Автор Генри В. Глава 16
Озеро Ве́рбеллинзе располагалось в пяти минутах ходьбы от лагеря. Это был большой, вытянутый километров на десять естественный водоём, служивший частью какой-то здешней транспортной системы. Со слов Хелен, водоем очень глубокий, со своей давней историей и, как рассказывают местные легенды, хранящий на своём дне огромное количество старинных корабельных обломков. Катрина тут же добавила, что это озеро известно как второе по величине подводное кладбище Европы. К большому Женькиному сожалению, сопровождающие не знали, какой водоем занимает первое место в этом страшно интересном списке.
Веселой ватагой, в сопровождении Катрин и Хелен, ребята прошли от своего дома через редкий лесок, выйдя из которого, двинулись вниз по бетонированной дорожке, плавными своими ступенями спускавшейся почти до самого озёра и упиравшейся в пляж.
Пляж представлял собой ничем не огороженную зону зеленого газона, переходящего в широкую полоску желтого песка, плавно спускающегося в воду. В песок было врыто несколько деревянных грибков. В тени некоторых из них группками сидели дети со своими наставниками. На траве стояла какая-то большая деревянная конструкция, напоминавшая крепость, рядом с которой торчали турники, лестницы и перекладины со свисающими из них канатами.
Озеро мерцало блестками солнечных лучей, шумело моторами нескольких отчаянных лодок, скользящих по нему туда-сюда, и утопало в зелени окружающих его лесов. Купающихся было очень мало. Лишь несколько ребят плескались у берега.
Все наши пионеры, вслед за Наташей, а потом и Женькой, разулись и босиком пошли по мягкой траве. На тёплом песке все разделись, побросали свою одежду под свободным грибком и шеренгой пошли на штурм этой водной преграды.
Женька первым вбежал в воду, неожиданно резко дошедшую ему сначала до колен, потом до середины бедра, а со следующим гребком ноги уже намочившую его плавки. Неожиданно холодная вода заставила его немного притормозить. Едва переведя дух от охватившего его оцепенения, Женька тут же покосился по сторонам в поисках соперников и, не заметив таковых, тут же набрал полные лёгкие воздуха и нырнул в темную прозрачную пучину.
Первой мыслью было поскорее вынырнуть. Покинуть, наконец, эту никому до конца не подвластную стихию воды, которая, нежно обволакивая со всех сторон, одновременно и выталкивала на светлую свою поверхность, и неумолимо затягивала в темноту своей глубины. Женька тут же вспомнил то своё жалкое и почти беспомощное состояние, когда он в первый раз чуть не утонул.
Ему тогда было лет восемь. Он уже не помнил, как оно тогда так получилось, что они всей семьей пошли летом на водохранилище. Старший брат Серега тоже почему-то был тогда там. Он был старше Женьки на двенадцать лет, и сколько Женька себя помнил, всегда очень редко возникал в его жизни, вечно где-то слоняясь и постоянно попадая в какие-то передряги. Мама у них была одна, а отцы разные, Женька всегда чувствовал, что не разница в возрасте, а именно это "неединокровие" их братства и было главной причиной отсутствия близости между ними.
Серега уже в свои восемнадцать лет дуриком загремел по уголовной статье, и, получив полтора года, как тогда говорили, «химии», почти совсем выпал из Женькиной жизни. Только благодаря его выкрутасам мамино лицо раньше времени все было испещрено морщинами. Там, на этой «химии», находясь в не столь отдаленных местах, Серега и нашёл свою первую жену. И вот тем летом, вернувшись, и, на какое-то время опять попав в поле зрения Женьки, он со своей Катькой чудом попал тогда вместе с семьей на водохранилище.
