Это не шутка, не гипербола и не прием с целью привлечения читательского внимания. Это, как говорится, юридический факт.
Имя этого генерала – Александр Михайлович Кущев. На завершающем этапе войны он был начальником штаба 5-й ударной армии 1-го Белорусского фронта. Руководил разработкой плана Висло-Одерской операции, участвовал в разработке Берлинской стратегической наступательной операции.
Один из лучших штабистов. Маршал Жуков писал: «Быстрый успех, который был достигнут в сражениях за центр города (Берлина – авт.), явился следствием умелой организации взаимодействия между всеми наступавшими армиями. Здесь я, прежде всего, должен отметить блестящую работу начальника штаба 5-й ударной армии генерала А.М. Кущева»[1].
Между тем, на фронт он попал только в середине 1943 года, после освобождения из заключения. При этом, судимость с него не сняли…
Мемуаров Александр Михайлович не оставил. Поэтому о его трагической судьбе сегодня мало кто знает. Четверть века он носил клеймо «японского шпиона». В этом качестве прошел фронтовой путь от полковника до генерал-полковника. Получил одиннадцать пулевых и осколочных ранений… И Золотую Звезду Героя Советского Союза.
А.М. Кущев родился 10 мая 1898 года в Москве. Прошел Первую мировую войну, младший унтер-офицер. В Красной армии с 1918 года, в 32-м окончил академию им. М.В. Фрунзе, в 37-м – академию Генерального штаба. Один из первых выпускников этой академии. После ее окончания был назначен начальником штаба 57-го отдельного корпуса, дислоцированного в Монголии.
В мае 1939 года, когда японские войска вторглись на территорию МНР, части корпуса вступили с ними в бой, но вначале действовали неудачно. После смены в июне командования (Фекленко на Жукова) начальником штаба корпуса оставался Кущев. Но в конце того же месяца он был неожиданно арестован. Версии по этому поводу высказывались разные.
По одним данным, основанием для ареста стала пропажа оперативной карты, за что его приговорили к 20 годам лишения свободы, а в лагере добавили еще 5 лет, так как во время дежурства Кущева по бане уголовники похитили несколько комплектов белья[2].
По другой версии – во время бомбёжки оборвалась связь корпуса с частями и Кущев, выбежавший из палатки для выяснения причины разрыва связи, был обвинен в том, что умышленно перерезал телефонный провод.
Материалами дела такая трактовка обстоятельств и причин ареста комбрига Кущева подтверждается лишь частично.
А.М. Кущев был арестован 29 июня 1939 года сотрудниками особого отдела НКВД Забайкальского военного округа, как завербованный еще в 1935 году агент японских разведорганов. По версии следствия, он проводил «подрывную предательскую работу в период боев в 1939 г. в районе реки Халкин-гол». Главная цель, которую он преследовал, сводилась «к обеспечению поражения советско-монгольских войск в ходе конфликта с японцами»[3].
Мало кто и сегодня знает о том, что в конце 30-х годов органами НКВД была арестована большая группа высших руководителей монгольского государства, военачальников и других видных деятелей. Они обвинялись в подготовке вооруженного восстания и правительственного переворота в Монголии[4]. Кущев же, якобы, был в курсе подготовки этого восстания и являлся членом их организации.
В материалах его дела имеются ссылки на показания премьер-министра Амора (Амара); начальника штаба (заместителя главкома) монгольской армии Лубсан-Даноя и др. Последний, по версии особистов, как раз и получил от Кущева секретную «топографическую карту, на которой было нанесено расположение воинских частей советско-монгольских войск».
После этапирования арестованного в Москву «доказательственная база» была существенно расширена. В частности, Кушеву вменили в вину, что задолго до назначения на должность начальника штаба 57-го корпуса он был связан с агентом японской разведки Ворониным. Но здесь случилась незадача. На допросе в Главной военной прокуратуре, куда авторы состряпанного в НКВД дела привезли Кущева, последний отказался от всех своих показаний и заявил, что Воронин – мифическая личность, которую он специально придумал для ретивых следователей, дабы показать абсурдность выдвинутых против него обвинений[5].
Тем не менее, 19 ноября 1940 года Военная коллегия вынесла обвинительный приговор. А.М. Кущев, так и не признавший вину, был приговорен по ст. 58-1б УК РСФСР (измена родине) к 20 годам лишения свободы, с поражением в правах, конфискацией имущества и лишением воинского звания «комбриг» (это звание ему было присвоено уже после ареста)…
В 1942 году, после того как Красная армия потерпела на фронте ряд сокрушительных поражений, в том числе по причине бездарного, непрофессионального руководства, войска спешным порядком стали укомплектовывать опытными военачальниками, сидевшими в лагерях.
В соответствии с постановлениями ГКО и персональными решениями Президиума Верховного Совета СССР ГУЛАГ поставил фронту в 1941-1943 годах около 1 млн. осужденных[6].
Работники НКВД рыскали в поисках полководцев по все лагерям. Кущева нашли только в 1943 году. За него лично ходатайствовал Г.К. Жуков.
Ему присвоили звание полковника и назначили начальником оперативного отдела 46-й армии. А в июле 1944 года он стал начальником штаба 5-й ударной армии...
