(повесть)
ПРОЛОГ:
Дорожные фонари излучали приятный золотисто- коричневый свет. Местами он тускло выделял из темноты спящие остовы домов, а затем неожиданно на широких площадях и проспектах превращался в яркую иллюминацию.На безлюдных улицах стояла странная нетипичная для большого города тишина, и Морозову казалось, что Саратов вымер, и все его жители не пережили сумасшедшего праздника Нового года.Его одинокий автомобиль скользил почти бесшумно, оставляя за собой равномерный след на снеговой утрамбованной поверхности.
Морозов ощущал сонливость, но пытался перебороть себя, чтобы не задремать. Его жена, сидящая рядом, наоборот, была на редкость бодра, и время от времени переговаривалась с маленьким сыном, сидящим на заднем сиденье автомобиля.
Малышу было неинтересно смотреть в окно на погруженные в спячку улицы, и он придумал себе игру считать столбы с прикрепленными к ним елочками. Эти незатейливые украшения попадались разного цвета, его это забавляло, и он от скуки все считал и считал их. Поскольку он умел считать только до десяти, то дойдя до этой цифры, он начинал сначала.
Внезапно мальчик уловил слабое движение между домов. Откуда- то на перекрёстке у светофора возникла одинокая фигура долговязого человека.
- Вот здесь мы и будем строить новый объект,- кивнул Морозов жене в сторону пустыря на Ильинской площади. -В архитектурном уже подписали, ждем распоряжения начальства.
Супруга молча кивнула, улыбаясь в ответ на реплику мужа. Она заметила, что глаза Морозова засветились лихорадочным блеском,- архитектор давно мечтал об этом проекте.
Их автомобиль нырнул в узкое пространство между остановкой и строгим зданием казначейства.Морозов повернул руль в сторону улицы Шелковичной, и тут же перед собой отчетливо разглядел мужчину, одетого в зеленый плащ и лакированные ботинки.
«Опять он», - успел подумать водитель, как вдруг человек в зелёном сделал шаг в сторону дороги. Он сравнялся с летящим ему навстречу автомобилем и замер прямо посередине.
Дальнейшие происходящие события были словно в замедленной съемке. Архитектор отчетливо увидел землисто- серое ухмыляющееся лицо с огромной бородавкой на носу. Незнакомец улыбался чудовищно беззубым ртом, и от этой улыбки бросало в дрожь. Морозов заметил даже несколько приподнятый меховой воротник с зеленым кантом, костлявые руки, обернутые в рваные перчатки, и тяжелый, испепеляющий взгляд, в котором явно сквозила усмешка. Последнее, что услышал архитектор перед ударом о фонарный столб, был пронзительный и неестественно- звонкий голос сына:
- Папа, там человек! ...
Часть 1.
1.
- Так вот ты какой, Арсений…
Георгий Иванович, крепкий и приземистый субъект в очках, с небольшой бородкой, умным и проницательным взглядом смотрел в глаза молодому парню лет двадцати, сидящему напротив.
Юноша молча кивнул, пожимая руку своему собеседнику. Белокурые вихры его сердито встрепенулись, но лицо было какое- то неживое, застывшее, словно маска.
- Очень приятно, мама много рассказывала о вас…
Голос Арсения профессору показался слишком мальчишеским, да и внешне юноша выглядел отнюдь не внушительно. Когда он говорил, у него также чуть кривила нижняя губа, как и у Морозова - старшего, отчего выражение лица было какое-то полудетское и наивное.
- Ты очень похож на отца, - произнес Георгий Иванович, кивая на фотографии, развешанные по периметру комнаты. Арсений снова кивнул в знак согласия, даже не взглянув на стены.
Чай, предложенный юноше в начале встречи, давно остыл. Беседа, продолжавшаяся уже битый час, не клеилась. Георгий Иванович напряженно думал, как начать разговор об отце мальчика, и корил себя за трусость. Он, профессор института, много лет работающий с молодежью, робел перед этой странной ситуацией, в которой он играл непривычную для себя роль душеприказчика своего лучшего друга.
- Арсений, твой отец …
Георгий Иванович многое хотел сказать этому напыщенному юнцу, так неумело играющему равнодушного человека. Он хотел сказать, что в жизни бывает всякое. А история его отца, влюбившегося после десяти лет благополучного брака в молоденькую секретаршу, банальна до оскомины во рту. Остальное вообще типично для такой ситуации, когда седеющий мужчина попадает в сети молодых и красивых женщин, бросает детей и опостылевшую и стареющую жену…Арсений и его мать остались за бортом жизни, - в особняк, который отец купил перед разводом, он привез новую семью.
