Арридей был сыном Филиппа Македонского от наложницы -- Филлины из Ларисы, которую часто называют танцовщицей или гетерой, хотя, видимо, напрасно. Известно, что Филипп взял ее ради укрепления связей с фессалийцами, так что вряд ли здесь может идти речь о женщине "постыдного ремесла". По другой версии она принадлежала к знатному фессалийскому роду Алевадов, что уже правдоподобнее.
Впрочем, это не делало Арридея претендентом на трон, и даже не потому, что Филлина не была одной из официальных цариц Филиппа (вопреки тому, что показывают нам в фильме, законными женами вроде бы считаются три: Олимпиада, Меда, "взятая с большим приданым", и последняя любовь царя -- Клеопатра). Дело в том, что юноша с детства страдал слабоумием, причем, видимо, в достаточно тяжелой форме -- как наследника Арридея не рассматривали и всерьез не воспринимали.
Что, впрочем, не мешало царице Олимпиаде люто его ненавидеть. Просто за то, что его мать была женщиной Филиппа, а Арридей -- сыном царя. Упрекнуть тут можно Филиппа -- судя по срокам (Арридей и Александр были практически ровесниками), царь с бесподобной "тактичностью" спокойно ходил из постели жены в постель наложницы и обратно, а ведь тогда Олимпиада еще любила его, и он ее вроде бы тоже. Как бы там ни было, ненависти к пасынку царица не скрывала, что породило слухи, будто в прискорбном состоянии разума Арридея виновна Олимпиада. Версии варьировались от относительно верибельного "отравила" до фантастического "навела порчу". Нынешние исследователи считают, впрочем, что на Олимпиаду возвели напраслину -- об "эпирской ведьме" болтали и не такое.
Но в любом случае Арридей не мог ни ходить с отцом в военные походы, ни представлять какую-то угрозу для Александра. Сам Александр всерьез конкурента в Арридее не видел, но опасался, что того могут использовать политические противники. Это привело к первому полновесному скандалу между ним и Филиппом: когда карийский сатрап Пиксодар заключил военный союз с царем Македонии, предложив скрепить его браком дочери с Арридеем. Александр, которому со всех сторон дули в уши, что это попытка вывести Арридея в наследники в обход него (чушь полная!), попытался сорвать брак вплоть до гонца к Пиксодару с обещанием жениться на девушке самому. Филипп не мог поверить, что его наследник готов был унизиться до того, чтобы "стать зятем каррийца, подвластного царю варваров". Что он сказал Олимпиаде -- неведомо, но вот половину друзей Александра, поддерживавших его в этой авантюре, повыгонял из Македонии вон.
По здравом размышлении Александр, видимо, понял, какую глупость сморозил, и против Арридея ничего не предпринимал. После смерти Филиппа, когда молодой царь с прямо-таки турецкой беспощадностью выбивал всех, кто мог представлять хоть какую-то угрозу (не пожалев даже тихого кузена Аминту, отродясь не лезшего ни в какую политику), Александр тем не менее не взял грех на душу и оставил в покое несчастного дурачка, что позволило Арридею уцелеть и благополучно пережить своего знаменитого брата. Но будь Арридей в здравом уме -- не уцелел бы точно, так что мне интересно, как С. Тэвари распишет дальше его сюжетную линию.
С кончиной Александра благополучие закончилось -- в Арридее увидели ценный политический инструмент, спешно женили на собственной племяннице Адее-Эвридике (ее мать Кинана ради этого отказала в руке дочери диадоху Пердикке, тот обиделся и подослал к Кинане убийцу) и водрузили на трон под именем Филиппа III Арридея. Считается, что Арридея стихийно выкликнули на трон пехотинцы в пику знатным конникам, желавшим в цари еще не рожденного сына Роксаны. На самом деле, видимо, Арридей был временным компромиссом между диадохами, ни один из которых не чувствовал себя в силах справиться с остальными.
В результате несчастный царь стал игрушкой в руках регентов -- сначала Пердикки, потом Антипатра. После смерти Антипатра за него правила жена Эвридика, оказавшаяся весьма хваткой и энергичной. Понимая, что удержаться в одиночку нет шансов, она намеревалась опереться на помощь Кассандра, но тот не успел собрать войска и подойти -- Пелла была взята Олимпиадой, пришедшей из Эпира при поддержке диадоха Полисперхонта.
Теперь царица могла утолить свою так и не утихшую ненависть. По легенде Арридея с женой замуровали в стену и уморили голодом. В действительности это не так. Их действительно заточили в тесной камере, оставив лишь узкое окно, но Олимпиада не собиралась ждать, пока пленники умрут сами -- македоняне жалели своего доброго безобидного царя и могли возмутиться. Осенью 317 года она приказала фракийским охранникам убить Арридея, а его супруге был отправлен приказ покончить с собой. Эвридика отложила исполнение требования победительницы на время, необходимое чтобы омыть и привести в порядок израненное тело мужа, а затем повесилась на своем поясе, предварительно пожелав Олимпиаде такой же участи.
Не далее как в следующем году Олимпиада была казнена взявшим Пеллу Кассандром.