3 августа 1941 года
Мы продолжаем публикацию целого ряда репортажей безымянного французского корреспондента в Москве 1941 года. Часть из них была написана уже после отъезда. Эти статьи впервые вводятся в «научный оборот». Статьи выйдут не в хронологическом порядке, а в тематическом. МРИ.
До самого конца Сталин колебался между двумя группами: "Брест - Литовск без войны" (Молотова - Маленкова), которые хотели, избежать конфликта любой ценой, и "военных интервентов", которые рассчитывали на силу Красной Армии.
ПОНЕДЕЛЬНИК, 16 ИЮНЯ
МОСКВА НИЧЕГО НЕ ЗНАЕТ, НО ВОЕННЫЕ АВТО – В ИЗОБИЛИИ
Что же все-таки изменилось в настроениях в Москве?
Ничего, на первый взгляд.
Сегодня утром, рано поднявшись, я совершил поездку на рынок Охотный Ряд, один из старейших (его имя означает "ряд охотников") и лучше других снабжаемый в Москве. Я нашел там обычную толпу, с обычной смиренной пассивностью.
Есть, однако, в газетах, в которых надо уметь читать между строк, тревожные новости: русская армия осуществляет крупные военные маневры в западных районах (но разве она уже не делала это две недели назад?), иностранцев - даже с дипломатическими паспортами - больше не пускают в двадцать восемь приграничных районов, и немецкая армия, по-видимому, сосредоточилась на восточной границе Рейха.
Но московская толпа идет по своим делам как будто без малейшего беспокойства. Полдень пробил. Офисы пустеют. Молодые люди, которые должны вернуться на работу через час, спешат в Москворецкие бани. У них только пять минут, чтобы проглотить бутерброд. Так жарко! ...
Вдавливаемся под претенциозные мраморные своды метро, самого роскошного в мире... и самого короткого. "Милиционеры" (московские стражи порядка) торжественно управляют как обычно небольшим уличным движением. Проезжают электрические трамваи, обвешанные гроздями людей, стоящих на подножках и буферах.
Серая пыль плавает над всем. Солнце палит. Как будто мы в Луизиане в разгар лета. Я иду обедать в "Метрополь" со шведским коллегой и его женой.
На тротуаре площади Свердлова нас встречает швейцар в блестящей форме.
- Что нового, Борис Петрович?
Он отвечает.
- Я не знаю. Я еще не читал "Правду".
В большом зале ресторана - который остался таким же, как был до 1914 года - обычная суета. Та же элегантная и космополитичная толпа, которую можно встретить все еще во всех столицах мира.
Группа дипломатов и журналистов обедает под стеклянным куполом, среди зеленых растений, вокруг струй воды в центре.
Свежая икра, окрошка (ледяной суп с овощами и ветчиной), осетрина, салат «Парижский» (называемый в Париже «русским салатом») и, конечно же, шампанское рекой.
Оркестр играет последние модные в Москве мелодии: Расскажите мне о любви, парни из военно-морского флота, Ябличко (так у автора МРИ).
В баре, клюя zakouskis, стая красивых блондинок. В Тулоне их называют "маленькими союзницами", в Нью-Йорке - "gold diggers", в Москве, все знают, что они сотрудничают с ГуГБ - пересмотренной и исправленной версией ГПУ, экс-Чека. (ГУГБ было ликвидировано в начале 1941 года после разделения НКВД СССР на два самостоятельных органа: Народный комиссариат внутренних дел СССР и Народный комиссариат государственной безопасности СССР – МРИ).
Стефан, дворецкий в черном пальто, так же безупречен, как если бы он работал в Savoy, Crillion, Waldorf-Astoria или Danieli.
Но я почти бессознательно отмечаю, что высшие советские чиновники сегодня сияют своим отсутствием. Против моей воли у меня появляется ощущение, что в воздухе повисло чувство беспокойства.
Выйдя из Метрополя, я вдруг понял, что изменилось в Москве - Красная площадь, я увидел массивный военный автомобиль, въезжающим в Кремль. Автомобиль, который я видел много раз за последние два дня, либо перед штаб-квартирой Центрального Комитета, либо перед комиссариатом обороны. На сиденье, у меня было время распознать генерала с худощавым лицом и удивительно прямыми бровями.
