Дверь открылась так внезапно, словно тот, кто за ней стоял, возник прямо из воздуха, и Рыска, едва успевшая чутко задремать, тут же подскочила и села на кровати. Сон её улетучился так внезапно, словно его и не было.
— Ты меня ждала? — опустив все глупые вопросы из серии «спишь — не спишь», спросил Альк.
— Ещё чего! Я давно сплю! — с вызовом ответила девушка.
За месяцы общения она поняла, что по-другому с Альком нельзя: много на себя брать начнёт. Лучше общаться с ним в его же манере. А ведь так хочется броситься к нему и обнять, изливая схлынувшее напряжение и беспокойство… Но так делать категорически нельзя: наверное, не поймёт, что это с ней такое случилось, пошлёт ещё, дурой назовёт…
Эх… наверное, он и так бы понял, будь в комнате хоть немного посветлее. Он ведь насквозь её видит, буквально мысли читает! Как же хорошо, что он хотя бы не слышит, как бешено стучит сейчас её сердце!
— Да, конечно: давно спишь, а лампа всё горит! — подловил её Альк. — Ну извини, задержался, — проговорил он тише.
Рыска фыркнула: вот ведь наблюдательный какой! И дар у него на месте: всё знает, ничего не скроешь! С другой стороны… она была рада уже тому, что он всё-таки вернулся!
Альк закрыл за собой дверь, прошёл, не разуваясь, по ковру, встал возле окна, выглянул на улицу… Рыска присмотрелась к нему и буквально потеряла дар речи: таким она не видела его никогда! В явно дорогой, хотя при таком освещении было толком и не разглядеть, одежде, с распущенными волосами он был ослепителен. От него даже пахло как-то по-другому: богатым домом. Как будто он — и в то же время не он. Да ещё и молчит… Но в руках ничего нет, — денег он не принёс, и это может значить…
— Рыска, — прервав её мысли, начал Альк, — я не думал, что спрошу такое… — он помолчал, не глядя на неё, как будто собираясь с мыслями. — Скажи, почему ты здесь?
— Как это — почему? Ты же сам меня сюда привёз! — опешила она. — Вот это да, я его тут жду, а он… такие вопросы!.. — взвилась было Рыска.
— Я не об этом, — перебил её Альк. — Меня интересует, почему ты со мной поехала? Неужели, только из-за денег?
Тут Рыска и умолкла, опустив глаза.
— Я… и не знаю, — уронила она. — Наверное, нет…
Девушке стало до ужаса неуютно: её недавние мысли, да ещё такие, снова были как будто бы угаданы им.
— А почему же тогда? — был его следующий вопрос.
— Альк, чего ты добиваешься? Что ты хочешь услышать? — не своим голосом выдавила девушка, по-прежнему не поднимая глаз и залившись краской до ушей.
Неужели ещё и говорить об этом обо всём в самом деле придётся?.. Да, а размышлять в его отсутствие, что и как она ему скажет, было легче, чем собственно сказать!
— Хочу услышать, кто я для тебя, — спокойно спросил Альк.
Она не сразу нашла, что ответить… Это было трудно, очень трудно, ибо то, что жило теперь в её душе по отношению к этому человеку, никак не вязалось с тем, что год за годом вкладывала в неё жизнь и все окружающие люди, а так же с тем, что она сама не раз говорила ему.
— Ты мой друг, — пролепетала наконец Рыска, не веря себе и почти не слыша собственного голоса, — кровь от такого вопроса застучала в висках как сумасшедшая: мыслей собственных было не разобрать, не то, что голоса!
— И всё? — явно разочарованно переспросил саврянин.
— Я не знаю, — тихо повторила девушка, совершенно поникнув.
Было видно, что ещё немного — и она заплачет, буквально, ещё одно его слово в таком же ключе, и так бы оно и было… но Альк вдруг посмотрел на неё, и Рыска, почувствовав этот взгляд, тоже подняла свои глаза.