Пытаясь изобразить что-то особенное для своей молодухи, Серега бросился в воду и поплыл, мощно гребя своими накачанными руками. Женька тут же сорвался вслед. Он сделал в сторону Сереги несколько неуверенных гребков, пытаясь подражать его темпу и стилю. Но разве догонишь? Ведь сам Женька ещё только учился плавать. Внезапно заметив, что оказался уже довольно далеко от берега, Женька решил проверить дно. Дна не было. Он совершенно не был готов к такому повороту. Сквозь резко раскрытые глаза, он увидел зеленоватую муть воды, сразу же потерял всякую ориентацию, не понимая, в какой стороне берег, и стал быстро оседать вниз. Весь воздух из лёгких сразу куда-то делся, и лишь накрепко сжатые губы не позволили сделать машинальный глоток. Повинуясь скорее какому-то первозданному инстинкту, чем осмысленному действию, Женька ошалело заболтал руками и ногами, моментально растрачивая свои итак небольшие силы. Он уже почти отчаялся и мычал сквозь стиснутые зубы, когда в голове стали проноситься какие-то фрагменты из прошлой, такой короткой жизни. Вдруг Женька почувствовал, что чирканул большим пальцем ноги по илистому дну. После пары импульсивных дёрганий и извиваний всем телом, выдавивших из его носа последние остатки воздуха, Женька, почти уже всасывая ртом воду, внезапно почувствовал под ногами противную, но такую желанную жижу, скрывавшую под своим небольшим слоем твёрдую поверхность дна. Женька засеменил по дну ногами, перебирая пальцами, и, отталкиваясь от этого дна и вовсю помогая себе руками, наконец-то всплыл на поверхность и жадно сделал спасительный глоток.
Тогда он кое-как выбрался на берег и ничего никому сказал, боясь напугать маму и стать посмешищем в глазах брата…
Сейчас Женька осознанно и дозировано выпустил из ноздрей гроздь пузырей, зажмурился и энергично заработал руками и ногами, подражая лягушкам, которых он видел и всегда немножко боялся. Он плыл под водой, извиваясь, сжимаясь и вытягиваясь всем замёрзшим телом, пытаясь проплыть как можно дальше, в надежде поразить длиной своего нырка наверняка наблюдающих за этим погружением пацанов и девчонок. Женьке хотелось верить, что это кто-то оценит. И больше всего в этот момент ему хотелось, чтоб это была Наташа. Женька вспомнил сейчас её звонкий смех, с которым она вбежала в воду следом за ним, а потом взвизгнув остановилась, и он почувствовал своим затылком тогда, перед нырком, её взгляд на себе. Женька резко выпустил остатки воздуха, пытаясь этой реактивной тягой придать себе ускорение, и пошёл на всплытие. Он как голодный кашалот, брызгая во все стороны фонтанами воды и разинув пасть, вынырнул на поверхность, и то ли от страха, то ли от холода, энергично заработал руками, переходя, как ему казалось, на кроль. Постепенно войдя в резонанс рук и ног, шлепающих по глади озера, и поймав оптимальный темп этих шлепков, Женька подумал про себя, что, скорее всего, уже превратился в точку для наблюдателя с береговой линии и решил остановится. Он "зачередовал" ногами в воде сначала в поисках дна, а потом, так и не найдя его, забарахтал ими еще быстрее, пытаясь хотя бы не нахлебаться, вытягивая вверх шею и складывая трубочкой губы. "Закручивая" руками, Женька стал грести в одну сторону и таким образом развернулся лицом к пляжу. Пляж и все занимающиеся на нем своими делами люди, и девчонки с ребятами, весело брызгающие водой друг в друга, - всё оказалось гораздо ближе, чем он себе нафантазировал. Женька заметил Наташкин затылок и спину, к которой прилип её мокрый хвост. Она брызгала водой то в Валерку, то в Виталика, ловко уворачиваясь от их струй, визжа и хохоча. Резким вздохом накачав воздухом легкие, Женька выбрал на берегу ориентир и торпедой устремился к цели. Он старался уже грести сильно, но плавно, без брызг, вонзая в гладь воды весло своей вытянутой ладони под нужным углом и контролируя траекторию подводного гребка. Ноги его работали, как оголтелый винт какой-нибудь моторки. Поворачивать в воде голову для вдоха Женька пока не умел, но все же попытался сейчас, при этом пару раз заливая в левое ухо воду и засасывая ее ртом, и чуть всерьез не нахлебавшись и почти сбившись с хода, больше пока пробовать не стал. Прижав подбородок к груди и представив себе, выходящий из головы какой-то гребень, рассекающий волну, Женька поплыл, пока хватило дыхалки. Краем приоткрытого глаза, заливаемого водой, он заметил Наташкин силуэт, проплывающий в паре метров слева, и уже из последних сил сдерживая вздох, но зная свои пределы, сделал ещё три гребка, согнулся пополам, выставляя вперёд ноги, поймал пятками песчаное дно и финишировал.