Друг отца старательно подбирал слова, аккуратно обходя острые углы.
Да, так бывает, что мужчина, увлекшись новой женщиной, забывает о своих обязанностях. У мужчин, как известно, не бывает материнского инстинкта, и они реже привязаны к детям…
Юноша некоторое время смотрел невидящим взглядом перед собой, и казалось, не слушал своего собеседника. Затем поднял равнодушные, чуть подернутые туманом, глаза и вздохнул. Но тем не менее, Георгий Иванович все же заметил в уголках глаз парня намек на то, что беседа ему дается с трудом, и он, несмотря на кажущееся равнодушие, не пропустил из сказанного профессором ни слова.
- Я не в обиде на него,- наконец, коротко произнес Арсений, поднимаясь с дивана и давая понять, что он не намерен обсуждать эту неприятную для него тему.
«Парень – то с характером», - подумал Георгий Иванович и снова обругал себя, что вообще начал этот разговор.
Тем временем Арсений уже изучающе бродил по комнате, продолжая игнорировать фотографии. Его взгляд останавливался в основном на мебели, которая впечатляла своей роскошью и декором. Видимо, хозяин дома был любителем раритетов.
- Это отреставрированные стулья? – спросил он профессора, и это был первый вопрос, который юноша задал за все это время.
- Да, твой отец любил собирать такие вещи, - с готовностью ответил Георгий Иванович. – В этой комнате он собирал все старинное, это было его маленькое хобби. Я помогал ему…
Казалось, профессор был рад, что они, наконец, нашли общую тему для разговора, отойдя от основной. Он продолжал замечать, как поразительно Арсений напоминал ему его погибшего друга, - не только внешне, но мимикой, жестами. Сейчас парень стоял у большой фотографии и потирал ладонями виски,- совсем, как Морозов- старший. Георгий Иванович болезненно сморщился, поднимаясь с дивана.Прошло уже две недели с момента той страшной аварии на Ильинской площади, а он все еще не мог поверить, что эти фотографии, - единственное, что осталось от семьи известного архитектора.
- Это твой младший брат Дмитрий, - профессор кивнул в сторону фотографии, где Морозов-старший был запечатлен с маленьким мальчиком.- Ему не было и шести.
Они оба, не сговариваясь, на минуту представили себе ночную пустоту зимней дороги, странную аварию на Ильинской, в которой автомобиль ни с того, ни с сего врезается в столб.
- Нашли причину аварии? – тихо спросил Арсений, разглядывая снимок. В его глазах внезапно мелькнуло искреннее сострадание.
- Нет, странно это все, - сказал Георгий Иванович. – Согласно экспертизе, твой отец был трезв. Тормозной след говорит о том, что он почему-то намеренно свернул в столб. Такое ощущение, будто перед ним возник пешеход и он свернул, чтобы его не задавить…Смотрели по камерам, - нет никакого пешехода…
- Действительно, странно…
- Ну вот, собственно… Моя миссия закончена,- произнес пожилой мужчина, охватывая взглядом гостиную, половина мебели которой была сдвинута в угол и накрыта чехлами. – Ты теперь здесь хозяин…
Георгий Иванович жестом указал на диваны и небольшой журнальный столик у окна.
- Мы с твоим отцом часто сидели здесь, обсуждали наши дела…
Арсений понимающе кивнул. Сейчас он был немного смущен или даже напуган.
- Я даже не знаю, как здесь жить…Жутковато как- то, - произнес он, и тут же из холодного молодого человека лет двадцати, которого он старательно изображал битых два часа, превратился в робкого подростка.
- Привыкаешь со временем, - ответил Георгий Иванович, застегивая пиджак.- Я тоже живу один.
Он немного пошарил глазами по комнате в поисках своей шляпы. – Тебе надо на работу устроиться. К тому же, ты говоришь, диплом у тебя есть. Кстати, кто ты по специальности?
- Я…только что закончил архитектурный.
- Ну что, интересная профессия,- произнес Георгий Иванович,- значит, ты решил продолжить династию...
Он прошел в огромную прихожую, и кивнул в сторону лестницы.
- Твой отец совсем недавно купил этот дом. Говорят, это вашефамильное гнездо купцов Морозовых. Его построил твой далекий предок. Но почему- то,- профессор красноречиво кивнул на стены, обитые бархатной тканью, - твой отец не смог здесь жить, и перед смертью выставил особняк на продажу…
Арсений с улыбкой окинул взглядом роскошнуюприхожую:
- Может, здесь живут привидения?