- Но это же Голубев, заместитель военного коменданта Москвы. Он много катается в последнее время – я не смог удержаться, чтобы не сказать моему шведскому коллеге.
- То есть вы не знаете, ответил он, что теперь Голубев несет ответственность за обеспечение личной безопасности Сталина и народных комиссаров? (18 марта 1941 года генерал-майор К. Д. Голубев назначен командующим 10-й армией Западного особого военного округа. Сравнительно прямые брови были у коменданта Москвы генерала-майора Ревякина В.А. Комбриг (sic!) Голубев Петр Никифорович с марта 1940 г. начальник мобилизационного отдела Организационно-мобилизационного управления Генштаба Красной Армии обладал прямыми бровями. - МРИ).
Я поражен: с момента основания режима, защита лидеров СССР было прерогативой ЧК. Если военные получили приоритет над гражданскими, которые за ними же еще вчера приглядывали, то ситуация серьезная.
Теперь, когда мои глаза открыты, я не могу не видеть приездов и отъездов военных машин между Кремлем, Наркоминдел и Обороны.
Что происходит?
ВТОРНИК, 17 ИЮНЯ
ГЕНЕРАЛЫ ЗАСЕДАЮТ У СТАЛИНА
Я доволен результатами своего быстрого расследования: военные, это неоспоримо, берут все под контроль.
Высший военный совет, который до сих пор собирался в комиссариате обороны на улице Фрунзе 19, уже несколько дней заседает в здании штаб-квартиры Центрального комитета Коммунистической партии, "building" в семь этажей, которое ранее принадлежало Союзу кооператоров. Это в ста пятидесяти метрах от Мавзолея Ленина, в Китай-городе, старой части Москвы, которая примыкает к Кремлю. Мне даже сказали, что заседания Военного высшего совета проходят в личном кабинете Сталина. Красный диктатор не любит посещать непартийные органы управления. Если он перевел Высший совет в штаб-квартиру ЦК, из которой до сих пор исходили директивы по всей обширной территории СССР, то это значит, что он хотел присутствовать на всех его обсуждениях. Но, переехав в здание Коммунистической партии, разве Верховный Совет Войны уже не начал узурпировать прерогативы хозяев?
Тем более, что присутствие Сталина придает решениям, принятым на военном совете, молниеносную силу.
Приказы, которые исходят из здания в Китай-городе направляются непосредственно к небольшой отель на Арбате - одном из самых красивых кварталов Москвы - где находится одно из основных управлений Генерального штаба Красной Армии – того, что под командованием генерала Никонорова, называется "мобилизационные мероприятия" и является движущей силой этого огромного механизма, которым была бы военная и гражданская мобилизация СССР. (Начальником мобилизационного управления Генштаба РККА в это время был генерал-майор Никитин Николай Лаврентьевич, его замом был выше упоминаемый Голубев. Генерала Никонорова в Генштабе 1941 года нам найти не удалось - МРИ).
Кроме того, указал мне один из моих информаторов, под предлогом маневров, четырнадцать классов резервистов были призваны на службу за последнее время (В марте 1941 г. Политбюро приняло решение о призыве на учебные сборы в апреле – июне 1941 г. около 900 000 военнослужащих запаса- МРИ).
Это облегчит возможную всеобщую мобилизацию.
Возможную? Ну-ну.
Вечером, на трамвае 22, я возвращаюсь к Кремлю. (Маршрут открыт в 1924 году: Пресненская заст. - Б.Пресня (Красная Пресня), Кудринская, Б.Никитская ул., Охотный ряд, Театральный пр., Мясницкие ул. и пр., Н.Басманная, Елоховская, Покровская, Б.Семёновская ул., Измайловский вал - Семёновская заст. В 1935 - сняты пути по ул. Кирова (Мясницкой), маршрут 22 стал более прямым и вместо ул. Кирова и Каланчёвской трамваи пошли по ул. Маросейка, Чернышевского, Карла Маркса - МРИ). Перед Ильинскими воротами двойной кордон войск. Среди скопившихся автомобилей я узнаю красный Линкольн комиссара иностранных дел Молотова, мерседес маршала Тимошенко, кабриолет Форд Микояна, комиссара внешней торговли.
