Колдунья чуть не проскочила сосну с удобной развилкой, на которой сидела гарпия, орлица с женским заспанным липом. Лицо искривила зевота.
— Доброе утро, — вежливо поздоровалась Туя.
Гарпия недовольно заморгала.
— Как думаешь, у меня родится сын или семь дочерей? — спросила она гарпию.
Гарпия искривила губы:
— Ты пуста, у тебя не будет ни сына, ни дочери.
— Это сейчас я пуста, но потом…
— Существует только сейчас, — равнодушно ответила гарпия и закрыла глаза.
Туя пожала плечами и продолжила путь, не задумываясь, куда она собственно идет. Гарпии славились своим аппетитом и жестокостью, в этом деле они с легкостью могли всех вместе взятых. «Хорошо, что их клан вымирает или уже вымер», — подумалось Туе.
Девушка услышала над головой шум крыльев. Она подняла голову и увидела поджарые тела двух мраморных грифонов.
— Завтрак или дела амурные? — задалась праздным вопросом Туя.
Она прислушалась. Лес замер. Ей что-то почудилось в шепоте деревьев и приглушенном птичьем щебете. Скорее всего, подумала она, это люди, браконьеры и охотники забрались через одну из лакун, что последнее время все чаще образовывались на магическом круге.
«Крохабар совсем ослабел, он уже не может вмещать в себе силу леса».
Именно дряхлость старого колдуна вынудила юную колдунью Тую навешать на себя оружие, одеть два слоя брони, иначе любое магическое существо, вышедшее из-под контроля, смогло бы ее убить, если бы того пожелало. А этого Туя никому не могла позволить. Крохабар, как сказала Далита, последнее время чаще всего спал и во сне держал заколдованный круг, но иногда обманные сновидения уводили старика все дальше, все глубже, и он выпускал из ослабевших рук вожжи.
«Что будет, если Крохабар и Гуран умрут, а долгожданный мальчик, сильный и одаренный так и не появится? Может ли так случится, что это мой ребенок, мой сын, моя плоть и кровь будет сильнейшим среди колдунов?» — думала про себя девушка.
Над головой пронеслись еще трое грифонов.
— Точно за добычей, — решила девушка, стараясь проследить направление.
— Вересковое болото, — определила Туя и поспешила посмотреть, за кем же охотятся грифоны и попытаться спасти тех, кто еще остался жив. При нападении крылатых вранов с кошачьими гибкими телами, главное — не двигаться и ни в коем случае не бежать! Но нервов, надо сказать, маленьких железных канатиков, хватало далеко не у всех.
Она была почти уверена, что там, на болоте люди. Еще маленькой она не раз спасала из лап чудовищ людей — мальчишек, сыновей егерей, возомнивших себя бравыми вояками. Бывало, в лес забредали и настоящие охотники, крепкие взрослые мужчины, хныкавшие, как дети, когда лапы гигантского монстра — вепря, вурдалака, мантикоры, химеры выцарапывали их из брони.
«Если сейчас не успею, грифоны, эти зоркие, когтистые монстры, вмиг разорвут жертву, как только она дернется».
Запахло болотом. Под ногами явственно захлюпало. Туя, прыгая с кочки на кочки, погружалась в туман. Над головой она услышала частое хлопанье крыльев, грифоны медленно снижались.
«Если здесь кто-то и есть, то он жив только благодаря этому туману».
— Рачатуя абашь гроян, — подняв руку, она отогнала крылатых чудищ. Грифоны протестующе закричали, но, делать нечего — взмыли вверх.
— Уходи, — вдруг услышала Туя.
Туман медленно стал рассеиваться. «Ага, туман-то не простой», — догадалась девушка. Колдунья обернулась и увидела на высоком длинном пне ворона. Птица-двойник.
— Ах, это ты Дар, где твой хозяин?
— Уходи! — сердито проговорила птица.
— Я говорю, где Урбан?
— Уходи!
— Ах, отстань, глупая птица!
Туя махнула на птицу рукой. Видимо, Урбан понял, что не успевает и прислал своего ворона. Девушка аккуратно запрыгала по кочкам. Она заходила в болото все дальше и дальше, пока в зарослях аира не нашла мальчика. Он лежал без сознания.
Девушка потянула мальчика на себя, взвалила на плечо и потащила из болота. В такие минуты она радовалась, что у нее такое сильное и крепкое тело. Волшебные цепи радиусами прошивали лес, мальчишке срочно нужно было убираться прочь, если он хотел вырасти здоровым и крепким.