— Я просто тут подумал… может быть, нам не надо расставаться, — неожиданно для девушки произнёс Альк, и Рыска чуть замертво не упала. — Но раз я для тебя просто друг… — он вздохнул.
— Нет! — не своим голосов выкрикнула Рыска.
— А кто же тогда?
На девушку снова напал ступор, и всё, что она смогла — пожать плечами и снова повторить:
— Я не знаю.
— Вот и я тоже ничего не знаю, — уронил Альк. Помолчал и вдруг выдал: — Я вообще в первый раз предлагаю девушке… остаться со мной. Не думал, что это так тяжело. — Он снова отвернулся к окну.
— А ты… п-п-предлагаешь? — переспросила бедная Рыска, не желая верить ушам.
— Предлагаю, — ответил ей белокосый, но сказано это было с какой-то непонятной для девушки грустью. — Но что из этого выйдет — не понимаю
— Но почему?! — удивилась Рыска: как-то странно, неправильно всё выходило! Она почти не представляла, что подобный разговор у них вообще может состояться, но… так или иначе, ей казалось, что, конечно, она должна была бы в таком случае быть взволнованной, но при этом радоваться, а не недоумевать!
— Потому что буквально впервые в жизни дар мне ничего не подсказывает, — услышала она в ответ.
— Ах, значит, дар? — внезапно разозлилась она, и от волнения не осталось следа:
на его место пришёл гнев. — Вот, в чём дело! А представь тогда, каково мне? У меня и дара-то нет! И знаешь… я, наверное, повторюсь, но без него даже легче: не мучаешься правильно-не правильно и сколько шансов из ста… Просто живёшь!
— Ну я бы так не хотел. — Альк в своей манере надменно вскинул голову.
— Да тебе и не надо! Ты же у нас всех насквозь видишь: зачем морочить себе голову и узнавать человека, если можно просто покопаться в его тайнах и всё выведать? — зло выпалила девушка, яростно откинув с лица прядь волос: от такого странного, непонятного разговора её просто прорвало!
Белокосый сверкнул глазами. Это её, что ли, он хотел сегодня обнять и привести в свой дом?!
— Я, между прочим, о тебе же забочусь, не хочу сделать плохо! — процедил он. — Сначала, как мы и договаривались, собирался отблагодарить тебя, но вижу, что деньги тут не рассматриваются…
— Да-а? — с издёвкой перебила девушка. — Надо же! А может, просто сэкономить хочешь? — поддела она. Недавно пережитое напряжение, которому не позволено было излиться в слезах, нашло таки выход!
— Что? Да как ты смеешь?! — Альк прямо-таки задохнулся от гнева. — Деньги тебе нужны? Да пошли хоть прямо сейчас к моему отцу: отдам положенное — и всё, свободна! — он взмахнул рукой в сторону двери, не переставая прожигать Рыску взглядом.
— Да пошли! — ответила она ему в тон сидя на кровати, но так и не двигаясь с места. — Днём ведь времени на это не было, а сейчас — самое то, пора!
— Да ты же сама днём не захотела со мной ехать!!!
— Не захотела! Но это же не причина уйти и так долго не возвращаться!!! Я думала, ты вообще уже не придёшь! — гневно прозвучало в тишине на всю кормильню.
В ту же щепку послышался глухой удар в стену:
— А ну, потише там! Люди спят, имейте совесть! — раздалось словно из погреба. Рыска охнула и зажала себе рот.
— Заткнись! — незамедлительно бросил Альк в ответ злосчастному соседу. Но продолжал уже понизив голос. Да и интонация была совсем другая…
— Ну что, так сильно переживала? — спросил он Рыску.
Но девушка гордо отвернулась и молчала.
— Рысь! — позвал её Альк.
— Иди к Сашию! — буркнула она.
