...– Да, Ань, – сонный голос подруги даёт девушке понять, что Катя давным-давно уже спит. Ещё бы – часовой пояс-то рознится. – Что стряслось?
– Кать, – с трудом подавляя рыдания, заикается Аня, – мы разводимся.
– Ты там чебуреков деревенских переела, что ли? – мигом реагирует подруга.
– Да тут уже оказывается, что я и как хозяйка плохая да ленивая, и как жена глупая да наглая, и вообще, веду себя по-свински и не гостеприимно...
– Да что случилось, черт тебя подери?!
– Мы... это... приехали... Все как всегда... а потом... Застолье... Снова эти восхваления Ване, словно он – вождь Северной Кореи... Попробовала защититься и про себя слово вставить – его бабушка меня заткнула...
– Опять, что ли?
– Я не знаю, почему снова все точно так же. Такое ощущение было, будто я – беспородное бестолковое приложение к их Ване, которое ещё благодарить должно, что он меня замуж взял...
– Охренеть теперь, – шокированным голосом бормочет в трубку Катя, – а наглая почему? Тоже бабушка сказала?
– Нет... Мне было невыносимо больно ощущать себя его тенью и пустым местом, понимаешь?
– Да, когда грубо и намеренно топчут самооценку, это, конечно, жестко.
– Плюс у меня пмс был... Ну, ты помнишь, как меня крючит в такие дни...
– Да, без обезболивающего укола не обойтись, – присвистывает подруга, – да ещё небось гормоны...
– Короче, я сказала, что болит живот, и ушла в комнату. Прилегла, и меня выщелкнуло. Проснулась, меня зовёт Ваня. Думаю, сейчас чуточку полежу, меня отпустит немножко, и пойду к гостям. И я снова выключилась!
– Обалдеть.
– Ну и потом снова Ваня меня разбудил. Да с таким лицом, будто я весь его род опозорила. Плюс ещё бабушки его, да Ирина... Сделали вид, будто никакого больного живота у меня сроду не было, и я все выдумала, лишь бы не помогать. Даже если и не выдумала, то мол, не так уж он и болел, чтобы не прийти им на помощь.
– А они че, без тебя не справились бы? И вообще, откуда им знать, как и насколько сильно у тебя болит живот? И в конце концов, почему не просили тебя про самочувствие? Что это за попрание чужого состояния? Что за?...
– Так это не все, Кать, – всхлипывает девушка, оборвав подругу на полуслове, – Ваня тоже сделал вид, будто про живот и не слышал. А потом ещё с отцом переговорил, и с цепи будто сорвался.
– Твою мышь!...
– Угу. Пришёл, сказал, что на меня постоянные жалобы со стороны его родственников, и с кухни не прибрала, и ленивая, и глупая, и хамло...
– Охренеть.
– Ага...
На Аню снова наплывает волна боли, и девушка сгибается в три погибели, сидя на коврике возле унитаза в позе буквы зю.
– Совдепия, – бурчит Катька, – привыкли коня на скаку останавливать да в горящую избу поперёк пожарников вбегать, вот и от тебя сейчас того же требуют. А все почему? Потому, что в их годы мужики в дефиците были. Помнишь, «потому что на десять девчонок по статистике девять ребят?»
– Угу.
– Прошли те времена. Мужиков щас полно, а они все свою мульку тележат, мол, месячные-не месячные, какая боль страшная бы не одолевала, а кровь из носу, но обязана выйти и поторговать лицом. А то мужик бросит.
–...
– Бредятина какая. Живут в своей совдепии, и молодёжи ещё навязывают. Да ещё и мужа твоего накручивают.
Анька сдавленно рыдает, забрызгав всю сидушку унитаза слезами.
– Ань, да нормальная ты баба! Красивая, трудолюбивая, умная, вспыльчивая и легкомысленная немного – но разве существуют люди абсолютно без недостатков? Им что, английскую принцессу подавай? Так их Ваня тоже, чай, не принц датский. Тоже со своими загонами и косяками.
– Ага, только они про них не знают. Он-то из себя идеал строит при них. Весь такой Ваня-принц.