— Оставь мальчишку, Урбан придет за ним, — сказал ворон, когда она проходила мимо.
— Где же он сам? Чего так закопался?
Ворон возмущенно каркнул.
— В другом месте полным-полно другой добычи, не так ли? Урбану все мало! Наслышана я о его подвигах! Он за выкуп отпускает браконьеров и охотников, а потом уходит кутить по трактирам, о чем его старый отец и не догадывается. Колдуны должны жить в аскезе, радуясь своей силе, как источнику наслаждения. А не искать наслаждения, пользуясь своей силой, — назидательно произнесла девушка, обращаясь к ворону. — Передай Урбану, мальчишка — мой.
— Хозяин не согласится, — равнодушно ответила птица.
Туя размахнулась ногой и согнала птицу с шеста. Птица обижено каркнула и тяжело полетела прочь.
Мальчишка был легкий. Весь беленький, волосы соломенные, одет совсем не для прогулки по лесу, кожа воспаленная и оцарапанная. Ядовитые растения уже неплохо поработали над ним. Яд на глазах разъедал кожу, оставляя розовые язвочки. Туя решила, как только вынесет мальчишку из леса, сразу обработает ему раны.
«Интересно, зачем сунулся в лес эдакий тощий пацан? Мать заболела, и он решил поймать волшебную птичку, ощипать и дать матери испить целебного зелья? Отчим замучил, и он решил наградить его немочью при помощи гнусного корня?»
Девушка вздохнула, и как люди не понимают — лечебные зелья могут составить только колдуны, и не только потому, что им доступны гримуары с рецептурой, но и потому что ингредиенты не способны убить их.
Всех не вылечишь. Людей слишком много, колдунов слишком мало, поэтому вот такие мальчишки и гибнут, уходят в Колдовской Лес, где пропадают без возврата. Некоторых отлавливает Урбан и другие предприимчивые молодчики, они спасают людей, чтобы получить за них выкуп — презренное золото или земли с поместьями. Узнай об этом Крохабар, оторвал бы он Урбану голову вместе с его оттопыренными ушами, сливовыми глазами и упрямым подбородком. Но Крахобар слишком стар.
Мало кто из колдунов считает поступки Урба предосудительными, поэтому Крохабару никто не скажет, никто не побеспокоит предводителя грифонов, опасаясь за его здоровье. Да и слабо верится, что колдун, держатель заколдованного круга не чует неладное и если он ничего не говорит Урбу, а даже уверен в том, что сын ему «помогает, чем может», значит, Крохабар совсем плох.
Девочка перехватила бледного мальчугана, тот был кожа да кости, но Туя уже чувствовала, как ее лоб покрыла испарина.
«Пора звать Калмиана», — подумала девушка. Туя сунула два пальца в рот и тихо с переливами засвистела.
Хорошо бы он оказался рядом. Туя опустила мальчишку на траву и поправила волосы на лице. Худой, бледный, изможденный — страсть! Долго же браконьеры тут бродят, раз мальчишка в полной отключке.
Туя прислонила спину к стволу березы. Таскаешь на себе оружие, доспехи в два ряда, так и этого мало, надо на себя еще мальчишку взвалить.
Раздвинув кустарник, к девушке просунул морду олень.
— Ну наконец-то, я уж подумала, я в пень превращусь тебя дожидаючись, — отругала девушка Калмиана. — Забавлялся с подружками, пока я тут нуждаюсь в твоей помощи? Вот ворон Урбана ни на шаг не отходит от колдуна, а ты чего?
Олень благородным движением головы отмел возмутительные подозрения и обнюхал мальчишку.
— Да, я тоже, думаю, не жилец. И я очень рада тебя видеть, но нам надо поторопиться, давай, подставляй свою широкую спину и вези его отсюда. Когда выберемся из леса, нужно будет ему раны промыть, а то загноятся так, что руку под корень придется рубить.
Олень продолжал обнюхивать мальчишку, будто не слыша всего того, что сбивчиво ему втолковывала Туя.
— Ты что хочешь, чтобы он из белого мальчишки превратился в синий трупп?
— Что? Он притворяется? Ах ты паршивец, ну-ка вставай, — Туя заметила, что реснички у мальчика дрогнули.
Мальчишка широко во весь рот улыбнулся и привстал на локтях.
