27 января 2016 года Министерством культуры РФ было выдано прокатное удостоверение №111000916 индивидуальному предпринимателю, а заодно – продюсеру, режиссёру и сценаристу Шальопе А.Г. на показ фильма «28 панфиловцев». При этом, двумя годами ранее оно отказало кинокомпании «Грозный-фильм» на прокат картины «Приказано забыть» с формулировкой, что показанные в художественном фильме события являются исторической фальшивкой.
По полочкам
Налицо двойные стандарты, в которых так любят обвинять правых и виноватых власть предержащие. Во-первых, если фильм художественный, то в нём по закону жанра может присутствовать художественный вымысел, вне зависимости от того, есть ли в предисловии фраза «основано на реальных событиях» или нет. А во-вторых, если дали разрешение на прокат фильма о доказанной фальшивке, то почему запрещать людям знать если не правду, то хотя бы версию, подтверждённую свидетельскими показаниями?
А всё очень просто. Фальшивка про «героев-панфиловцев» официально подтверждена, но на ещё более высоком уровне официально признан их подвиг, идущий вразрез с исторической правдой. А правда про массовое убийство сотрудниками НКВД жителей горного аула Хайбах, о котором рассказывает фильм чеченских кинематографистов «Приказано забыть» документально подтверждена, но официально не признана, как властью предыдущего государства не признавались секретные протоколы к Пакту Молотова-Риббентропа и многие другие исторические факты, в том числе и официально возведённые в ранг подвига, но таковым по факту не являвшиеся.
Что самое страшное: нынешнее руководство нынешнего государства всячески препятствует установлению исторической справедливости в угоду прославления свергнутого ими же в 1991 году строя и тогда же прекратившего своё существование государства.
Только факты
27 февраля 1944 года во время депортации чеченцев и ингушей из горных селений с территории Галанчожского района Чечено-Ингушской АССР войска НКВД при исполнении приказа испытывали особые трудности. По окончании сроков операции из горных аулов осталось не выселенными более 6000 человек. Непрерывно шёл снег. Если прибавить к этому, что между аулами не было дорог, лишь тропы, собрать всех в заданное время в заданном месте не представилось возможным.
Руководство НКВД во главе с Л.П. Берией требовали вывести всех горцев к станциям погрузки в течение двух дней. Однако сроки исполнения приказа выдержать в реальных условиях было практически невозможно. По иронии судьбы, наибольшие трудности вызвало выселение из населённых пунктов колхоза имени Берии. На выполнение задачи были брошены 141-й горно-стрелковый полк, 137-й стрелковый полк, 173-й отдельный стрелковый батальон, из техники на операцию было выделено 20 автомашин, 52 повозки, 96 конских составов, но их было недостаточно для перевозки выселяемых из горных аулов чеченцев и ингушей.
28 февраля в горные аулы Чечено-Ингушетии дополнительно были направлены 635 грузовых автомобилей и 3452 военнослужащих. Но ввиду сложных погодных условий и рельефа они не смогли своевременно прибыть в отдалённые горные аулы. Руководители операции на местах понимали, что исполнить приказ не представляется возможным, поэтому войскам НКВД был отдан приказ ликвидировать мирное население.
С самого рассвета к селению Хайбах, в котором проживало всего сорок семейств, начали собирать людей с населенных пунктов Галанчожского района, которые не могли самостоятельно спуститься с гор. Им было объявлено, что все больные и престарелые должны остаться для лечения на месте, поскольку для перевозки их в равнинные районы будет создана специальная транспортная колонна. Всем, кто выразил желание спускаться с гор в этой колонне, предложили собраться в конюшне колхоза. Чтобы согреться, старикам порекомендовали прихватить с собой солому. На колхозной конюшне в Хайбахе собрали людей со всех аулов Нашхоевского сельсовета, которые не могли самостоятельно спуститься с гор: стариков, больных, женщин с детьми — по показаниям главного свидетеля Дзияудина Мальсагова, всего 600—700 человек. Затем ворота конюшни закрыли, и руководивший эвакуацией комиссар госбезопасности 3-го ранга Михаил Максимович Гвешиани (1905—1966, 23.11.1954, будучи в отставке, лишён звания генерал-лейтенанта), отдал приказ её поджечь. Пытавшихся вырваться окружившие конюшню автоматчики безжалостно расстреливали.
