1. На столе стояла выпивка на пятерых и закуска на троих. Сегодня Штирлиц ужинал в одиночестве.
2. Штирлиц и Мюллер стреляли по очереди. Очередь редела, но не расходилась.
3. Штирлиц не мог оторвать глаза от газеты, об этом позаботился Борман и клей "момент".
4. Борман вызывает своего сотрудника. — Назовите двузначное число. — 45. — А почему не 54? — Потому что 45! Борман пишет характеристику "характер нордический" и вызывает следующего. — Назовите двузначное число. — 28. — А почему не 82? — Можно, конечно, и 82, но лучше 28. Борман пишет характеристику "характер близок к нордическому" и вызывает следующего. — Назовите двузначное число. — 33. — А почему не... А, это Вы, Штирлиц.
5. Штирлиц бежал, размахивая пистолетом Макарова. За ним бежал Макаров, истошно крича: — Отдай пистолет, гад!!!
6. — Штирлиц бросился на выручку... — Но кассиры его отогнали.
7. Штирлиц фотографирует секретные документы из сейфа Бормана. Внезапно вбегает Борман, хватает из сейфа одну из бумаг и быстро убегает. — Фууу, пронесло! — подумал Штирлиц. — Тебя бы так пронесло! — подумал Борман.
8. Штирлиц справил малую нужду на глазах у Мюллера. Мюллер вытер глаза и вышел.
9. Штирлиц в душе очень добрый и чуткий человек... Но как выйдет из душа — такая сволочь!
10. Штирлиц в третий раз терял передатчик и его весь вечер бил озноб. Озноб был радистом, и без передатчика ему было нелегко.
11. Штирлицу в голову попала пуля. "Разрывная" — подумал Штирлиц, пораскинув мозгами.
12. «Ой, какая славная белочка! » — умилялся Штирлиц, протягивая руки к животному. «Не местный» — догадался скунс и гнусно захихикал.
13. Штирлиц шел по лесу и нарвался на сук. Суки с визгом разбежались. Визг бежал впереди.
14. Штирлиц проснулся в комнате с зарешеченными окнами и на нарах. Он не помнил, когда и как здесь оказался. Думает если зайдут немцы скажу, что я штандартенфюрер Штирлиц, если зайдут русские скажу, что я полковник Исаев. Открывается дверь, входит милиционер и говорит: — Ну вы вчера и нажрались, товарищ Тихонов!
15. Штирлиц с тоской смотрел, как пастор Шлаг уходил на лыжах через границу. — Тяжко ему, бедняге!— думал Штирлиц. Стоял июль 1944 года.