— Я думал, меня грифоны заклюют, а тут ты схватила меня и потащила, моя благодарность безгранична!
Олень издал лающий звук, прозвучал он осуждающе.
— Да, Калмиан, я так и сделала — схватила и опрометью побежала, там был ворон Урбана. Знаю, надо было проверить его пульс и сердце, и язык. Как ты сюда попал, сорванец?
— Ты владычица зверей? — спросил мальчик, с любопытством оглядывая Тую.
Олень запрокинул голову и фыркнул.
— Я колдунья, заклинательница, если угодно. Называть себя владычицей не рискну, ибо слишком самонадеянно. Люди отчего-то могут властвовать над другими людьми, а вот со зверями этот номер не проходит. Наверное, это из-за того что люди не знают, что такое настоящая свобода.
— Ты — владычица зверей, — довольно проговорил мальчик, потягиваясь. — Я чего-то устал, может, мне вздремнуть?
Олень возвел глаза к небу, задел рогами ветку, под которой лежал мальчишка, и на того попадали гусеницы, тля и жуки.
— Эй, что ты делаешь, рогатый…. Жук! — мальчишка резво подскочил и начал отряхиваться.
— Что еще? — спросила Туя оленя, с недовольством наблюдая за жизнерадостным мальчишкой.
— Как ты сказал, Калмиан? Ты что заколдованный? — прищурилась колдунья, резко поворачиваясь к пацану.
— Именно так, прекрасная владычица лесов, — довольно улыбаясь щербатой улыбкой возвестил мальчик, ероша прическу.
— Ох, перестань меня так называть, раздражает знатно. Кто ты есть, человек хоть?
Олень убедительно кивнул. Мальчишка улыбался и молчал.
— Я как раз тебя искал и надо же нашел.
— Вот еще новости какие! Зачем я тебе? Какое тебе до меня дело? Откуда ты меня знаешь? Кто ты такой?
— Ты Туя Марильяс, младшая дочь Гурана, та, что родит нового владыку Колдовского Леса.
— Я даже не замужем, притормози оленей. Положим, я Туя, а ты кто?
— Ты единственная колдунья, которая лечит людей, единственная, кто не вмешивается в дела людей, единственная, в ком осталась подлинная сила. Ты единственная, кто может сдержать волшебный лес в его нынешних пределах, но при одном условии.
Мальчик замолчал, хитро поглядывая на Тую. Девушка, затаив дыхание, молчала.
— Ты слышала, Туя, что вурдалаки вырезали две окраинных деревни? Ты слышала, Туя, что мантикоры прорыли подземные ходы и разоряют крестьянские поля, обрызгивая своим ядом посевы. Ты знаешь, что магический круг Крахабара здорово напоминает дуршлаг для творога?
— Я не слышала об вурдалаках и мантикорах, а ты Калмиан? — осторожно сказала девушка, допуская, что если лакуны впускают так много людей, значит они могут и выпускать зверей.
Олень отрицательно покачал головой.
— Мой олень тоже об этом ничего не слышал.
— Откуда твоему двойнику знать о ночных хищниках? Олени не якшаются с монстрами, а твоему травоядному другу никто докладываться не обязан.
— Видишь, мальчик, Туя Марильяс не может быть держательницей силы, королева оленей не сможет сомкнуть заколдованный круг.
— Я же сказал, ты можешь родить колдуна — держателя круга, только при одном условии.
Олень опустил низко голову и исподлобья посмотрел на мальчика, потом стал рыть копытом землю.
— Ты не мальчик, ты муж? — ахнула Туя.
— Ты непростой муж, ты колдун, нет, ты сын колдуна-изгнанника, ты провидец…
Мальчик торжествующе кивнул. Последняя догадка была верна.
— Чтобы удержать лес в его нынешних приделах и заляпать все дыры, что наделал Крохабар, ты должна стать женой короля людей.
— Я обещана Урбану, сыну Крохабра. Мы, клановые колдуны чтём свои традиции. Ты изгой, твой отец изгой, тебе не понять этого.
— Не говори так, Туя. Твой отец первым нарушил договор, я же предлагаю тебе разбавить колдовскую кровь человеческой, что древним договором не запрещено. Кланы вымирают и вырождаются, но кто-то ведь должен сдерживать Колдовской Лес.
— Кто ты такой вообще, скажи наконец?
— Мое имя Яр Морант. Я познакомился с тобой весной при весьма деликатных обстоятельствах.