Повернувшись к берегу так, чтобы его никто не увидел, Женька наклонился и с выпученными глазами стал жадно втягивать воздух, стараясь делать это как можно тише. Его грудь раздувалась и, казалось, сейчас лопнет. Сил для игр уже не было. Подобно Робинзону, выброшенному на непонятный берег, Женька вышел на сухое, тяжело волоча ноги, и колени его подогнулись. Он сделал ещё несколько шагов на полусогнутых и плюхнулся в горячий песок. Погружая мокрый зад в раскаленные на солнце песчинки, он сел, вытянул ноги и, откинувшись всем корпусом назад, оперся на локти, демонстрируя полное безразличие к происходящему вокруг, при этом все же исподволь поглядывая в сторону озера и все ещё часто и глубоко дыша.
Первым подвёл подбородок. Он мелко затрясся, переходя в частый стрекот зубами, и передал затем свою дрожь уже всему телу. После того, как предательски задергались коленные чашечки, Женька резко откинулся на спину, быстро перевернулся на живот, поджал под себя руки и, вибрируя всем телом, стал зарываться в песок.
Понемногу становилось теплей.
- Женья, ты классно плавать!- донесся до него голос Катрины, которая, как оказалось, все это время сидя на берегу под одним из грибков рядом с Виктором Андреевичем, внимательно наблюдала за происходящим в воде. Женька, выгнувшись и облокотившись на руки, увидел её, сидящую неподалёку. Одной рукой, поставив козырьком ладонь, она заслонялась от солнца, а второй - посылала ему привет. Сидящий рядом Виктор Андреевич тоже вытянул в сторону Женьки руку с оттопыренным большим пальцем.
В этот момент с озера прилетел ветерок и шаловливо приподнял вверх легкую светлую юбку Катрины, на какое-то время обнажая её загорелые ноги с мелькнувшим светло-розовым треугольником трусиков между ними. Женька на секунду застыл, невольно всё это разглядев, а потом подогнув руки в локтях, стыдливо нырнул в песок.
Дрожь унялась, но постепенно ей на смену стало приходить другое неясное пока состояние. Женька почувствовал, как в его плавках, в его мокрых и обтягивающих черных трусах, там спереди, в том месте, которое он сейчас вдавил в песок, происходит какое-то движение. Это пока ещё редкое, но такое волнительное чувство, вынуждающее иногда краснеть и неловко скрывать эту неожиданно возникающую оттопыренность, все чаще стало заставать его врасплох. «Во попал!»- подумал Женька, стараясь не шевелиться и прогоняя из головы всякие образы, усиливающие, как назло, его плачевное состояние. Он зажмурился, уткнувшись лбом в песок, и на его сетчатке моментально словно бы отпечаталось негативное изображение последнего ослепляющего снимка. Белые ноги и тёмный треугольник между ними. Женька ритмично задышал, пытаясь переключить внимание и запуская сложный механизм отвлекающих мыслей.
Мимо него стали проходить ребята. Все накупались и весело выходили из воды. Две девчонки, с обеих сторон подкравшись к лежащему на животе Женьке, вероломно отжали ледяную воду со своих волос ему на спину и, смеясь, побежали к остальным. Женька дёрнул головой, едва сдерживая себя от мычания и рывка, возникших сначала из-за внезапности этого "охлаждения", а потом из-за невозможности вскочить и побежать вслед девчонкам, чтобы под видом мести включиться в игру. Он даже дернулся, резко сгибая ноги, и даже принял упор лёжа, но…вовремя все вспомнил. И во всех красках представил, словно бы в замедленной съемке, какая это могла быть картина, если бы он со всей дури, оставляя за собой песчаные взрывы и воронки, понесся на не ожидающую такой прыти Наташку, а впереди него гордо торчало бы это знамя.
Женька успел. Кажется никто не заметил. Он плюхнулся на песок и разозлился. Это стало помогать. Вся энергия перенаправилась на подавление стыда и ужаса от представленной картины.
Через пару минут Женька уже смог подняться и присоединиться к ребятам.
Они ещё немного поиграли то в догонялки, то в какие-то отгадалки, потом полазили по горкам, лестницам и канатам, ещё разок искупались, в основном уже только для того, чтобы смыть песок со своих разгоряченных подростковых тел, и стали куда-то собираться.
Это Катрин, загадочно улыбаясь, предложила сходить всем в одно замечательное место.
Идея всем пришлась по душе и стала стимулом моментальных сборов. Через несколько минут их довольный отряд, стряхивая по сторонам капли воды со взъерошенных голов, стоял по стойке «вольно», готовый к самым неожиданным приключениям.