– Ань, ну ты же уже не малолетка, всеми фибрами души хавающая отъехавшую от реальности историю про принцесс вроде Золушки. Все принцессы – со своими загонами, ровно как и принцы. А то, что авторы никогда в сказках для детей не пишут обратную сторону медали, так это всем известно. Ты – не идеал, не принцесса, да и Ваня тоже. Не принц. Обычный человек со своими недостатками и минусами, о которых тебе хорошо известно. Зачем идеализировать и романтизировать? Принцы, принцессы... Что за лабуда? Вроде, взрослые люди, а все живете сказками да дедом морозом... Обычные вы люди с ним? Просто хорошая пара. Гармоничная. Красивая. И ваша ссора – это тоже скорее обыденность в нашем неидеальном мире, чем исключение из правил. Да, люди иногда ссорятся. Особенно, когда в первые годы идут притирки.
Ань! Да все пары проходят притирки! Абсолютно все ссорятся! Слышишь? А его родственникам поменьше надо лезть в ваши отношения. Мужу – поменьше слушать дерьмо, и защищать тебя. Ведь ты – его выбор. И чего бы ты ни учудила, по какой причине бы ты не вышла убирать со стола – он должен перед ними быть за тебя горой. Ведь ты – за мужем. За каменной стеной. А уже тет-а-тет выяснять отношения.
– Выяснил уже. И я осталась дерьмом собачьим в итоге.
– Ооой, девочка моя... Ну вот разведетесь вы. И что? Найдёте лучше? Да найдёте других, просто с другими тараканами. Опять привыкать, опять родственники (и не факт, что лучше, чем эти). А так – у вас любовь. Отношения. Законный брак, в конце концов. Да, он не принц, а ты – не принцесса, но разве это должно помешать крепкому союзу? Или родственники гавкнули разок, и все, лодка разбилась о первый серьёзный конфликт? Тогда чего стоят ваши чувства? Да гроша ломаного они не стоят, в таком случае.
Аня тяжело вздыхает.
– Послушай, детка, хватит жить в иллюзиях. Он – простой парень, с загонами. Эти загоны можно проработать. Поверь. Нужно просто разговаривать. Но и ты тоже не права. До принцессы тебе ещё далеко... Но это ведь жизнь! Она полна взлётов и падений! Сейчас у вас – падение. И только вы решаете, поднять ли вашу птицу любви снова в воздух, или же оставить гнить на земле от малейшего ветерка. Решай. Выбор – всегда за тобой. Ну а сейчас я бы с удовольствием поспала. Первый час ночи, Знаешь ли, а мне на работу с утра.
– Спасибо, Кать. Ты реально мне мозг прочистила.
– Чао, крошка! Иди к своему Ромео, да хорошенечко поговорите! С позиции благости, а не невежества и страсти. И не вздумай больше романтизировать! Принцев не существует, ровно как и принцесс! Отношения – тяжкий труд!
– Все, все, иди уже, – улыбается Аня, вставая и оглядывая себя в зеркало, – спокойной ночи! И ещё раз спасибо.
Пальцы жмут на кнопку «отбой», и телефон перемещается на крышку стиральной машинки. Шум воды в кране, освежение лица, поправлением причёски, и девушка выходит из ванной.
– Ань, а чего это у вас случилось? – замечает из кухни невестку Ирина.
– Все в порядке, – натягивает дежурную улыбку Аня, и направляется в сторону лестницы.
– Погоди. Давай поговорим.
Девушка тяжело вздыхает, но берет себя в руки, и заходит на кухню. Ирина наливает себе и Ане чай, и усаживается в кресло со своей чашкой.
– С Ванькой поругались, что ли? Заплаканная такая.
– Да, есть немного, – вздыхает девушка.
– А чего?
«Вывалить все, как есть? А если не поймёт? Вот как тут можно доверять? В моей семье было принято делиться абсолютно всеми своими мыслями и чувствами, а тут? Можно ли? Не используют ли мои слова против меня же? Не воткнут ли мне мои же откровения в спину? Ай, была-ни была...»
– Ваня сказал, что я – наглая ленивая тупая хамка. Вернее, его отец ему так сказал, а Ваня, видимо, считает точно так же.
– Зря ты так, – отхлёбывает чай Ирина, – я была при том разговоре. Знаешь, как Ваня тебя защищал? Она не такая, упрямо твердил все. – Женщина ставит чашку на стол, и проникновенно смотрит девушке в глаза, – он тебя очень любит. И это заметно. Он не считает тебя такой. Просто бабушки Мише, видимо, напели, ну он и выдал за своё мнение. А Ваня, балда, пошёл тебе всю душу излил, не подумав.
У Ани начинает щипать в носу.
– Не думал ты так – и не сказал бы.
– Ань! Да пойми же ты! Не попадал Ваня ни разу в такие семейные передряги! Не сориентировался. Понимаешь?