В блестяще спланированной А.М. Кущевым Висло-Одерской стратегической наступательной операции, стремительно проведенной в январе-феврале 1945 года, войска 5-й ударной армии особенно успешно взаимодействовали с танкистами 2-й гвардейской танковой армии генерала С. И. Богданова. Последний (как и Кущев) воевал с непогашенной судимостью. За одну неделю советские войска разгромили четыре пехотные и две танковые дивизии Вермахта и вышли к Одеру.
5-ю Ударную армию, к слову сказать, до мая 1944 года возглавлял генерал-полковник В.Д. Цветаев, который до сентября 1939 года являлся «агентом германской разведки». А после Победы командование 5-й Ударной принял еще один бывший «зека» – генерал-полковник А.В. Горбатов (освобожден из лагеря в марте 1941 года).
Реабилитация генерал-полковника Кущева состоялась только в 1965 году[7]. Умер Александр Михайлович в 1975 году. Похоронен на Восточном кладбище Минска.
Дважды Герой Советского Союза, Маршал бронетанковых войск Семен Ильич Богданов ждал реабилитации еще дольше. И при жизни не дождался. Он умер в 1960 году, а справедливость восторжествовала только через 8 лет...
Архивные документы свидетельствуют, что многие прославленные танкисты, командовавшие в годы войны танковыми корпусами и армиями, "совершенствовали" до войны свою боевую выучку в лагерях и тюрьмах. В 1940 году их в спешном порядке стали отыскивать в лагерях и тюрьмах. В числе освобожденных - будущие Герои войны И.П. Сухов, И.Д. Васильев, И.П. Корчагин, А.И. Лизюков, И.К. Кравцов, М.Д. Соломатин, С.А. Спильниченко, И.А. Нагайбаков и другие.
Для большинства из них освобождение не влекло реабилитацию. Они пошли в бой на врага, оставаясь в то же время «врагами» своего собственного народа.
Маршал бронетанковых войск С.И. Богданов носил клеймо «преступника» до самой смерти. Вопрос о пересмотре его дела был поставлен в Главной военной прокуратуре только в 1967 году. Из Управления КГБ по Ленинградской области истребовали архивное дело № П-62459 и убедились, что покойный маршал действительно, в юридическом смысле этого слова, не реабилитирован. Засомневавшись, тот ли это Богданов, - фамилия ведь распространенная, - запросили Главное управление кадров министерства обороны МО.
Вопрос был следующий: командовал ли маршал перед войной 9 отдельной механизированной бригадой?
Ответ пришел быстро – да это тот самый Богданов, он командовал бригадой до конца апреля 1938 года... А 1 мая 1938 года его арестовали и предъявили обвинение как участнику военно-фашистского заговора.
В довесок к этому следователь, с целью прикрыть свою задницу от возможной отмены высосанных им из пальца обвинений, добавил еще одну статью – воинскую. Смысл ее сводился к тому, что полковник С. Богданов в период командования танковой бригадой «халатно относился к выполнению своих служебных обязанностей, что привело к снижению боевой готовности бригады» (ст. 193-17 п. а УК РСФСР)[8].
И ведь прав оказался следователь. 27 октября 1939 г. Военная коллегия, рассмотрев дело полковника С. И. Богданова, оправдала его по контрреволюционным статьям. А эту статью оставила и осудила по ней командира на 2 года лишения свободы. Но поскольку Богданов к тому времени уже практически весь срок отсидел в тюрьме, - выпустила его на свободу - по амнистии.
Вскоре С.И. Богданов получил в подчинение 30-ю танковую дивизию, вместе с которой и встретил войну...
Начальник Генерального штаба генерал армии С.М. Штеменко отмечал: "Командующий 2-й гвардейской танковой армией Семен Ильич Богданов отличался изумительной храбростью. Начиная с сентября 1943 года его армия принимала участие почти во всех решающих сражениях Великой Отечественной войны" (Генеральный штаб в годы войны. М. Воениздат, 1968. С. 409)...
В протесте Генерального прокурора СССР Р. Руденко1968 года отмечалось: «Никаких доказательств халатного отношения Богданова к обязанностям командира бригады в деле нет»[9]. Протест был удовлетворен Пленумом Верховного Суда СССР и дело прекращено за отсутствием в действиях Богданова события преступления.
[1]Жуков Г.К. Воспоминания и размышления». АПН. М. 1983. Т. 3 с. 248-249.
[2] Красная звезда, 2 апреля 2002 г.
[3] Надзорное производство ГВП по делу № 17093 в отношении А.М. Кущева, с. 17.
[4]В частности, в 1939 году были арестованы: первый секретарь МНРП Доринжаб Лубсан, председатель Малого Хурала Дансарон Догсом, председатель Совнаркома Анандын Амар, руководители монгольской армии и др. В июле 1941 года приговорены Военной коллегией к расстрелу (всего 36 чел.).
[5] Надзорное производство ГВП по делу А.М. Кущева, с. 28.
[6] Военно-исторический журнал. №9, 1990, с. 9, №1, 1991, с.20.
[7] Надзорное производство Военной коллегии №4н-0201.
8] Надзорное производство Главной военной прокуратуры № 5255-67
[9] Там же, с. 7