы вдруг, не ударилась бы головушкой).
Домовые да духи откашлялись: «С приземлением», –
подались перочинным щетину сбривать колючую
и на всякий пожарный надраивать с хлоркой лестницы.
А у ведьмы в походный рюкзак не влезает ключница,
а магнитные рамки не то что пищат, а крестятся.
Ты заглянешь к ней вечером – встретит котом и ужином
(кот – её фамильяр, а компот остывает в летнике).
Если будешь выклянчивать ключ, то подумай – нужен ли,
ну и дверь – прямо точно вот эта, а не соседняя?
А у ведьмы в глазах – Иван-чай да колечко-маятник,
молодильный налив, карамельная радость Дунькина.
Она смотрит в меня отвратительно понимающе,
словно это не я, а она про меня придумала.
«Отдавай, – говорю, – моё сердце, ненастоящая,
а то как напишу сейчас, что ты любишь Баскова», –
а она летит над болотами, мхами, чащами,
а она ведёт коридорами, лихом, сказками.
И у ведьмы в планах – тринадцать котов (чтоб чёрные;
Бегемот чтобы, Грибо, а дальше пока не вспомнила).
Когда я возвращаюсь с работы, то ведьма чёртова
всё гостит у меня – ноги свесила с подоконника.
Говорю: «Оставайся, смотри, ты уже освоилась.
Кстати, мне интересно, а кто ты у нас по отчеству?»
А у ведьмы – тяжёлая связка гремит на поясе.
Ночь стоит за спиной, значит, руны еще не кончились.
Автор: Резная Свирель