— Да и пойду! — фыркнул белокосый и правда направился к двери.
В этот самый момент в лампе закончилось масло… Пламя несколько раз мигнуло и погасло, изойдя струйкой едкого дыма. Комната за мгновенье потонула во тьме. Рыска от неожиданности подскочила на кровати. Альк, потеряв всякую ориентацию в пространстве, замер на месте.
Пару щепок оба молчали: внезапная темнота заставила обоих перевести дух и подумать.
— Ну так что, мне уйти? — спросил Альк наконец.
— Как хочешь… мне всё равно. — стараясь не показать, что с ней происходит, проговорила Рыска. А происходило с ней то, что от осознания скорого прощания с Альком сердце её просто рвалось наружу, и не было от этого спасения. Только бы не разреветься опять при нём…
То, что она произнесла в гневе, уже невозможно было отменить, ибо слово — не воробей. И, конечно, он всё слышал и всё понял. И ничего вразумительного на это не ответил…
Что ж, значит, она ошибалась: для него она ничего не значит, и поэтому завтра уходит. Как только рассветёт, она тронется в путь, и пусть проклятый саврянин подавится своими деньгами: ей ничего от него не нужно! Только бы больше никогда не видеть его, не думать о нём, не помнить… Жаль, что уже никак не получится повернуть время вспять и сделать так, чтоб его просто вообще никогда не было в её жизни!
— Ну… раз так, — вздохнул в темноте белокосый, — значит, я действительно, пойду домой. Деньги передам тебе завтра: будь добра, дождись. — скрипнула половица: он был уже почти у двери…
— Не надо мне никаких денег. — прозвучало ему в ответ. «Пусть уходит скорее, иначе… не выдержать!»
— Как скажешь, — не стал он спорить. — Тогда передашь ворюге — и всё. — Альк остановился, помолчал. — А вообще, это просто высшая степень идиотизма — отказываться от денег, которые сама же честно заработала.
— Да ты что, дурак? — не в силах больше сдерживаться, едва ли ни взвизгнула Рыска. — Какие деньги? — добавила она уже тише, но при этом тяжело дыша. — Ты совсем, что ли, слепой? Я люблю тебя!
Удар сердца, второй, третий… Она бросилась ему навстречу, вскочив с кровати, или же он устремился к ней?.. Никто потом не помнил. Но когда Рыска немного опомнилась, то обнаружила себя снова в постели в объятьях Алька… совсем голой!
Она не то чтобы не помнила, как это произошло: она просто не поняла, как такое могло случиться! Она ведь скромная, правильная девушка, что бережёт себя до первой брачной ночи не то, что от таких бесстыдств, а даже от похотливых слов или взглядов! А когда Рыска осознала, что всё это уже не так, ей стало страшно, как в жизни не бывало! К тому же, раньше она Алька и за руку-то взять боялась, когда он рядом садился, вздрагивала, а тут!.. Нет, ей не было неприятно, даже наоборот, но от избытка различных, взаимоисключающих эмоций сердце словно в горле застряло, дыхание перехватило!.. Каждое прикосновение словно огнем обжигало!..
А когда девушка почувствовала нечто твёрдое, как камень, упирающееся ей в живот, она, конечно, поняла, что это, и проверять не собиралась, но предательница-рука, словно помимо её воли скользнула вниз и… дотронулась…
Свет померк в ту же щепку.
***
Когда Рыска очнулась, всё ещё было темно. В первый момент ей показалось, что Альк ей приснился, но, слегка пошевелившись, она тут же наткнулась на него в темноте и подскочила, вспомнив всё: не приснилось!
— Ну что, как ты? — спросил он неожиданно заботливо.
Рыска молчала в недоумении. Что значит такой вопрос? А что вообще было-то?.. Почему она ничего не помнит?
Ах да!
— Альк… а всё… случилось или нет? — сумела произнести она через несколько щепок, с огромным трудом переборов свой стыд.
