Последние годы ознаменовались тем, что в государствах Средней Азии то и дело поднимается тема Среднеазиатского восстания 1916 года – тема неоднозначная и доподлинно не изученная. Отношение к нему было неодинаковым в разное время – в Советское время оно было героизировано, историки создали новую характеристику произошедшему, выведя на первый план борьбу против самодержавия, полностью исключив религиозную и национальную подоплеку, и совершенно оставив за кадром жестокость деятелей восстания.
В наше время героизация происходит уже в самих центральноазиатских республиках. Причинами восстания называются неудачные земельные реформы, этнические и конфессиональные противоречия, переселение в среднеазиатские владения русского населения, и как последняя капля - указ о привлечении на тыловые работы в прифронтовых районах мужского населения в возрасте от 19 до 43 лет включительно.
Однако, пытаясь разобраться во всем том, что привело к кровопролитию, сталкиваешься со множеством противоречий. Скрываются они в основном в том, как выглядела Средняя Азия до включения в Российскую империю, какие в действительности «притеснения» испытывало население со стороны центральных властей, кому отводилась важная роль в управлении регионом и, наконец, в разнице требований к коренному населению и к русскому населению.
Начать стоит с того, какие в целом Россия преследовала цели в Средней Азии и как изменила жизнь населения. Главными причинами расширения имперских владений в Средней Азии назывались занятие «естественных границ», замирение междоусобиц и прекращение разбойничьих набегов, доставлявших беспокойства на пограничных линиях и торговых путях, стремление цивилизовать народы, приобщить их к благам мировой цивилизации. Генерал-майор Л. Ф. Костенко дипломатично писал: «Не честолюбивые замыслы и никакие другие своекорыстные расчёты руководят Россией в её поступательном движении в Среднюю Азию, но исключительно только желание умиротворить тот край, дать толчок её производительным силам и открыть кратчайший путь для сбыта произведений Туркестана в европейскую часть России». Акцентировалось внимание на бедственном положении местного населения под властью местных ханов и знати.
Фактически, присоединение Средней Азии стало своего рода ошибкой для имперского руководства, в последствие внесшей свой вклад в истощение экономики России. В реальности, в развитие региона вкладывалось гораздо больше, чем можно получалось в ответ. Прямые дотации краю за годы русские составили не менее 320 миллионов рублей золотом, ничем не покрытые и никогда не вернувшиеся в казну. Для сравнения, все годовые доходы казны России 1909 году были примерно 136 миллионов рублей. В Средней Азии строили дороги, больницы, школы, облагораживали города. Генерал Куропаткин писал, что по уровню бытового благоустройства, уличного освещения, мостовых, скверов и парков, уличной канализации и так далее «Асхабад, столица Закаспия, стоит на порядок выше любого губернского города центральной России». Это ясно показывает ту колоссальную разницу в финансировании, получаемое простыми губернскими городами и городами Средней Азии.
Исконное население Средней Азии было освобождено от большинства государственных налогов. По факту, население платило определенные суммы, однако они шли не в имперскую казну, а на содержание своей же местной администрации, религиозных школ, мечетей. В Туркестане было более 6000 религиозных школ и 445 духовных училищ — медресе (здесь кроется второй важный момент – его мы обсудим позже). Все мусульманские народности Средней Азии были освобождены от военного налога и службы в Армии, что в корне разнилось с отношением имперских властей к русскому населению, составлявшем тогда около 80% процентов страны. В отличие от жителей присоединенной Средней Азии, русские крестьяне и казаки, в свою очередь, все налоги и повинности платили и исполняли. И даже проживающие в Средней Азии эти налоги платили.