- Думаю, причина более тривиальна,- рассмеялся Георгий Иванович, - за такой дом слишком большая квартирная плата…
- А это что еще такое?- Арсений ощупал старинные витражи под заколоченными досками.- Парадный вход почему- то наглухо закрыт…
Арсений принес из кухни фонарик и высветил из темноты дубовую резную дверь необыкновенной красоты. Прямо наднейвисели массивные часы со странным циферблатом, на котором виднелись четыре фигурных стрелки.
- Да, это еще одно чудачество твоего отца,- махнул рукой профессор,- но можно воспользоваться черным ходом.
Юноша проводил Георгия Ивановича, торопившегося на ученый совет, и вновь вернулся в гостиную.
- Действительно, очень неуютный дом,- пробормотал он, разглядывая портретный ряд, задрапированный наполовину полотнами ткани. – Слишком большой и слишком вычурный…И зачем на часах четыре стрелки? ...
Арсений сделал неловкое движение рукой и нечаянно задел одну из золоченых рам, висевших между портретами. Внезапно стена беззвучно отошла в сторону, обнажив какой-то черный железный ящик. Юноша удивленно погладил его отполированную поверхность.
- Ничего себе, – пробормотал Арсений, - это сейф, что ли?
«Дело не очень сложное, - подумал он, - Надо подобрать соответствующую комбинацию цифр. Например, дата рождения членов семьи отца…»
Арсений медленно, с трудом передвигая кольцо сейфа, подбирал шифр. Он знал дни рождения отца, его жены и брата из протоколов разбирательства дорожной аварии.
- Интересно, что за код…
Арсений с удивлением обнаружил, что ни одна из дат рождения не являлась шифром. Он несколько раз сходил на кухню, перекусил, выпил кофе, потом снова и снова пытался разгадать загадку. В отчаянии он решил ввести последнюю комбинацию, и в случае неудачи бросить это пустое занятие. Внезапно сейф дрогнул и открылся. Арсений удивленно потер лоб. Комбинация цифр, которую он ввел, была датой его рождения.
2.
«И все же…Какая удача, - думал юноша, счастливо улыбаясь, - У меня есть собственный дом…Я смогу прожить довольно безбедную жизнь, если сдавать в наем добрую половину комнат!"
Улица Московская, одна из немногих саратовских улиц, не менявшая своего названия, является и по сей день одной из оживлённых и главных магистралей. Отсюда можно уехать в любую точку города.Дом, в котором проживал некогда его отец, был старинным купеческим зданием, двухэтажным, с внутренним двориком и садом. Снаружи он был обложен облицовочным камнем, резные чугунные ворота, встроенные в арку, украшали парадный вход.
Обходя свои апартаменты, Арсений криво усмехнулся. Да, отец жил на широкую ногу. У него было несколько комнат, два автомобиля, один из которых, правда, после аварии восстановлению не подлежал. Арсений вспомнил их с матерью однокомнатную квартиру на окраине Казани и вздохнул. Этот дом казался ему дворцом по сравнению с его прежним жилищем.
Наверху он обнаружил несколько старинных редких предметов, - часы эпохи Екатерины Великой, пару подлинников Тропинина и дубовую мебель. Более того, в открытом им сейфе обнаружилось несколько пачек с банкнотами, документы его семьи, различные непонятные бумаги и, кажется, личный дневник отца.
И все же, удивленно думал Арсений, почему же хозяин дома не пользовался парадным входом? С его-то любовью к помпезной жизни? Более того, массивная дубовая дверь редкой красоты, к которой была прикреплена изящная голова льва с разинутой пастью, по какой-то странной причине была наглухо забита досками сравнительно недавно. Арсений это выяснил, обратив внимание на то, что пыль на досках практически отсутствовала.
Повременив с решением этой загадки, юноша решил сначала изучить все комнаты.Перед ним возвышалась парадная чугунная лестница, красивая, с причудливыми балясинами, тонкими перилами с виртуозной резьбой. Наверху он увидел еще одну тяжелую дверь, за которой обнаружился большой просторный зал.За ним перед Арсением открылись две небольшие комнаты с высоким лепным потолком. Он вошел в одну из них, которая, видимо, служила спальней хозяину дома.
Сквозь плотно закрытую раму доносились шорохи шагови гудение автомобилей. Окна были занавешены бархатной портьерой и едва дрожали от звуков улицы, которые безжалостно отдавали в стены, и они отвечали многовековым трубным голосом. Юноша отодвинул занавеску и впустил скупые лучи зимнего солнца в пространство, обрамленное балдахином над кроватью и двумя креслами в углу.