Белокосый рассмеялся так весело, что Рыска даже обиделась.
— Чего ты ржёшь? — зло прошипела она, и это вызвало у Алька новый всплеск веселья. Рыска сердито засопела и отвернулась от него, завернувшись в одеяло.
— Ладно, извини! — вдоволь повеселившись, сказал саврянин и дотронулся до Рыскиного плеча. Девушка недовольно дёрнулась, сбросив его руку.
— Отвяжись, — с обидой процедила она. — Надругался над бедной девушкой, а теперь ещё и на смех поднял!
Честно говоря, «бедная девушка» почему-то совсем и не злилась. Ей просто было непонятно, почему она ничего не помнит, к тому же, в глубине души хотелось… впрочем, девушкам такого хотеть не полагалось.
— Рысь, ты за кого меня принимаешь? — отсмеявшись, спросил саврянин уже более серьёзным тоном. — Чтоб я изнасиловал бесчувственное тело?! Зачем мне это?
— В смысле, как — бесчувственное?.. — недоуменно спросила Рыска.
— Ты внезапно потеряла сознание, — пояснил Альк. — Я, конечно, слышал, что с девственницей такое может случиться в первый раз, но чтоб ещё до начала, так сказать, основного действа… — он умолк, явно улыбаясь.
Рыска повернулась к нему лицом, пытаясь разглядеть в темноте и понять: опять издевается или нет?
— Как — до начала? Ничего не было, что ли?.. — словно бы даже разочарованно спросила она.
— Абсолютно, — спокойно ответил Альк.
Повисла тишина.
Вот это да! Теперь Рыска испытывала недоумение, приправленное изрядной долей смущения: вот ведь дура, в самом деле!..
— И… теперь ничего не будет? — спросить такое у девушки едва повернулся язык, однако любопытство оказалось на это раз сильнее смущения.
— Да я уже даже боюсь тебя трогать, — признался Альк. — Если ты только от ласк и поцелуев в обморок падаешь, что же будет, если до дела дойдёт? Разрыв сердца, наверное?
Рыска молчала. Она понятия не имела, что возразить. Да и что тут возразишь?
А ведь она помнила: то, что начиналось, было хорошо… И даже в самом обмороке не было ничего страшного: она провалилась во что-то мягкое, нежное, обволакивающее и приятное, в такое, из чего даже возвращаться не хотелось… А теперь от осознания того, что ничего не было и не будет, прямо чувство отрыва какое-то появилось: как будто надкушенный кусок отобрали. Разочарованию её не было предела!
И то ли её мышление претерпело за последнее время настолько серьёзные изменения, то ли потому, что она наконец призналась и себе, и Альку, что любит его, но все Рыскины представления о том, стоит ли ложиться в постель до свадьбы или нет, сейчас отчего-то стали неважны. Наверное, всё дело было в том, с кем и почему ложиться. С Альком ей было хорошо, спокойно и уютно, и стоило признать: продолжения она очень даже хочет. А почему?.. Да вот как раз таки по любви.
Вот только сказать ему такое язык ни за что в жизни не повернётся… да и… не стоит, наверное…
Всё ещё пытаясь разглядеть саврянина в темноте, девушка не увидела, а скорее почувствовала то, что он тоже на неё смотрит. Наверняка, как всегда, догадывается, о чём она думает… Вот ведь незадача: проклятый обморок! Но как же снова хочется обнять его… И как об этом сказать?
— Давай спать, Рысь, — устало произнёс Альк, оборвав её мысли. — Утро вечера мудренее — а значит, утром обо всём и поговорим.
Рыска, едва подавив разочарованный вздох, повернулась на спину. Ну и ночка! Лучше б тогда он и в самом деле, утром и приходил!
Да что ж это такое: всё хуже и хуже!
— Иди сюда, поближе, — предложил вдруг Альк, и у Рыски перехватило дыхание.