У прохожих, немного удивленных всем этим развертыванием, заметна скрываемая заинтересованность, но они не останавливаются. Любопытство в Москве не является рекомендуемым чувством. Это мне наглядно продемонстрировано. Солдат просит у меня документы. Когда он узнает, что я иностранный журналист, он становится очень дружелюбным, сам вызывает мне такси, сажает меня и салютует с уважением.
Но я должен вернуться в свой отель. Мое впечатление ясное: военный аппарат, создаваемый Сталиным с августа 1939 года, начинает захватывать Россию.
«Наша привилегированная ситуация длилась двенадцать месяцев, – сказал Сталин 25 октября 1940 года, — но не может продолжаться больше двадцати».
Остается около восьми дней?
СРЕДА, 18 ИЮНЯ
КАБИНЕТ ДИКТАТОРА, БРОНИРОВАННЫЙ, КАК СЕЙФ ...
Г-н фон дер Шуленбург, немецкий посол, пошел к Молотову передать конкретные требования канцлера Гитлера. Берлин жалуется, как нам говорят, что Москва не сдержала взятые на себя обязательства перед рейхом. СССР постоянно оправдывается несовершенством своей техники и оборудования. Но когда Германия предлагает направить экспертов, он отказывается.
Я собираюсь увидеть моего друга K ..., старшего сотрудника пресс-службы в Наркоминдел.
Он кажется уставшим и нервным. Он уверяет, что у него нет никакой важной информации для меня.
Я спрашиваю его откровенно:
- Что происходит? Это серьезно?
Он отвечает смущенно:
- Отчеты немного напряженные. Это не очень хорошо. Но ничего серьезного.
Кремль не позволяет ничему просочиться.
Но я узнаю, что Сталин проводит все свое время в конференциях в своем кабинете. И даже когда у него нет военноначальников или министров для консультаций, он остается один, чтобы медитировать в четырех стенах своего кабинета.
Именно в этой комнате, 14 на 10 метров, обставленной двумя большими библиотеками, рабочим столом с тремя телефонами, двумя большими креслами, шестью стульями и большим столом, покрытым зеленой тканью, Сталин до сих пор принимал свои самые важные решения.
Он его больше практически не покидает. Это правда, что он оборудован для отражения любой опасности. Частный лифт ведет туда через специально построенную клетку. В кабинете установлена система вентиляции, которая быстро очищает атмосферу в случае нападения с использованием бомб со слезоточивым или удушающим газом. Телефонные провода встроены в толщину стен, так что невозможно сделать секретное подключение. Достаточно нажать несколько кнопок, чтобы вызвать посты охраны дворца и ГПУ.
В этой комнате, шесть окон которой выходят на одну сторону, на скучную и старую Монастырскую башню, русское изобразительное искусство представлено двумя официальными штампами: пейзажем Крыма и Сталиным на XVI съезде коммунистической партии. Красный диктатор оборачивается, как кажется, преследуемый раскаянием, угрызаемый заботами.
С тех пор, как он принял титул председателя Совета народных комиссаров, кажется, он ощущает себя не в своей тарелке. Приняв на себя официальный пост, Сталин ограничил себе свободу маневра. Будучи в тени, он мог лавировать, готовиться и сваливать на других последствия их ошибок.
Лазейки оставались.
Теперь он несет полную ответственность за решения правительства. Это уже не верховный арбитр, он – активный лидер. (Одна из гипотез – Сталин хотел лично отдать приказ о начале революционной войны. 5 мая 1941 года он говорил на эту тему в секретной речи перед выпускниками военных академий – МРИ).
Такая слишком прозрачная ситуация не нравится хитрому грузину. Он чувствует себя неловко. Он потерял лукавую ухмылку крестьянина, которая растягивала его лицо в последние годы, когда он подписывал неожиданные пакты. Никогда прежде его близкие не видели его таким озабоченным.
Тем не менее сегодня же вечером в заявлении агентства ТАСС говорится, что все идет все лучше в лучшем из миров.
Что тут подумать?