- И, тем не менее, мне здесь нравится, - пробормотал Арсений, наслаждаясь покоем и относительной тишиной. Он и сам не верил в свое везение и радовался, что теперь ему не нужно будет мучиться, скитаясь по съемным квартирам. Единственное, о чем он сожалел, это о том, что мама отказалась переезжать вместе с ним и осталась в Казани. Все, что было связано с именем его отца, она старалась игнорировать, тая на него большую обиду. Внезапно свалившееся наследство сына ее вовсе не радовало. Тем не менее, Арсений подумал, что не мешало бы ей отправить сообщение, или, еще лучше, позвонить.
«Утром позвоню», - подумал он, наблюдая в окно, как на город опускается вечер.
Несмотря на раннее время, он лег спать, не раздеваясь, сладко растянувшись на широкой мягкой постели. День был слишком тяжёлым и долгим, словно бесконечность. В полудреме он еще слышал слабый гул машин и пронзительные сирены пробегающих мимо карет «скорой помощи», слышалтихие шаркающие шаги внизу, но уже не обращал на это никакого внимания.
Сквозь сон он отчетливо разобрал скрип старинного паркета, а затем неторопливые, размеренные шаги. Они почудились совсем близко, словно кто- то проник в комнату и подошел к кровати. Арсений открыл глаза и повернулся набок. Железные пружины жалобно пискнули. Через окно едва просачивался слабый рассвет. В предутренней тишине отчетливо были слышны звуки часов, тикающих на стене.
«Без четверти четыре,- сердито подумал Арсений, снова укладываясь на пружинистый матрац. -Сон мне снится, что ли?»
Он снова закрыл глаза и погрузился в теплую сладкую дрему.Внезапно он услышал новый шум, на этот раз треск раскрывшегося окна. В комнату ворвался сладкий запах жасмина и горьковатой полыни.
«Откуда здесь полынь, зима ж на дворе?»- подумалось ему, но сон не давал размышлениям шанса, подавляя сознание. Арсений почувствовал холод, но не было сил встать и закрыть окно. Он немного поворочался, нащупал где-то внизу, под ногами теплое одеяло, и натянул его на озябшее тело. Прохладный воздух и теплая постель окончательно погрузили его в глубокий сон.
Через час громкий стук заставил его вновь вскочить с постели. Он торопливо вынырнул из кровати, подошел к окну и увидел надежно защелкнутые шпингалеты.
«Показалось», - подумал он, затем открыл дверь,оглядывая сонными глазами пустой коридор.
- Да что же это такое?- спросонок прошипел он от злости на самого себя, - что у меня с нервами?
Сон как рукой сняло. Немного поворочавшись в постели, он все же решил выглянуть из комнаты и пройтись до туалета.
- Да, кстати,- пробормотал он, - я совсем забыл спросить у Георгия Ивановича, где здесь …
Он не договорил. Юноша вдруг отчетливо понял, что на лестнице оказался не один. В дверном проеме первого этажабелелафигура девушки.
- Туалет на первом этаже, - смущенно произнесла она и снова скрылась в полумраке.
От неожиданности Арсений окончательно проснулся и немного остолбенело постоял у двери, не решаясь пройти дальше. Голос неизвестной девчонки раздался так внезапно, что он немного испугался.
- Эй, ты!- крикнул он в кромешную темноту. Ему никто не ответил.
«Показалось, что ли? - подумал он, спускаясь вниз по лестнице. – Или я еще сплю».
Комната с ванной и унитазом оказалась на первом этаже. Арсений удивленно рассматривал мебель ванной комнаты, место которой было скорее в музее раритетов, чем в квартире. Унитаз, на дне которого была выгравирована надпись «1897 год, сделано Яковлевым и сыновьями», почти ничем не отличался от современных аналогов. Разве что белизна старинного фарфора оставляла желать лучшего. А еще сложный конструктор слива воды, явно еще не усовершенствованный.Арсений умылся над фарфоровой чашкой, посмотрел на свое отражение в старинное мутноватое зеркало, вышел в коридор и опешил. Прямо на него смотрели глаза, абсолютно ничем не примечательные. Это была она, та самая девушка, разодетая, как на бал, в шелковом платье с вышитыми цветами по лунному полю, с немного вздернутым носом и легкой улыбкой на губах.
