Время_Историй. Женька. Ч.3
Итак. Женька пытался изменить себя под меня. Но...
Правду говорят, что бывают трансформации, которые толкают человека , как ракету, вперед, в космос. В неизвестность. К звездам. Это случается, когда в человеке под влиянием обстоятельств на волне или большой радости, или большого страдания раскрываются его потенциалы, о которых он мог жить, и даже не подозревать.
А бывают такие трансформации, которые выжимают из человека все внутренние соки и позволяют "подскочить" только однажды.
Женька сдулся. Он, как дефектная пожарная система, "плюнул водой один раз насколько в трубах воздуха хватило", и решил, что уже всем все доказал. Стоп-машина.
А я этого не понимала, трясла его, как липку, требуя ответа на вопрос куда он будет поступать. В какой институт. Почему-то мне даже не приходило в голову, что могут быть люди, которые не хотят учиться. Кому просто школы достаточно.
Он обманул меня. Сказал , что поступает в Тульский политех. Это же самое он наврал и родителям,
а сам вместо Тулы укатил в деревню к деду и к своим тамошним корешам.
Потом почти месяц в сентябре отмазывался рассказами, что весь первый курс уехал на картошку, а у него освобождение, ибо бронхит.
И для убедительности натужно кашлял.
Обман вскрылся в октябре и довел его мать до эпилептического припадка. Просто зашел военком по-соседки предупредить отца Женьки о том, что осенью он еще не попадет под призыв, а вот весной уже точно да.
Когда его мать очухалась, то развила бурную деятельность, чтобы пристроить Женьку хотя бы в городской техникум на очное.
Она подняла все свои связи.
Уж не знаю чего ей это стоило,
но он получил студак и отсрочку.
Я ни секунды ее не осуждаю.
Это был 1986 год. Афган. Груз 100 приходил в наш город регулярно.
Женька из этого, выводов не сделал. Он хотел торчать у меня дома целыми днями. Я злилась на него, потому что мне все еще только предстояло: экзамены в школе и экзамены в институт, а он безжалостно отнимал мое время.
Я знала точно, что буду пробовать поступать в Москву в МГУ на психфак. Это была моя мечта и мне нельзя было ошибиться.
После смерти отца мы уже давно жили с мамой вдвоем. Денег было отложено на мою поездку поступать и на оплату комнаты, если не дадут общагу, впритык. Даже с учетом заработанных мной на летней трудовой практике после 9 класса 120 рублей.
Я помню, как накануне моего дня рождения мы зашли зачем-то с мамой в городской универмаг.
В ювелирном отделе я увидела на витрине золотое колечко с янтарем. Оно стоило как раз чуть меньше только что полученных мной 120 рублей. И я хотела его до дрожи в коленках. Но мать посмотрела мне в глаза и просто сказала :"Дочь, тебе поступать..."
Я видела, как ей стало тяжело после смерти папы, даже несмотря на шахтерскую пенсию по потере кормильца, в одиночку "тянуть" меня, поэтому спокойно донашивала после брата рубашки, шорты и штаны, перешитые в бриджи. Все, что было у меня красивого и девчачьего - платья, юбки , вязанные костюмы, моднючие шапки и брюки- бананы кислотного цвета с большими карманами (все строго по последней моде) , все было сшито и связано мамиными золотыми руками. Я не была обделена. Но все это было такое...функциональное. Ничего лишнего. Вопрос про колечко рассосался в воздухе почти мгновенно.
Потом, уже дома, мама вдруг спохватилась и поняла, что я никогда и ничего у нее не просила. Даже на красивые трусики и лифчики, за которыми тогда уже вовсю охотились мои рассисястевшиеся одноклассницы. Она в душевном порыве побежала в магазин, но было поздно. Кольцо уже купили.
Если бы я сразу знала, что в МГУ на психфак такой конкурс, причем фактически отдельный для мальчиков и девочек, что берут сначала всех по направлениям от предприятий и по квоте союзных республик, что тем, кто претендует на общежитие можно даже не пытаться, я бы может быть отказалась от своей мечты. Но я об этом не думала, сделала выбор и шла за своей мечтой.
