Часть 4.
"Лето - это маленькая жизнь".
Лето 1987 года выдалось знойным. Меня, как подающую надежды и приглашенную в юношескую сборную России баскетболистку, ждали с распростертыми объятьями и практически без вступительных экзаменов в Тульском политехе. Там была своя женская баскетбольная команда с большими амбициями.
Но меня не интересовала электромеханика и зарабатывать на жизнь я хотела головой, а не ногами.
Меня влекла механика умов и душ. В один день кавалерийским наскоком были поданы документы в МГУ , получено место в общежитии на улице Шверника, и я, уже в статусе абитуриентки, осталась в Москве, а мама со слезами на глазах, которые старательно от меня прятала, уехала домой с Павелецкого вокзала.
В комнате общежития нас собралось пятеро. К счастью, мы все поступали на разные гуманитарные факультеты, поэтому не считали друг-друга конкурентками. Наоборот, наша маленькая временная коммуна оказалась смешливой, дружной и легкой на подъем. Уже на следующий день стало понятно, что один ключ на всех - это колоссально не удобно и срочно нужно делать дубликаты.
Единственный металлоремонт, о котором кто-то смог вспомнить, оказался на Черемушкинском рынке, куда мы тут же и рванули нашей веселой компанией. Наверняка в районе были места и поближе , где можно было сделать ключи, но мы о них не подозревали.
На обратном пути в районе Профсоюзной девчонкам приспичило выйти из трамвая, потому что в витрине обувного магазина были выставлены кроссовки, которые они углядели. Синие. На коричневой манке. Супер-модные и супер- дефицитные. Не иначе, как на автопилоте, вышла и я. Магазин был закрыт на обед. Простая мысль, что кросовки просто украшают витрину, а в продаже их нет, почему-то в голову моим приятельницам не пришла. Они твердо вознамерились ждать под дверью открытия магазина с обеда.
Мне кроссовки были не нужны. У меня уже были из экипировочного комплекта похожие и я решила возвращаться в общагу, пообещав девчонкам зайти в гастроном купить хлеба и молока. Вечером у нас был запланирован сабантуй с банкой земляничного варенья, которое мне оставила мама. Как известно, земляничное варенье со свежим белым батоном и холодным молоком образуют божественное сочетание. На том и порешили. Они остались, а я пошла к остановке.
На светофоре, уже немного отъехав от остановки, стоял трамвай нужного мне 26 маршрута. Передняя дверь рядом с водителем была распахнута. Солнце пекло в этот день нещадно, и водитель в нарушение всех правил держал ее открытой, чтобы обеспечить хоть какую-то вентиляцию воздуха в салоне. Железный корпус трамвая был так разогрет на солнце, что превратил его внутренности в адскую печку.
До трамвая было метров тридцать и до остановки, от которой он отъехал, тоже было метров 30. Стоять и ждать на солнце следущего трамвая мне не хотелось. Да я и не сразу сообразила, что он уже отъехал. Я просто увидела открытую дверь и нужный мне номер. Это была лишь доля секунды на принятие решения. Меня как-будто кто-то толкнул между лопаток, придавая ускорение. Я рванула с места так, что олимпийский рекорд, если бы его замеряли для бега на 30 метров по асфальту с пакетами в руках, точно был бы побит. Водитель не успел сказать: "Ой!", - а меня уже просто вдуло в трамвай на переднюю площадку.
В трамвае было мало народа. Все сидели, кроме меня. Одно единственное свободное место было рядом с молодым парнем, который, окинув меня критическим взглядом, отвернулся и уставился в окно. Место было на самом солнцепеке. Коричневое дермантиновое сиденье разогрелось так, что, если на него присесть, то можно было бы изжариться не хуже глазуньи. К тому же парень ехал не один, а в компании двух друзей, сидевших на следующем ряду. Это я смогла понять по тому, как они обменялись между собой тихими репликами.
И тут до меня дошло, что они видели мой бешеный спурт к трамваю, который, как я полагала, должен был выглядеть со стороны весьма комично. Щеки мои в момент заалели (то ли от смущения, то ли от солнца), что добавило яркий цветовой аккорд к лимонного цвета штанам-бананам с красным пояском и белой футболке. Я твердо решила не усугублять неловкости и не садиться на свободное место.
Но в этот момент один из парней, которого, как я потом узнала, звали Геннадий, вдруг сказал: "Девушка, что же Вы стоите? Присаживайтесь! В ногах правды нет! " Он расплылся в такой доброжелательной чеширской и обезоруживающе-искренней улыбке, что я невольно в ответ улыбнулась. Сосед его тоже радостно демонстрировал 32 жемчужных зуба. Только тот, рядом с кем мне и предлагали присесть, смотрел на меня скорее скептически, что явственно читалось на его лице. Как позже выяснилось - дело было в моих ярких лимонных штанах и в том, что ему подумалось, что умная девушка на себя такое не натянет.
Ребята выглядели совсем не страшно, скорее вполне интеллигентно. Еще секунду назад я думала, что никакие приключения на мою Ж.... мне не нужны, что даже отвечать на эту реплику не буду. Просто гордо и молча постою в сторонке. Но тут вдруг я резко почувствовала, как устали ноги после походов по Черемушкинскому рынку и от беготни. Не могу утверждать точно - случилось ли это на самом деле, или мне просто показалось. Или просто трамвай тряхнуло на стыке рельсов. Какая-то сила опять толкнула меня в спину, и я качнулась в сторону свободного кресла, а Геннадий подскочил, подхватил меня под локоток и усадил.
Вот так я познакомилась с Геннадием, Олегом и Константином. Ребята ехали из МГУ после последнего экзамена, который сдавали сегодня для поступления после рабфака на факультет экономики. Они твердо были уверены, что будут зачислены и поэтому пребывали в приподнятом расположении духа в предвкушении вечерних посиделок в своей компании, где и собирались отметить это знаменательное событие.
Геннадий хохмил, Олег стрелял своими завораживающими небесно-голубыми глазами. Константин, который по-началу отмалчивался, после пары моих реплик вдруг посмотрел на меня с интересом и тоже начал балагурить. Чтобы я лучше запомнила его имя стал петь песню "Шаланды полные кефали в Одессу Костя приводил..." Парни состязались в остроумии за мое внимание. Это была такая короткая интеллектуальная дуэль, победитель в которой никак не определялся, потому что состязались сильные и равные дуэлянты.
Так незаметно мы проехали несколько остановок и трамвай сломался. Водитель вышел, чем-то погромыхал, вернулся в салон и сообшил гражданам пассажирам, что трамвай идет в Депо. К этому моменту я уже успела получить от парней предложение "хватать подружек и приходить к ним вечером праздновать их поступление".
Нам пришлось выйти из трамвая и в этот момент все тайное стало явным : Олег оказался на полголовы ниже меня, Геннадий просто немножко ниже. Только Константин был почти на голову выше. Это обстоятельство все и определило. Геннадий тут же сказал, что они пойдут с Олегом добывать закуску и выпивку на вечер, а проводить девушку до Дома Аспирантов и Стажеров, где мы все обитали, поручается Константину.
Геннадий, который и заварил всю эту кашу, свой выбор сделал. Причем сделал его за всех.
(продолжение следует)