Официально
Аул Ха́йбах (чеч. Хьайбах) — нежилой аул в горной Чечне. Расположен на юго-западе Нашхи и граничит с Галанчожем. До депортации чеченцев в 1944 году был административным центром Хайбахского сельского поселения, входившего в состав Галайн-Чожского района. После депортации чеченцев аул Хайбах был переведён в состав Грузинской ССР. В состав Чечено-Ингушской АССР возвращён с её восстановлением в 1957 году, однако жителям по возвращении было запрещено селиться в горах. До 2011 года входил в Ачхой-Мартановский район. В настоящее время это территория Галанчожского района Чечни.
В ауле имеется боевая башня Гелага высотой 26,5 м, насчитывающая несколько веков. К ней с восточной стороны примыкают две жилые башни. В полуразрушенном состоянии имеются сохранившиеся фрагменты других башен, сакли, два мусульманских кладбища и развалины старой мечети. Аул Хайбах является памятником архитектуры. Во время Второй Чеченской войны башня Гелага была частично разрушена в результате авианалёта на нежилой аул российской авиации. Постоянного населения в ауле нет.
Свидетельства и опровержения
В июле 1956 года в Алма-Ате на совещании партактива в оперном театре присутствовал первый секретарь ЦК КПСС Н.С. Хрущёв. В перерыве заседания к нему подошёл депортированный из Чечено-Ингушетии бывший первый заместитель наркома юстиции ЧИАССР, а в то время первый заместитель председателя Талды-Курганского областного суда Дзияудин Габишевич Мальсагов (1913—1994) и лично передал ему заявление о геноциде чеченского народа в Хайбахе.
Почему именно Мальсагов? Дело в том, что «по долгу службы» он стал свидетелем трагедии. С 1931 по 1937 годы он работал следователем, прокурором, народным судьёй. В 1937 году стал первым заместителем наркома юстиции Чечено-Ингушской АССР. Мальсагов и капитан Громов пытались помешать бесчинствам, но были под конвоем отправлены в селение Малхасты. И вскоре, наравне со всеми чеченцами Мальсагов был депортирован, получив на новом месте должность первого заместителя председателя Талды-Курганского областного суда.
В том же 1956 году была создана комиссия по расследованию, в которую вошли работники ЦК КПСС, прокуратуры и Совета Министров СССР. В неё пригласили и Мальсагова. Члены комиссии прибыли в Хайбах. При раскопках на месте бывшей конюшни были обнаружены останки людей, множество гильз и пули, которым расстреливали чеченцев. По результатам шестимесячного расследования, в ходе которого допрошены более ста человек, была составлена справка, на которую был поставлен гриф «секретно».
Не без четвёртой власти
Впервые о событиях в Хайбахе написал в 1989 году журналист Саид Бицоев, опубликовавший в молодёжной газете «Комсомольское племя» свидетельства Дзияутдина Мальсагова и материалы Ахмада Сулейманова, Саламата Гаева и Далхана Хожаева. Статья бурное обсуждалась по всей республике. Однако власти её проигнорировали. В том же году материал о Хайбахе был напечатан в журнале «Огонёк».
