Самым известным вологодским участником войны с Наполеоном является вологжанин Константин Николаевич Батюшков, учитель Пушкина, увы, рано погубленный безумием. Хотелось бы поговорить о нём. Поэтому приведу несколько интересных сведений.
1. Родственник философа.
Матерью поэта была Александра Григорьевна Бердяева, от которой ему достались Хантаново и душевная болезнь. Вологодские Бердяевы были дальней роднёй известному философу, но степень х родства мне установить не удалось. Сам Николай Бердяев в 1900 - 1902 годах жил в Вологде в ссылке.
2. Батюшков - участник войн с Наполеоном.
В 1807 году Константин, несмотря на запрет отца, записался в народное ополчение, был назначен, 22 февраля, сотенным начальником в Петербургском милиционном батальоне и в начале марта выступил в Пруссию. С мая участвовал в боевых действиях; 29 мая был ранен в битве под Гейльсбергом (за неё награждён орденом Святой Анны 3-й степени) и отправлен на лечение в Ригу, а затем в родное село Даниловское. Во время похода им написано несколько стихотворений и начат перевод поэмы Тасса «Освобождённый Иерусалим». Во время двухмесячного лечения в Риге он влюбился в дочь местного купца Мюгеля, Эмилию; продолжения роман не имел, остались лишь два стихотворения Батюшкова — «Выздоровление» и «Воспоминания 1807 года». В 1808 году Батюшков вернулся к действительной службе и в составе гвардейского егерского полка принял участие в войне со Швецией, по окончании которой он взял длительный отпуск и поехал к родным незамужним сёстрам, Варваре и Александре, — в село Хантаново Ярославской губернии
В 1813 году среди адъютантов генерала Раевского был штабс-капитан Батюшков. Его Гренадерский корпус принял участие в сражениях при Дрездене, неудачном для союзной армии, и Кульмом, где французы потерпели полное поражение. Но особенно отличился гренадерский корпус Раевского в крупнейшем сражении эпохи — «Битве народов» под Лейпцигом. Михаил Фёдорович Орлов вспоминал :
"В сем ужасном сражении было одно роковое мгновение, в котором судьба Европы и всего мира зависела от твердости одного человека. Наполеон, собрав всю свою кавалерию, под прикрытием ужасной батареи, устремился на наш центр. Часть оного поколебалась и временно уступила отчаянному нападению; но корпус гренадер под командою Раевского, свернувшись в каре, стоял непоколебимо, и, окруженный со всех сторон неприятелем, везде отражал его усилия. Сия твердость дала нашим время выстроиться и вскоре опрокинуть французскую кавалерию, которая принуждена была ретироваться под огнём непоколебимых гренадер, расстроилась и обратилась в бегство".
Сам Раевский был тяжело ранен в грудь, но остался на лошади и командовал корпусом до конца сражения. За участие в этом сражении Батюшков получил орден Святой Анны 2-й степени. Зимой 1814 года, едва залечив рану, Раевский вернулся в армию. Он участвовал в сражениях при Бриенне, Бар-сюр-Обе и Арси-сюр-Обе. Наконец, 30 марта 1814 года русские войска подступили к Парижу. Корпус Раевского атаковал Бельвиль и, несмотря на упорное сопротивление французов, сумел занять эти высоты, господствующие над всем городом. Это в немалой степени способствовало тому, что французы были принуждены сложить оружие и начать переговоры. Батюшков дошёл с Раевским до самого Парижа.
3. Несостоявшийся декабрист.
Батюшков состоял в родственных отношениях с декабристами Никитой и Александром Михайловичами Муравьёвыми - они приходились ему троюродными братьями (бабушками Муравьёвых и Батюшкова были родные сёстры Софья и Анна Ижорины соответственно). Через них Константин Николаевич был уже знаком с их кузеном Сергеем Муравьёвым-Апостолом. Н.В. Фридман пишет:
Батюшков был близок со своим троюродным братом, декабристом Н. М. Муравьевым, и называл его "римлянином душою". Накануне отъезда в Италию он каждый день виделся с ним в Москве и был с ним "неразлучен". Влиянием Н. М. Муравьева можно отчасти объяснить возникновение у Батюшкова тираноборческих мотивов. Так, он в Италии сочинил произведение под названием "Брут", которое уничтожил во время припадка душевной болезни.