По щекам девушки бежит одинокий солёный ручеёк. Аня быстро смахивает его, но зоркая Ирина успевает заметить немой крик о помощи на лице невестки.
– Девочка моя, – встаёт она с дивана, и крепко прижимает Аню к себе, – Ваня бывает ведомым. Как и его отец. Их направлять надо, а то они, словно два заблудших бычка, идут по бездорожью, попадая вот в такие неприятные ямы...
– Но почему он так сказал тогда?... – не унимается девушка.
– У всех есть свои слабости. Есть они и у твоего мужа. А ты думала, он – из железа, словно терминатор? Вовсе нет. Это опыт, и его надо принять с благодарностью. Ну и сделать выводы. А ломать – знаешь ли, не строить.
Аня, наконец, успокаивается, и отпускает Ирину из объятий. Возвращается к кружке, быстро допивает чай.
– Спасибо вам! Мне, пожалуй, надо кое-что сказать мужу.
– Ну давай, – улыбается Ирина, – миритесь, и больше не деритесь!
Аня быстро вбегает вверх по лестнице, и заходит в комнату, где, свернувшись ничком, дремлет прямо в одежде на не расправленной кровати Ваня.
Девушка укладывается рядом с ним, и крепко обнимает своего мужа, целуя его в каждый кусочек кожи на лице.
Мужчина просыпается, и открывает один глаз. Обнаруживает взглядом Аню, и снова закрывает, тяжело вздохнув.
– Прости меня, – горячо шепчет девушка, – за глупости, которые наговорила тебе. И за мое поведение, которое, возможно, могло расстроить тебя и твоих родственников.
Ваня молчит, не открывая глаз, но и не засыпает, внимательно слушая супругу.
– Мы не идеальны. Ни ты, ни я. У каждого из нас есть свои слабые стороны, над которыми надо работать сообща. Ради любви. Ради отношений. Ради будущих наших детей...
– И ты меня тоже прости, – наконец открывает глаза Ваня, и прижимает девушку к себе. Та щекой ощущает мокрые дорожки на щеке мужчины, и ещё сильнее прижимает его к себе.
– Нам есть, над чем поработать. Я уверен, что у нас все получится, – шепчет он на ушко жене, – и да, я не считаю, что ты у меня глупая, ленивая, или ещё что-то из того набора, что я сказал. Просто... Так сложились обстоятельства. А с родственниками я поговорю. Не хочу больше таких ссор.
– Люблю тебя, –захлёбываясь от нахлынувших эмоций, шепчет Аня.
– Люблю тебя, – вторит ей Ваня, нежно целуя жену везде, куда попадёт.
... На следующее утро Ваня отправляется на разговор с отцом и бабушками, а у Ани начинаются «эти дни». Девушка лежит пластом, корчась от немыслимой боли, и лишь несколько обезболивающих таблеток ненадолго и ненамного поправляют ситуацию. Ирина приносит невестке завтрак и обед, тактично не задавая никаких вопросов, и уже ближе к вечеру возвращается Ваня. Забегает в комнату, целует жену, коротко интересуется о её состоянии, переодевается, и спешит помощь отцу с шашлыком – тот рашил устроить примирительный ужин.
– Ань, пойдём вниз? – наконец появляется в дверях Ваня, – надо поговорить.
– Всё, что начинается с фразы «надо поговорить», обычно хорошим не заканчивается, – усмехается девушка, но с кровати встаёт.
«Ань, успокойся. С тобой просто хотят поговорить и объяснить свою сторону. Просто прими его слова, как факт. И все. Просто поверь. Это – твои родственники. Родители твоего мужа. А значит, верить им можно и нужно».
Девушка с поддержкой Вани спускается вниз – там уже накрыт стол, во главе которого сидит отец мужчины. Рядом – Ирина, копающаяся в своём телефоне.
– Ань, привет, – слегка грустным тоном говорит Михаил. – Садись.
Аня послушно садится возле мужа.
– Ань. Я погорячился. Был неправ насчёт тебя. Признаюсь.
Девушка вздыхает.
– Я тоже не совсем вела себя так, как вы от меня ожидали, – бормочет она в ответ, низко наклоня голову, будто пытается нацепить кусок мяса на вилку.
– Я бы хотел, чтобы все наши недомолвки остались в прошлом. Ведь теперь ты вхожа в наш дом, а значит, что ты теперь – член семьи! Кстати, можешь называть меня папой и на ты, я не против.
