В Лондоне уже более ста лет существует паб, названный в честь него.
Местная легенда утверждает, что учёный по имени Джон Сноу разгадал, что заболевание холера передаётся через воду, увидев, что посетители пабов, расположенных на «заражённых территориях» (и, по определению, пивших не воду) болеют гораздо реже. «Губит людей не пиво, губит людей вода», - так сказать.
На самом деле, не всё в этой легенде правда, но в качестве памятника талантливому учёному, стоявшему у истоков эпидемиологии, этот паб прекрасно подходит.
Как всё было на самом деле?
Летом 1854 года один из районов Лондона охватила эпидемия холеры. Джон Сноу, которому тогда был 31 год, работал врачом. Обходя больных, он заметил странную вещь: в одном и том же районе жители болели не все. На одной и той же улице могли сосуществовать «здоровые» и «заражённые» дома. В самом эпицентре заражения оказалось два «здоровых» острова: пивоварня и ткацкая фабрика.
Джон предположил, что заболевшие употребляли воду из одной и той же колонки, в которую ранее попали холерные вибрионы (слова вибрионы, он, конечно же, тогда не знал, но рассуждал правильно, - примечание Alkogol.com).
Все заболевшие, которых опросил Джон, пили воду из этой колонки, которая считалась очень чистой. К колонке набрать воды приходили жители даже из других районов. Только два исключения не вписывались в теорию Джона: вышеуказанная фабрика и пововарня, расположенные в эпицентре заражения. Однако и для них нашлись объяснения: на ткацкую фабрику воду привозили совсем из другого источника, а работники пивоварни не использовали для питья воду, так как у них всегда под рукой был прекрасный эль. А что может сравниться с прохладным элем в августовскую жару? Уж явно не холерная вода.
Сопоставив полученные данные, Джон выявил причинно-следственную связь между колонкой, водой из неё и заболеваемостью. Взяв с собой карты и графики, он обратился в местный совет, требуя закрыть вредительницу.
Следует отметить, что то, что сейчас известно любому студенту мединститута (да и многим школьникам), тогда членам совета казалось ересью. Тем не менее, Джон всё-таки убедил их перекрыть колонку. После этого эпидемия пошла на спад и постепенно прекратилась. Джон написал по этому поводу статью в медицинский журнал, однако её к печати не приняли, и с его теорией не согласились. Тогда Джон за свой счёт выпустил книгу о своём расследовании. Из трёхсот экземпляров раскуплено было чуть больше пятидесяти. Через три года Джон умер, и в некрологе ни словом не было упомянута его работа по эпидемиологии холеры.
Холерный вибрион был выделен только через тридцать лет, в 1883 году, немецким учёным Робертом Кохом, вот тогда англичане и вспомнили о Джоне. Паб, расположенный напротив злополучной колонки, назвали его именем. Он и сейчас там стоит. А вот колонку демонтировали, однако несколько лет назад снова вернули на место (понятно, не её саму, да и воду из неё не набрать) как ещё один памятник настоящему британскому учёному.
P.S. Джон, кстати, даже вычислил «нулевого пациента», человека, принесшего туда холеру. Им оказался пятимесячный ребёнок. Он умер в конце августа, а уже через неделю поблизости умерло около ста пятидесяти человек (всего погибло шестьсот). А всё из-за того, что мать, стирая его пелёнки, выливала воду в сточную канаву около колонки с чистой водой. Будь на улице холоднее или находись колонка подальше от канавы, эпидемии можно было бы избежать.