Потом, спустя три года, после третьей неудачной попытки, я спустилась с небес на землю и пошла в банальные экономисты. Сейчас, спустя столько лет, я ни минуты об этом не жалею.
Но тогда мне надо было готовиться, потому что планку я сама себе задрала очень высоко, а Женька почему-то посчитал, что раз мы уже целуемся, то это дает ему особые права вторгаться в мое пространство в любой момент, когда ему заблагорассудится.
В итоге весь год мы то ругались, то мирились. В периоды примирения целовались до одури, не заходя, конечно, за грани. В городе нас уже прочно "поженили" и считали такими местными Ромэо и Джульеттой.
Не смотря, на все усилия Женькиной матери весной его призвали. Оказалось, что он просто не ходил на занятия в техникум. Уходил из дома по утрам и слонялся по городу до обеда, а потом приходил ко мне. У матери Женьки случился очередной эпилептический припадок. В том, что Женька идет в армию и имеет все шансы загреметь в Афган винить она конечно же сразу стала меня.
А моя мать сказала, что связывать жизнь с человеком, который врал и тупо прогулял целый год, сидел на шёе у родителей и, раз уж не учится, даже не пошел работать - это вопиющая глупость.
Я нахамила матери первый раз в жизни и пошла провожать Женьку. На проводах по русской традиции все упились. В нашей семье, сколько себя помню, никто и никогда не допивался до таких свинотиков. У мамы было четверо родных братьев и сестра. Когда все собирались у нас на праздники со всеми своими большими семьями, то пили, разумеется, но никогда до такого состояния.
Мне было совсем не по себе, но и уйти было вроде как не по правилам. Тем более, что с матерью я поругалась, а возвращаться домой и получать вторую серию ругани подряд не хотелось. Короче, я осталась, наверное, по принципу "назло маме отморожу себе уши".
Женька же настойчиво требовал "взрослых доказательств" того, что я буду его ждать, что у нас все серьезно. Он шантажировал меня тем, что идет в армию чуть ли не на верную смерть. Ах, Афган, Афган... Скорее из странного смешанного чувства вины, стыда и любопытства, под влиянием его сильного давления я сдалась.
Это не было моим осознанным выбором. Это даже не было вполне добровольным выбором. Ни согласия между умом и сердцем.
Ни удовольствия. Ничего, кроме ощущения неимоверной глупости.
Конечно я обещала ждать, но уже через три месяца мне стало понятно, что ждать есть кого, но незачем.
Ему повезло - их призыв не поехал в Афган, а попал в связевую учебку. Видимо поэтому он не сильно напрягался на службе и тратил свободное время на то, чтобы писать мне. И это оказалась его фатальная ошибка. Чем больше он писал - тем больше я была разочарована им и его письмами,
в которых вдруг отчетливо стала видна вся его дурь.
Он увлеченно писал мне о том,
как им с пацанами в очередной
раз удалось надурить прапора
и добыть выпивку. Или про то, как он сходил в самоволку и попал на "губу". Про то, как он наелся грифеля от химического карандаша, чтоб просто попасть в лазарет. Ему все это казалось смешным, а я искренне не понимала - зачем искать себе приключения на Ж ...
на ровном месте? Зачем злить прапора и командиров? Ему было
в армии скучно, а мне стало не весело.
Добило меня его письмо, где он написал, что собирается после армии поехать работать на золотой прииск, потому что слышал от ребят, что там можно быстро "срубить бабла". Он спрашивал меня - декабристка ли я, и готова ли доказать свою любовь, поехав с ним.
Я вдруг отчетливо поняла, что он совсем не взрослый, что нет в нем ни мозгов, ни характера, и что я
не готова менять себя и свою
жизнь под него. Векторы наших судеб в какой-то момент пересеклись в общей точке и разбежались в разные стороны. Только Женька пока про это был еще не в курсе.
Писать друг-другу стало отчаянно не о чем.
Вот так и бывает:
Мы выбираем, нас выбирают.
Как это часто не совпадает...
Женька выбрал меня, а я так и не выбрала его. Я выбрала Москву.
Меня ждало совсем другое будущее и совсем другой мужчина, вошедший в мою жизнь раз и навсегда. Но это уже совсем другая история.