ЧЕТВЕРГ, 19 ИЮНЯ
МОЛОТОВУ СТРАХ ДАЕТ СМЕЛОСТЬ
Новость о германо-турецком пакте. (В это время в Анкаре активно муссировались слухи о территориальных претензиях и угрозе Турции со стороны Советского Союза. Разворот Турции от ориентации на Британию был оформлен 18 июня 1941 года заключением договора о дружбе и ненападении с Германией. В ноябре 1940 года Молотов обсуждал с Гитлером вопрос о проливах и гарантиях Болгарии - МРИ). Призыв резервистов в Финляндии. Десятки тысяч русских детей эвакуируются в сельскую местность.
Языки распускаются. Выясняется, что если Сталин мечтал создать единство в правительстве, то ему это не удалось. Сформировались две группы, которые противостоят друг другу с необычной ожесточенностью.
Одну из них уже окрестили «Брест-Литовск без войны», другую – «группой военной интервенции».
Во главе первой - два "М", Молотов, нарком иностранных дел, заместитель предсовнаркома и Маленков, второй секретарь Коммунистической партии.
Два "М" не обладают сильной верой в Красную Армию. Они боятся поражения и как его последствия падения режима. Таким образом, они хотят вести переговоры любой ценой. Для тех, кто знает нерешительный, суетливый характер Молотова, который не может говорить, механически не протирая свое пенсне и не кашляя каждые десять слов, для тех, кто знает, что Молотов нуждается во множестве служебных записок, чтобы сформировать мнение о простейших вопросах, что он кристаллизирует скуку своими тягучими и беспозвоночными словами, казалось необычным, что, внезапно, у него появилась энергия, чтобы занять позицию с этой резкостью.
Мой друг K... объясняет мне почему: как бы парадоксально это ни казалось, если у Молотова вдруг хватает смелости, то это потому, что перспектива войны наполняет его паническим ужасом. И, во-вторых, потому что он испытывает влияние Маленкова.
Хотя мало было сказано о нем до сих пор, я знаю этого человека. Он высокий 41-летний, близорукий, светловолосый, с носом, оседланным пенсне, сын ярославского купца (сын железнодорожного служащего из Оренбурга - МРИ).
Своим успехом он обязан жене, которая была секретарем Молотова. Его окрестили «мужем Леры» (Бывший секретарь Сталина Бажанов пишет: «Чтобы замещать секретаря оргбюро, умная жена Маленкова, Лера Голубцова, работающая в Орграспреде, пользуясь своим знакомством с Германом Тихомировым (вторым секретарем Молотова …), продвигает на место временного секретаря оргбюро своего мужа». – МРИ). Это прозвище держалось за ним до 1941 года, когда в результате одного из его выступлений были уволены четыре важных народных комиссара.
Тем временем он развелся, снова женился и завоевал доверие Сталина, который назвал его «лучшим организационным мозгом партии» (Маленков с Голубцовой не расписывался и не разводился - МРИ).
Это Маленков, в 39-м поехал в оккупированную Польшу, а в 40-м – в Бессарабию, чтобы активизировать деятельность партии.
Он предпочитает работать один. Он не видит людей. Его единственная заявленная цель состояла бы в том, чтобы стать чемпионом Москвы по шахматам. Но у него, конечно, есть и другие. (Сын Маленкова: «Он любил разбирать шахматные композиции, этюдные задачи, не знал шахматной теории, что, однако, не мешало ему обыгрывать перворазрядников… - МРИ)
По возвращении на ночь в гостиницу Селект, я вижу в небе много групп самолетов, в основном «Катюшек», а также неизвестных мне мощных моделей (Нам не удалось найди гостиницу Селект в Москве. Так предлагалось назвать гостиницу Лоскутная на Тверской, национализированную в 1917 – МРИ). (Бомбардировщик СБ получил у испанцев прозвище «Катюшка» в ходе гражданской войны в честь русской героине одной из популярных в то время в стране оперетт - МРИ).
ПЯТНИЦА, 20 ИЮНЯ
ОТВЕТСТВЕННЫЙ ЗА МОБИЛИЗАЦИЮ НАСТРОЕН ОПТИМИСТИЧНО
Я провел расследование по "интервенционистской военной группе".
Ее руководителями являются три генерала: маршал Тимошенко, старший генерал (в тексте также «генералиссимус» - МРИ) и комиссар обороны, генерал Жуков, начальник Генерального Штаба и генерал-полковник Тюленев – специалист по моторизации.
