«Если я сойду сегодня вечером в Пиньюг, оттуда еще 25 километров до Щёткино, где я живу со своим мужем.
Я родилась и вырослп там. После школы меня тянуло в Киров. Но когда папа, а затем мама умерли в 1970-х, я вернулась, чтобы позаботиться о моем младшем брате.
Мы были еще больше братьями и сестрами, и все поклялись, что никогда не хотели покидать нашу деревню навсегда. В конце концов, однако, все ушли и теперь живут, как мои дети, разбросанные по всем направлениям. Я единственная, кто остался.
Сейчас в Шёткино вдвое меньше жителей, чем десять или два года назад. Работы практически нет.
Колхоз закрылся, лесопилка, где я раньше была управляющим, теперь находится в частной собственности и имеет только несколько работников.
Мои родители перевернулись бы в могиле, если бы знали, что колхоза больше не существует. Они бы никогда не предположили, что что-то подобное вообще возможно.
В результате младшие, семьи с детьми, постепенно уехали. Когда-то у нас была школа, детский сад с двумя этажами. Все было закрыто.
Раньше люди держали с собой коров, свиней и кур. Корм выращивался на месте по колхозной технологии. Но потом продали их, и это было концом выращивания корма. Покупка корма стоит дорого. И поскольку все это уже не стоит того, у нас вряд ли останется скот.
Мы обеспечиваем себя фруктами и овощами: картофель, огурцы, помидоры, лук, морковь - что-то подобное растет из нашего собственного сада.
С нашей пенсией мы не могли позволить себе купить все это. В деревенском магазине мы в основном получаем мясо. Я получаю свежее молоко от нашего соседа, где оно определенно вкуснее, чем в магазине.
В этом году моя пенсия была увеличена. Вместо 8400 рублей теперь 9000. И это после 30 лет работы.
Мы живем в деревянном доме на две семьи. Такие дома были построены колхозом для своих рабочих в то время. Когда в 1990-х годах не было денег, чтобы платить нам зарплату, дом был переписан. В нашей квартире все еще есть русская печь, у нас она хорошая и теплая. Но зимой окна замерзают, так что через них ничего не видно.
Немного уюта медленно входит в наши дома. Некоторые уже построили внутренние туалеты, переоборудовали фасады и добавили металлические крыши.
Это не относится к нашему дому. Но большой шаг вперед в том, что у нас теперь есть водопровод. На нашей собственности есть колодец.
Раньше мы носили ведра с водой. Еще несколько лет назад белье все еще стиралось в реке. Это означало трудный путь вниз к воде, а затем снова вверх. В моем возрасте болят ноги, болит спина. Сегодня вода из колодца поступает прямо в дом, а сточные воды возвращаются обратно наружу.
Для оказания базовой медицинской помощи был создан медицинский центр. Были случаи, когда врач из соседнего села приезжал два раза в неделю. В итоге у нас была только одна медсестра.
Для всех дальнейших обследований или лечения мы должны ехать в уездный город, это около 20 километров. Или сразу в Киров.
Ближайший стоматолог находится в Пиньюге. Если это государственное учреждение, лечение бесплатное. Но вы должны записаться на прием примерно за неделю ».