— Подробнее, — потребовала колдунья.
— Ты спасла жизнь девушки, которая не могла разрешиться от бремени самостоятельно, потому что плод был уже мертв. Девушка была на краю гибели, но ты вытащила ее с того света. Тем вечером я был недостаточно вежлив с тобой.
— Я помню тебя, ты сделал девушке внебрачного ребенка и не нашел в себе смелости жениться на ней. Ты слишком многого от меня хочешь. К тому же ты не вправе от меня ничего требовать. Я слушаюсь старшего колдуна клана и не могу позволить тебе, жалкий, трусливый изгой, управлять моей судьбой.
Мальчик хитро улыбнулся.
— Я уже рассказал о тебе королю, и он согласен взять тебя, Туя Марильяс в жены, что скажешь?
— Говорят, ваш король красив, храбр и умен, но я колдунья, я не могу выйти замуж за человека.
— Времена меняются, — упрямо продолжал спорить мальчик.
— Я выведу тебя из леса, а дальше наши дорожки разойдутся. Каждый сам по себе, ты в одну сторону, я в другую. Садись на оленя, если Урбан нас догонит, тебе не поздоровиться.
Калмиан негромко затрубил. Из леса высунула нос симпатичная олениха с фиолетовыми глазами. Калмиан стараясь не смотреть на Тую, мордой подсадил мальчишку на спину своей подруге. Туя влезла на Калмиана и легко шлепнула его по загривку.
— Шалопай!
Олени бежали быстро, деревья мелькали, как тонкие, черные черточки. Довольно скоро забрезжил просвет поля. Туя впервые увидела такую огромную лакуну Колдовского Леса. Сросшиеся деревья, папоротник, вымахавший с человеческий рост, сухой валежник, под ногами — старая листва.
Олениха наклонила голову и мальчишка съехал, как по горке, вниз. Туя слезла с Калмиана, и, схватив мальчика за плечи, вытолкала из леса.
— Ты пожалеешь о своем решении, когда поймешь, что прав был я, а не ты. По гонцу нельзя судить о вестях, ты же не хочешь совершить ошибку только для того, чтобы наказать меня? Если ты передумаешь, приходи на сбор колдунов, они будут искать клан с восходящим током магии, но совершенно напрасно, ибо проводником магии можешь быть только ты, Туя, и твой сын.
Его тело вытягивалось на глазах. Перед Туей стоял высокий, широкоплечий сорокалетний мужчина с глубоко посаженными глазами, невыразительным носом, холодными серыми глазами и вытянутым подбородком, разделенным бороздкой, его волосы выглядели как вздыбленная волчья шесть. Розовые язвочки быстро затянулись.
— Когда ты был мальчишкой, мне не хотелось плюнуть тебе в физиономию.
— Мне многие хотят плюнуть в физиономию, но потом раскаиваются в этом.
Туя высокомерно посмотрела на Яра и сказала:
— Ты много на себя берешь, гадатель. Прощай и не ходи больше в Колдовской Лес. Ты можешь дорого заплатить за свою самонадеянность, в следующий раз меня может не оказаться рядом, видишь ли, я не успеваю спасать всех идиотов, которые возомнили себя могущественными охотниками, способными усмирить волшебных зверей. Спасай людей на их земле, а колдунам предоставь Колдовской Лес.
Яр мрачно усмехнулся.
— Если ты выйдешь замуж за Урбана, ты родишь сына, но сила его будет такова, что границы леса увеличиться и наступит время, вернее, безвременье, когда Лес никто не сможет удержать, я обещаю тебе это. Единственный способ сохранить владения Леса в нынешних размерах, выйти замуж за человека, разумеется, самого достойного, достойного тебя Туя.
— Сколько я должна тебе монет за твое ушлое пророчество? — фыркнула колдунья.
— Это подарок, — мужчина взъерошил волосы на голове.
Олень ткнул Тую под руку, прекратив яростное сопение и скрещивание упрямых взглядов.
Туя убрала морду оленя и шагнула спиной в лес. Кустарники сомкнулись.
Туя с отвращением посмотрела на лакуну, на высокие заросли, коричневую труху под ногами и жгучую крапиву.
— Туо сохо могира эбот, — прошептала она и скрутила пальцы в замысловатом жесте.
Валежник, папоротник, крапива вспыхнули ярким пламенем и в один миг сгорели.
— Напрасно, — грустно сказал олень. — Все равно вырастут, только на золе еще гуще.