-ЗдорОво, - ошарашено поприветствовал ее Арсений, шарахнувшись в сторону от неожиданности, - ты чего тут …
- Здравствуйте, господин, - сказала девушка. При этом ее отливающее лунным светом летнее платье слегка раздулось, и она стала похожа на фрейлину императорского двора.
-Хех, господин … Шутку оценил, - пробубнил Арсений, хотя по его взъерошенному виду было ясно, что ему совсем не до шуток.
«То же мне, шутница"- подумал он, стараясь не смотреть в ее странные, жутковатые глаза, обходя девчонку стороной.
«Почему-то о квартирантах меня не предупредили»,- с недовольством подумал он.
- Как вы спали, господин?- спросила незнакомка, и Арсений с ужасом заметил, что она неожиданно очутилась прямо напротив него. Когда успела обогнать? Ему на мгновение показалось, что ее ноги, обутые в белые атласные тапочки, совсем не касаются ступенек. Во всяком случае, под ее ногами половицы не скрипели.
- Слушай, отвали от меня, - с досадой произнес Арсений, открывая дверь своей комнаты. – Ты вообще как тут оказалась? Ты снимаешь у меня комнату?
- Я хозяйка, - ответила девушка, глядя на парня в упор. Почему- то от ее прямого взгляда Арсению стало не по себе.
- Вообще-то я здесь хозяин, - сказал Арсений и, закрывая перед носом девушки дверь в свою комнату, добавил: - так что не доставай меня, поняла?
Он снова лег в постель, не смотря на странное сердцебиение. Кажется, ему впервые в жизни стало страшно. Через минуту ему вновь почудилось неторопливое шуршание платья.
- Я прошу вас, госпожа, не троньте его!
Знакомый женский голос раздался совсем близко, словно та, которая произносила эти слова, была в шаге от кровати Арсения.
- Он такой же, как и все они,- проскрипел незнакомый голос, от которого у юноши побежали мурашки по коже. Этот второй принадлежал скорее старухе, равно как первый скорее всего мог быть голосом той самой девушки, которую он встретил на лестнице.
От страха Арсений не мог пошевелиться. Он вдруг отчетливо почувствовал жар во всем теле и ощутил чувство болезненной пустоты в желудке. И все же, преодолевая себя, Арсений открыл глаза и повернул голову. В шаге от него, разложив шёлковые юбки, сидела неизвестная женщина в платье изумрудного цвета, с мертвенно - бледным лицом. Ее огромные, кажущиеся черными озерами, глаза смотрели куда- то в сторону, а тонкая рука с перламутровыми бусинами на запястье покоилась на ручке кресла.Напротив, в другом кресле, сидела все та же девица в лунном платье. Он отчетливо видел ее профиль с завитками волос вокруг ушей, и даже золотую цепочку с корабликом на шее.
«Цепочка как у меня, мне такую же мама дарила,"- подумал Арсений.
Он приподнялся на локтях, стараясь повернуться и встать. Неведомая тяжесть скрутила его тело, он с трудом повернулся на бок…и упал с кровати.
«Фуф, мне это приснилось, что ли? ",- подумал он, обнаруживая, что лежит на постели. Солнце ослепительно сияло в утреннем зимнем небе, на часах было уже без четверти двенадцать. Воздух в комнате нагрелся до удушливого зноя, но юношу бил странный озноб.Арсений укрылся одеялом и попытался снова заснуть. Однако стоило ему закрыть глаза, как образ девушки в лунном платье снова возник перед ним, как живой.
- Какой яркий сон, что даже не выходит из головы,- пробормотал он, повернувшись на другой бок.Немного погодя, он окончательно успокоился и рассмеялся над собственными страхами.
- До чего я стал пугливый, - снова пробормотал он, закрывая глаза.
В последнее время ему часто снилась жуткая ночная дорога, пушистый снег, бьющий в стекло автомобиля, отцовские сильные руки, держащие руль…Снилось так, будто он сам был в той машине, сидел рядом с отцом. Он снова задремал. Ему вновь почудилась та ночь, в которой отец ехал со своей семьей. Арсений отчетливо увидел его молодую жену и маленького брата, сидящих на заднем сидении их «Тойоты", а спереди – отца в его дорогой меховой куртке. До столкновения со столбом на Ильинской- всего десять минут.
- Я забыл зайти в Крытый рынок и купить красной рыбы, - говорит отец.
«Странно, причем здесь Крытый рынок»,- думает Арсений, не понимая намека.
Но на этот раз отцовское лицо исказила скорбь и голос произнес отчетливо и ясно:
- Арсений, не ходи в Крытый рынок сегодня, его больше нет…
( Продолжение следует)