Кусок мяса застревает в Анином горле, и она принимается громко откашливаться. На помощь жене тут же приходит Ваня.
– Спасибо большое, но я пока ещё не готова, – откашлявшись, пытается улыбнуться Аня.
– Да, ещё не готова, – вторит ей Ваня, – надо просто дать время.
– Ну хорошо, – ухмыляется Михаил, – значит, мир?
– Давайте так: за спиной больше – никаких обсуждений, хорошо? – пытается договориться со свекром Аня. – Только глаза в глаза, без сплетен и интриг.
– А я разве сплетничал? – всплескивает руками Михаил, – я ж просто поделился с сыном...
– Пап, – с мягким укором смотрит на отца Ваня, – вопрос не о том был.
– Хорошо, – соглашается мужчина, глаза в глаза. Я понял. Мир?
– Мир, – улыбается девушка, и на распростертые объятия свекра отвечает взаимностью. Еле уловимый запах спиртного навевает на Аню маленькую тучку сомнения в словах отца мужа, но она тут же её отгоняет – нужны ли ещё какие-то думы, когда все только начало налаживаться?...
На следующий день у парочки – визит к бабушке Алевтине, и подобный разговор. С той лишь разницей, что бабушка принимается отнекиваться и отрицать любую неправоту со своей стороны в произошедшей ситуации. Мол, ничего дурного не сказала, ничего дурного в виду не имела, просто внука люблю – жуть как. Такой же позиции придерживается и вторая бабушка. Однако, Аня решает не вступать в новый конфликт, стремясь доказать им обратное – во-первых, себе дороже (только нервы попортишь), во-вторых, ну это же бабушки! Какой с них спрос? Они ведь и реально внука объективно обожают и души не чают... А вот на просьбы обсуждать все непонятные вопросы конкретно с Аней бабульки делают туманные жесты, и уводят диалог в сторону. «Видимо, в семействе Вани не слишком приветствуется быть искренним и открытым человеком... Видать, на это у них есть свои причины. Возможно, я когда-нибудь их пойму».
Спустя пару дней отпуск молодожёнов подходит к концу, и парочка возвращается домой. Ваня, как и всегда, отправляется на работу, а Аня ещё несколько дней борется с жёстким джет-лагом, бодрствуя ночью и сопя в две дырочки днём.
В один из таких сонных дней девушке приходит сообщение в одной из соцсетей с профиля какой-то девочки-анимешки.
– Привет! Как дела?
Аня вздыхает. «Началось в колхозе утро».
– Че надо?
– Да просто хотел узнать, как дела твои. Слышал, к родне мужа летала?
– Да, летала. Душевные люди.
– Ну и хорошо.
– А сам-то как?
– Да все по-старому. Работаю там же, под вечер еле ноги домой волочу...
– Как мама?
– Болеет...
– Ммм. Когда на свадьбу пригласишь?
– Да было б, на ком, давно бы пригласил.
– Не на ком? А как же любовь, нежность и верность?
– На это есть собака.
– Ты собаку завёл?
– Угу.
– Живешь с собакой теперь?
– Не смешно.
– Ну ладно. Чего нового в городе?
– Да ничего... Каринка с Игорем разбежались, Карина замуж вот собирается, вроде как беременна. Про Игоря не знаю, давно не видел.
– Эвона как!
– А так больше ничего.
– Ну понятно. Ладно, давай. Спать хочу. Все никак к местному времени привыкнуть не могу.
– Ну давай. Пока.
«С твоим поганым нутром только с собакой и жить. И почему, интересно, я не удивлена? Так и живет с маменькой. Его удел. Слава Богу, вовремя ноги унесла оттуда».
– Ань?
Девушка вздрагивает.
– Ваня? А ты чего так рано?
– Да пообедать заехал, да сказать, что на следующей неделе мы переезжаем. В другой город. Возможно, навсегда.
Ч.100. История выдумана, совпадения случайны
Продолжение следует
п.с. Канал по непонятным мне причинам словил «пса», автор пребывает в глубочайшем шоке. Просмотров если и наберется около тысячи, то хорошо (раньше было по 300-400 тысяч просмотров на одну часть). Карма и вовсе до 21 упала (раньше ниже 60 не опускалась). Пожаловался кто? Выходи, собака серая 😄 бить не буду, обещаю 😄
а если серьезно, то, может, у вас есть версии, откуда «пессимизация» на мою голову свалилась???
#история_одной_золушки
Начало тут.
Мой второй канал.
Мой инстаграм.