Ты не меня любила. А его. Умрите в один день.
Аминь.
Я повторюсь. Да потому что знаю правду.
Умрите в один день, а если можно, — завтра.
© Белинда Наизусть
Осенний ветер, обманчиво теплый, продувал насквозь, заставляя дрожать под скудными лучами солнца, изредка пробивающимися сквозь свинцовые тучи. Октябрь - истинный король осени, окутанный в золото, медленно уступал ноябрю - грязно-желтому, почти коричневому, хотя цвет больше походил на запекшуюся кровь. Даже запах ноября больше походил на что-то серьезное: пахло гнилостью разлагающихся листьев, голову кружило от этого приторного аромата, стоило прогуляться по парку или глубоко вдохнуть утренний воздух, подставив лицо первым лучам нового дня.
Молодой человек наслаждался смертью природы, с упоением наблюдая, как голые деревья тянут в серому небу безобразные ветки-когти, он мечтал, чтобы не только она умерла, заметенная снегом.
В доме все еще оставалось слишком много ее вещей, лежащих иногда совершенно в неожиданных местах, никак к ним не предназначенных: полочка за дверью в туалете, что скрывала стояк и счётчики, хранила какой-то бульварный роман; душистое мыло, скорее душное, в ящике с носками; солнечные очки на плюшевом слоне, которого они выиграли в тире прошлым летом.
Не верилось, что он живёт один больше полугода, наслаждаясь всеми прелестями холостяцкого существования: похмелье, прогулы работы и полуфабрикаты. Кажется, что все так и должно быть, так и было, пока в его жизнь не ворвалась одна девица, сметающая все на своем пути.
В ней всегда было слишком много жизни: бушующие эмоции, как у подростка, неуёмная тяга к приключением, огромный заряд энергии. В нем была усталость от жизни - уже в двадцать два - и желание существовать в тишине и спокойствие.
Она не стыдилась прошлого, поздравляя бывших с праздниками и улыбаясь при встрече, лишь однажды утянув его в переулок, когда увидела в толпе знакомое лицо.
«Романтично прогуляемся по подворотням», - ее голос был весел, но в глаза она не смотрела, впервые за эти три месяца.
Свои три года крепких отношений с бывшей одноклассницей он предпочитал не вспоминать, лишь иногда задерживаясь на секунду на знакомой аватарке, когда приходилось искать кого-то в друзьях у общих знакомых. Можно было бы упрекнуть его в скрытности или недоверии, но он никогда не делал того, в чем не видел смысла - вспоминать прошлое относилось к этому по всем пунктам.
Она была творческой, писала маслом иллюстрации к собственным рассказам, пела, играла на гитаре, неожиданно найденной на антресолях.
Он не отвечал почему музыкальный инструмент служил пылесборником уже не первый год - прошлое было бессмысленным, и никогда не задерживаясь в комнате, стоило ей провести медиатором по струнам, просто не готов был выносить ударов жёсткого пластика по мягкому нейлону его старенькой классики. То, с каким энтузиазмом она бралась покорять музыкальное направление, не давало ему права учить, как «правильно» в академических кругах держать гриф относительно плеча или настраивать инструмент на слух, а не с помощью глупых телефонных приложений.
У нее никогда не было проблем с критикой или раздаванием непрошеных советов: кулинария, уборка, работа, взгляды на жизнь. Всегда уверенная в своей правоте, она заражала позитивом, заставляя надеть на глаза розовые очки. Он даже забыл, что они всегда бьются стеклами внутрь. Забыв данное себе обещание, он позволил себе стать ведомым, изменяясь под ее напором, сначала в незаметных мелочах, но однажды, проснувшись между пятью и шестью часам утра, он не сразу узнал свое отражение. Казалось, что даже взгляд изменился.
Что же, осколки розовых очков заставили смотреть на окружающий мир твёрже и презрительнее, чем раньше - за это почти можно сказать спасибо.
«С Днём Рождения! Желаю, чтобы твои мечты сбывались».
Сердце пропустило удар, стоило взглянуть на уведомления на экране - она всегда поздравляет своих бывших с праздниками, так было, есть и, похоже, будет ещё очень долго. Он не читает - взмахом отправляя сообщение в архив. Ее фишкой было поздравлять по е-мейлу, наверное, не хотелось знать прочитают ли, чтобы не разбить собственные розовые очки.
Удивительно, как она прожила так долго и осталась такой выбешивающе-наивной.