В 1990 году группой «Поиск» под руководством Степана Кошурко в районе Новгорода-Северского (ныне – Украина) были обнаружены останки командира взвода Бексултана Газоева, с сохранившимся не отправленным письмом матери в Хайбах. Кашурко сообщил о найденных останках, однако получил ответ, что «населённого пункта Хайбах в Чечено-Ингушской АССР нет». Кашурко попытался найти родственников погибшего через председателя Верховного совета Чечено-Ингушской АССР Доку Завгаева, однако тот сообщил поисковику, что село Хайбах было уничтожено со всеми жителями. После чего в Хайбах приехала общественная комиссия, возглавляемая руководителем группы «Поиск» Степаном Кошурко, в которую вошли: член оргкомитета по восстановлению автономии Ингушетии Салим Ахильгов, корреспондент ТАСС Шарип Асуев, прокурор Урус-Мартановского района, член Президиума Верховного Совета ЧИАССР Руслан Цакаев, Дзияудин Мальсагов и учитель Гехи-Чунской средней школы Саламат Гаев. Члены комиссии опросили свидетелей, исследовали захоронение и дополнили известные факты новыми показаниями. Хотя допросить Гвешиани не удалось, поскольку тот давно скончался, Комиссия посчитала «установленным факт массового уничтожения людей путём сожжения и расстрела в Хайбахе».
В связи с тем, что в течение длительного времени в средствах массовой информации стала появляться различного рода информация об этой трагедии, а также свидетельства очевидцев 31 августа 1990 года прокурор Урус-Мартановского района Руслан Цакаев возбудил уголовное дело №90610010, для расследования которого была создана следственная группа, которая собрала 38 свидетельских показаний. Но дальше власть в Чечне, ставшей на несколько лет Ичкерией, переменилась. События приобрели политический акцент, далёкий от возможности поиска истины.
16 мая 2013 года Леонид Гозман во время программы «Поединок» заявил, что сотрудники НКВД в 1944 году в ауле Хайбах «от двухсот до шестисот <…> человек загнали в конюшню, подожгли, поставили вокруг пулемёты и всех убили».
Для дискредитации события
Для дискредитации события и отведения от него внимания была запущена неизвестно откуда взявшаяся «телеграмма М.М. Гвишиани», перепечатывать которую даже нет повода, поскольку в архиве сохранился его рапорт об итогах проведения операции по депортации чеченцев и ингушей в Галайнчожском районе Чечено-Ингушской АССР, в котором говорится о нескольких десятках убитых и умерших в пути. Версия о массовом жестоком убийстве в Хайбахе некоторыми «публицистами» подвергается сомнению на том основании, что телеграмма Гвишиани изобилует явными неточностями.
В результате «утки», многие «заказные журналисты и исследователи» перевели акцент с самого события на доказательства несостоятельности придуманного документа. Хотя всё написанное в фальшивке вполне объяснимо, если сделать двойной перевод, т.е. перевести сначала на английский, например, а потом обратно на русский. Это как «если леди выходит из кареты, кони скачут быстрее». Они полагают, что у данного инцидента отсутствует «источниковедческая база», а некоторые «доказательства» сфальсифицированы.
Вызывает недоверие зафиксированное количество уничтоженных в конюшне. Если бы указанное свидетелем количество погибших было на порядок ниже, это не обеляло бы преступления, но свидетельские показания оказались бы аналогичными официальному рапорту руководящего исполнением.
Главное при этом, что показания непосредственных свидетелей и заключение правительственной комиссии отрицающими и сомневающимися во внимание не принимаются. Весной 2015 года я поехал на Восток Украины, чтобы своими глазами увидеть то, что в сообщениях СМИ вызывало серьёзные сомнения. Рассказываю, делюсь, но одна моя коллега-журналистка вдруг говорит: «А мы тебе всё равно не верим». С таким подходом можно всё подвергнуть сомнению.
***
Все противоречия можно было бы устранить, если предать огласке результаты работы правительственной комиссии 1956 года. Но поскольку с них до сих пор не снят гриф «секретно», значит, власти есть что скрывать.
Уважаемые читатели! Благодарю вас за проявленный интерес.
Стараюсь откликаться на конструктивную критику. По условиям публикаций на Дзене, особо острые статьи и главы моей книги «Исправленному верить» доступны только подписчикам.
Дочитывайте, подписывайтесь, ссылайтесь и делитесь с друзьями. Ждите новые публикации о малоизвестных фактах нашей Истории!