Со второго по девятый класс мне повезло учиться в самой старой школе нашего города.
Городу было лет тридцать на тот момент, а школе - сто. Или около ста.
Школа занимала здание старого "барского дома", с пристройкой на четыре кабинета она вмещала больше сотни учеников.
Здание было очень красиво и необычно для нашего городка, где почти вся архитектура - из шестидесятых.
Тут были башенки, фигурная кирпичная кладка и прочие "излишества".
Замок. Маленький замок маленького городка.
Самое главное - у школы был огромный двор.
Зелёная лужайка, громадные кусты сирени и памятник герою войны Осипову, вокруг которого проводили линейку.
Сирень цвела в мае.
Огромные ароматные гроздья цветов венчали двухметровую живую изгородь, словно лиловое пламя лизало длинную череду высоких сиреней.
Мы фотографировались в конце года возле этой сирени.
Белые банты, нарядные блузки, стильные - по меркам девяностых - мальчики.
На одной из фоток я сижу в первом ряду с грязной коленкой на белых колготах - упала, потому что бесились, потому что весна и скоро каникулы, и хочется уже на волю.
Как только во дворе теплело, мы каждую перемену вываливались во двор.
И если не было тепло - тоже. И даже когда снег - никто нас не гонял.
В этой школе училась моя сестра и брат, и дядя.
Она считалась деревенской, поэтому мы чаще отдыхали в морозы.
Там, в этой школе, было хорошо.
Наверное, это потому, что школа была маленькая. Нет, конечно, и проблемы были, но в целом...
У нас была чудесная учительница физики. Очень увлеченный человек. Опорные конспекты на каждую тему не давали шанса не выучить физику.
Добрая учительница математики. Она вела у нас геометрию и алгебру. Мы наперегонки решали задачи. И это казалось безумно увлекательным.
Милая учительница немецкого, с которой однажды у меня вышел знатный конфуз.
Я не знаю, почему я помню об этой школе только хорошее.
Может быть, потому что это детство?
Но и плохое тоже было. Было. Я знаю. Знаю, но не помню. Надо заставить себя, чтобы вспомнить.
А ведь это были голодные и дикие девяностые...
Почему так?
Думается мне, благодаря нашим учителям.
А ещё благодаря тому, что школа была очень небольшой даже по нашим меркам, по меркам нашего маленького городка.
Ах, да, ещё и такой нюанс: каждый учитель вёл предмет по-своему.
Учитель музыки носила пластинки с музыкой и мастерски управлялась с баяном. Маленькая и хрупкая с огромным инструментом - это было как-то очень по-французски.
Учитель мировой художественной культуры приносил альбомы с репродукциями и музейными коллекциями, учительница немецкого много рассказывала о Германии, учительница математики позволяла нам обгонять программу, учительница рисования устраивала конкурсы и выставки на самые разные темы, не обязаловка, а так, что хотелось участвовать, не за призы или что-то там, а за... почёт - вон висит мой рисунок! Мы шили всякое разное, вязали и готовили на трудах, рисовали всякие органы на биологии и химичили тогда, когда были реагенты.
О! А физические опыты и лабораторные? Вот где можно было... Ты делал и оно работало! Мы радио собрали на такой лабораторной и оно ловило даже какие-то там голоса.
Свобода, понимаете? Пусть и нищая, голодная местами, но свобода позволяла учителям делать любимое дело так, что и дети любили школу.
Я благодарна своим учителям. Многим из них.
Не только из этой школы, и из других тоже. Но учителям нашей, закрытой в 98-м - особенно.
С ними было интересно. Со многими.
Там было хорошо.
И деревья были большие и зелёные.
Ваш Мартокот
