Восьмидесятые... Я тогда училась заочно и Ритка была моей одногруппницей и соседкой по комнате в общежитии. На самом-то деле ее звали Ревекка. Очень красивое имя, но сама она его не любила.
И дело не в том, что имя сразу на национальность указывает, нет, она совершенно не заморачивалась на эту тему, просто не любила свое имя и все. Девица очень напористая, пробивная, но при этом очень добрая и, несколько, как это ни странно, наивная.
В душу друг другу мы особо не лезли, но основное знали - кто замужем, кто не замужем, у кого дети есть, а у кого их нет. На сессии, как полагается на зимнюю и летнюю, мы приезжали два раза в год, очень ждали этого момента. Накапливалось много новостей, происходили изменения в личной жизни, и все это нужно было обсудить.
По приезду мы группой сразу шли в ресторан. В первый день в общаге есть было нечего, да и хотелось пообщаться с одногруппниками в такой вот теплой, ооочень дружественной обстановке, да под живую музыку.
Заочники - люди взрослые, у большинства дома семьи, дети малые и сессия для нас была отдушиной от повседневных забот. Благословенное время!
В очередной раз мы явились в питейное заведение в неудачное время - все столики были заняты. Суббота, народ отдыхает. Мы уж собрались уходить, как Рита говорит:
- стоять, вижу администратор еврейка, а со своими мы всегда договоримся. И удалилась на переговоры.
Действительно, минут через двадцать на нашу немаленькую компанию нашлись места. Хотя, на самом деле, ресторан был полон. Конечно, мы отблагодарили эту замечательную даму.
Тогда я впервые столкнулась с такой еврейской, я говорю без всякого сарказма, взаимовыручкой. И дело здесь не в дополнительной оплате, нет. Это какие-то особые отношения между своими людьми. Это свои - нужно помочь.
Я отвлеклась, чтобы читатель лучше представил себе, какая она, Ритка.
Так вот. Начались занятия и мы узнаем, что у Ритки теперь другая фамилия. И молчит как партизан! Хотя, по ее осунувшемуся лицу и общему резкому похудению можно было предположить, что у нее не все в порядке. Мы просто выжидающе на нее смотрели, и она сдалась. Дальше я буду повествовать от первого лица.
- Со вторым мужем мы как познакомились? Я мастером в цеху работаю, а он в бригаде поселенцев на заливке стеновых панелей стоял. Нет, он не вор и не убивец. На машине сбил человека насмерть.
Причем, вина его была пятьдесят на пятьдесят. Потому и поселение. И очень ему хотелось по УДО на два года пораньше выйти. А никак не получалось. И тут нарисовалась я!
Сама-то я что могу? Ровным счетом ничего. Но! У меня есть папа, Моисей Израилевич с дефицитнейшим ремеслом - он у меня зубной техник, причем очень хороший. Разумеется, он потихоньку работал с золотом, иначе не был бы евреем, но не в этом суть. Представляете какие у него связи? Не только в пределах нашего города, а гораздо шире.
Но поначалу, ни о каком УДО и речи между нами не было. Как он за мной ухаживал, как обхаживал. Хотя возможностей-то у него было с гулькин нос. Я была влюблена без памяти. Для меня выходные были пыткой. День, прожитый без него, это день, вычеркнутый из жизни. Как я хотела за него замуж. А как? Вот если бы он был на свободе! Тут ОН меня мягко подтолкунул к действию. Тогда я подключила папу.
Папа возжелал с ним познакомиться, что естественно для отца единственной дочери, воспитавшего ее, дочь, в одиночку без матери. Мамы не стало, когда я в первый класс пошла. Жених мой ему понравился, несмотря на незавидный статус поселенца. Устроим, сказал папа. Устроим и УДО и устроим на работу, лишь бы дочь была счастлива. Папа сказал, папа сделал.
Понравилось? Подписывайтесь на мой канал и тогда Вы не пропустите новые публикации. Буду рада Вашим лайкам и комментариям.
Продолжение следует...