Круг знакомых Батюшкова. героя войны с Наполеоном, вхожего в семейство Муравьёвых ещё с довоенных времён был наполнен будущими декабристами и сочувствующими им. Среди его друзей - князь Сергей Петрович Трубецкой, Михаил Сергеевич Лунин, Михаил Фёдорович Орлов, Фёдор Николаевич Глинка. Батюшкову подражал Кондратий Рылеев.
Фридман отмечает влияние на Батюшкова Николая Тургенева:
Однако самое большое влияние на него оказывает декабрист Н. И. Тургенев. В 1814 г. Батюшков общался с Тургеневым во время заграничного похода русской армии. Как известно, в бумагах Вяземского, по его указанию, хранилось написанное Батюшковым четверостишие, в котором поэт утверждал, под влиянием бесед с Н. Тургеневым, что Александр I может увенчать свои военные успехи освобождением крестьян. Вяземской считал это четверостишие плодом "летучего вдохновения". Но на самом деле крестьянский вопрос глубоко и сильно волновал Батюшкова. В очерке "Вечер у Кантемира" поэт утверждал, что "плуг есть основание общества, истинный узел гражданства". Сам Батюшков боится "отяготить" своих крестьян, а в 1817 г. собирается писать статью "О сочинении Радищева". И другие политические взгляды Н. И. Тургенева привлекали Батюшкова. В 1819 г. он просил (в письме к Жуковскому) передать Н. Тургеневу, что он не варвар" ("варварами" Тургенев называл мракобесов), что он в Италии читает Тацита и Жиакони - историков антимонархического толка. <...> Вершиной свободолюбия Батюшкова можно считать опубликованное нами стихотворение "Храни ее, Святое Провиденье!" (См.: Известия АН СССР. Серия лит. и языка, т. XXVI, вып. 6. М., 1967, с. 541-543). В нем Батюшков от имени определенной общественной группы говорит о желательности дворцового переворота и возведения на престол императрицы Елизаветы Алексеевны вместо Александра I. Таким образом Батюшков с большой силой воспел идею умеренных декабристов (в частности, Ф. Глинки).
А.Кушнер отмечает, что Батюшков, однако, испытывал разочарование в декабристских взглядах:
Батюшков не был декабристом. Декабристская критика относилась к его поэзии, лишенной «революционной гражданственности», с осуждением. Пушкин в переписке с Рылеевым и Бестужевым защищал его от этих нападок. Батюшковская поэтическая «скорбь» в значительной мере связана с его разочарованием во французской революции. Еще в 1811 году Батюшков писал: «И вот передо мной лежит на столе третий том Esprit de L'histoire, par Ferrand [«Дух истории» Феррана], который доказывает, что люди режут друг друга затем, чтоб основывать государства, а государства сами собою разрушаются от времени, и люди опять должны себя резать и будут резать, и из народного правления всегда родится монархическое, и монархий нет вечных, и республики несчастнее монархий, и везде зло...»
Подтверждает это и Фридман:
Что же касается неаполитанской революции, очевидцем которой был Батюшков, то она явилась слишком "левой" для него, и он отозвался о ней отрицательно. С другой стороны, декабристы, хотя и критиковали относительную умеренность общественных взглядов Батюшкова (см. заметки Н. Муравьева на полях "Опытов ..."), тем не менее, видели, в нем блестящего поэта.
С начала 1820-х усиливается душевная болезнь поэта и вскоре она станет проявляться всё сильнее. Ещё в 1815 году Батюшков писал Жуковскому о себе следующие слова:
«С рождения я имел на душе черное пятно, которое росло с летами и чуть было не зачернило всю душу. Бог и рассудок спасли. Надолго ли — не знаю!»
Он скончался в 1855 году в родной Вологде и похоронен в Спасо-Прилуцком монастыре.