Тюленеву 49 лет. Он высокий, худой, крепкий с бритым черепом. Родился на Волге и имеет монгольскую кровь. Он попал в военную академию уже генералом, как и Тимошенко.
Он свободно говорит на французском, немецком и английском языках (Не удалось найти подтверждение этому, а также тому, что Тюленев брил череп – МРИ). По его мнению, танк – ключевая идея, "пятая колонна", бессильная без четырех прочих.
Это военные притащили в свой лагерь гражданских: председателя Президиума Верховного Совета, старого «мужика» Калинина, последнего пощаженного и выжившего соратника Ленина. Трясущийся, неустойчивый, козлобородый, но «чисто» уважаемый. Лазарь Каганович - с восточной внешностью, с темными усами, бывший сапожник, самоучка. Он комиссар по транспорту и волочит за собой все свое племя Кагановичей, некоторые из которых в конечном итоге попали в немилость. Микоян, комиссар по внешней торговле. Это армянин с обезьяним профилем, скорее маленького роста, близорукий, всегда беспокойный, одетый в военную куртку, прикрепленную к брюкам кожаным кавказским поясом с серебряными пластинками.
«Группа военных интервенционистов» считает, что Советская армия сможет себя защитить благодаря своему размеру.
Между двумя группами Сталин, все больше волнуясь, колеблется, балансирует, медлит.
Улицы сегодня выглядят иначе.
Мы видим группы молодых людей, направляющихся в районные военкоматы по призыву своего класса.
Тем не менее, плакаты и объявления на стенах отсутствуют.
Магазины закрылись, без объяснения причин.
Правда вылезает. Мы узнаем, что резервистов вызывали индивидуально с приказом взять еды на пять дней.
Проходит группа комсомольцев. Они поют свою обычную песню о гражданской войне.
Суббота 21 Июня
МИСС КРИППС ПАКУЕТ СВОИ ИКОНЫ
Встретился с коллегой. Он видел вчера мисс Криппс, сестру посла Великобритании. Мисс Криппс увлечена древнерусским искусством (в оригинале - l'art russe primitif - МРИ). Она проводила большую часть своего времени копируя иконы. Со вчерашнего дня она печально пакует свои картины и сувениры. Временный поверенный в делах Бэгли не разделяет печали этой мечтательной барышни. Он демонстрирует самый живой юмор. Прошло много времени с тех пор, как его босс сэр Стаффорд Криппс, который сейчас в Лондоне, делал все возможное, чтобы затащить Россию в британский лагерь.
Новости сегодня утром заставляют нас верить в худшее, несмотря на неоднократные опровержения. Москва, на этот раз, явно обеспокоена.
Новое заседание Высшего военного совета под председательством Сталина. Близко не подойти.
Я иду в комиссариат внешней торговли, чтобы увидеть моего друга Фр... У него двое сыновей в армии: один летчик, другой танкист. Его гложет беспокойство, но он убежден, что Красная Армия сможет продержаться три месяца самостоятельно. Как и многих других русских, память о 1812 годе преследует и раззадоривает его.
Он поручил мне принять сообщения для его членов семьи в Соединенных Штатах. До сих пор он никогда не рассказывал мне об этих изгнанниках.
Ужин в Метрополе. Поднявшись на крышу, смотрю на Москву. Справа от меня, старый город царей. Слева - большие современные здания. Столица, кажется, мирно спит.
Увижу ли я ее такой снова?...
Воскресенье 22 Июня
"НА РАССВЕТЕ ГЕРМАНСКАЯ АРМИЯ ПЕРЕШЛА В НАСТУПЛЕНИЕ ..."
В 7-15 утра меня будит телефонный звонок. На рассвете германская армия атаковала от Белого моря до Черного.
Я выхожу. Москва, почти пустая, спит на солнце.
Парк «культуры и отдыха», молодые люди из команды «Динамо» тренируются перед своим следующим матчем против «Спартака».
В Наркоминделе – сумасшедший дом.
Вышинский помощник Молотова, Вышинский, слишком хорошо известный и внушающий ужас прокурор московских процессов, читает воззвание Молотова: «Сегодня утром, в 4 часа, немецкие войска вторглись на нашу территорию... »
Слова падают, как отсеченные тесаком.
"Брест-Литовск" и "военные" приведены к соглашению без участия Сталина...