Теперь вернемся к важному пункту, связанным с религией. В отношении среднеазиатского населения не принималось никаких насильственных действий, связанных с конфессиональной политикой. Показателен тот факт, что при такой политике, в Среднюю Азию приезжали сотни учителей и наставников из Турции, имевшей цель дестабилизировать обстановку в регионе. Большому сомнению подвергается сама мысль, что при якобы существующей политике притеснения мусульманского населения, весь турецкий контингент смог бы спокойно преподавать и нести в массы свое учение, которое подчас оказывалось просто неприкрыто экстремистским. Однако центральные власти не обращали на это внимание, как и на вопрос веры в целом.
Русская администрация после присоединения региона, стремилась не нарушить жизненный мусульманский уклад жизни, сохраняя с небольшими изменениями суд казиев по шариату для оседлых народов и суд биев по адату для кочевников. Тем не менее позже выяснились недостатки этих судов. Казии и бии повсеместно брали взятки. Взяточничество в целом было характерной чертой населения Средней Азии во все времена. Дела тянулись долгие месяцы, а иногда годы. Судьи, особенно бии, связанные крепкими родовыми узами, выносили решения в пользу своих соплеменников. Кроме этого судьи плохо знали и мусульманское законодательство, адат, и русское судебное законодательство. Особенно неподготовленными были бии. Большинство из них оставались неграмотными и невежественными.
Как я уже сказал, отношение к различным категориям населения отличалось друг от друга. Но и само население при этом проживало друг от друга крайне сепарировано. Русские переселенцы и казаки жили отдельно от местного населения, не предпринимая попыток к более тесным контактам. Русское население составляло примерно 700 тысяч из почти 10-миллионного населения Средней Азии.
Фактически, российское влияние помогло выдернуть Среднюю Азию из прошлого и дать импульс к развитию. Естественно были и перегибы русской власти на местах, однако эти перегибы не шли ни в какой сравнение с недостатками своей власти. Главное расхождение взглядов было в том, что русская власть воспринималась как нечто враждебное. При всем количестве благ, создаваемых имперской властью в Средней Азии, погрешности пришлых казались местному населению более острыми, чем прегрешения своей собственной аристократии, которая умело и успешно переводила стрелки ненависти на русскую администрацию.
На перегибах центральной власти и акцентировала активно свое внимания Турция. Ее пропагандисты разжигали страхи местного населения, заключающиеся в том, что Россия заберет самое сокровенное – Ислам. По этой причине многие родители не отдавали своих детей в русско-туркестанские школы, в которых они могли получить полезную специальность, боясь, что в подобных учебных заведениях отучат от традиций. Турецкие проповедники, в кооперации с германскими агентами, умело манипулировали сознанием народных масс, поворачивая любой факт в свою пользу. Взять хотя бы решающий указ о призыве мужчин на тыловые работы в прифронтовую полосу. Даже если учесть, что указ вышел во время полевых работ, тем самым оторвав мужское население от сбора урожая, то стоит вспомнить, что на территории всей империи подобный отрыв сохранялся уже три года.
Все это стоит учитывать и понимать в те моменты, когда мы, поддавшись минутному впечатлению от прочитанных материалов, стремимся идеализировать события 1916 года. При этом, забываем объективную реальность тех времен: да, были русские - чужие, были свои. Но так вышло, что чужие тогда сделали действительно немало для населения тогдашней Средней Азии, выдернув его хоть немного из бедности и дав ему возможность развиваться, и более того, пойти по социальной лестнице самой империи. При этом выгода была гораздо меньше затрат.
Для народа региона Хивинское, Бухарское и прочие ханства были на деле не менее чужими, чем имперское правительство. Они не были национальными образованиями современных казахов, киргизов, узбеков, таджиков и туркмен. Ирония в том, что позже, СССР сделал гораздо больше для обособления этносов Центральной Азии, чем «исконные» ханства.
Однако сыграв на незначительных противоречиях, использовав Ислам в своих интересах, третьи силы смогли создать ненависть в краю, вылившуюся в огромное кровопролитие. Позже все это перерастет в движение басмачества, принесшего еще больше бед местному населению под идеями блага.