Композитор Сергей Слонимский о совместной работе с Владимиром Высоцким и не только...
Умер композитор Сергей Слонимский…
С Сергеем Михайловичем мы встречались не раз, не раз я его фотографировал, но сейчас, в спешке, вызванной трагическим известием, обнаружилась только одна съемка. А текст, который я предлагаю вниманию моих читателей, был первым – с разговора о Владимире Высоцком и началось наше знакомство 8 января 1997 года.
Последний раз мы виделись в 20 апреля 2019 года. Я попросил Сергея Михайловича нарисовать «что-нибудь» для моей коллекции рисованных экспромтов. Он - неожиданно – начертил нотный стан, наполнил его нотами и написал: «До нашей эры соблюдалось чувство меры». Высоцковедам не надо объяснять, что первая строка песни, написанной Владимиром Семеновичем а для кинофильма «Интервенция» (в картину не вошла), музыку к которому писал Сергей Слонимский. Круг замкнулся…
Вот наш первый разговор, поданный мной в виде монолога Сергея Слонимского.
Кстати, первоначально в название якобы монолога я вынес слова Слонимского о Высоцком: «Внутреннего холода у него не было ни к чему…» Эти слова по праву можно отнести и к Сергею Михайловичу…
«У него даже бытовая песня имеет лицо»
С режиссером Геннадием Полокой я работал на картине “Республика ШКиД”. Он предложил мне написать музыку и к “Интервенции”, которую замысливал как первый советский киномюзикл. Я написал. В том числе и песни на стихи Владимира Высоцкого.
Высоцкого я слушал много раз, видел в спектаклях Театра на Таганке. Тогда он еще не гремел на всю страну, не был “выделен” музыкантами и даже любителями театра.
Надо сказать, что Юрия Петровича Любимова я знаю очень давно. Году в 62-ом нас познакомил лениновед Владимир Трофимович Логинов, он на Таганке консультировал спектакль “10 дней, которые потрясли мир”: Любимов ни с кем из композиторов еще серьезно не работал.
Встретились мы в гостинице:
- Может быть, вы напишите музыку?
В ответ я ему сказал очень правильную фразу:
- Чтобы писать музыку к вашим спектаклям, нужно жить в Москве. - И назвал фамилии двух москвичей: Альфред Шнитке и Эдисон Денисов. Любимов не знал ни того, ни другого. Помню, как он поиграл звуками:
- Эди - сон Дени - сов! Интересное сочетание.
Я попал в точку. Лет через пять узнаю: оба стали его как бы придворными композиторами.
Мой друг театровед Раиса Беньяш, когда я говорил что Театр на Таганке - замечательный, возражала мне:
- Нет, я не смотрю театры, где нет актеров!
Многим тогда казалось, что есть режиссер Юрий Любимов, а остальные - марионетки. Оказалось, это не совсем так. Юрий Петрович воспитал прекрасных актеров.
Раиса Моисеевна со временем стала колоссальным поклонником и Владимира Высоцкого и любимовского театра, и оставалась таковым до самой своей смерти.
Высоцкий - это тот редкий случай, когда популярность такого масштаба - не дутая. При всем моем уважении к Диме Маликову или Александру Малинину, Алле Пугачевой или Ирине Аллегровой ( их много, я всех запомнить не могу), скажу, что эстрадные певцы 20-х годов, пели ничуть не хуже. Причем без микрофона. У них голоса было больше. Владимир Высоцкий - явление редкостное. Он индивидуален, он необычен. У него даже бытовая песня имеет лицо. Его напевы и ритмы - не клишированные. И потом: поэт, актер, певец - все в одном лице. И композитор! В полном смысле слова. А голос какой своеобразный!
«И отсутствовали тормоза»
Итак, 67-й год, “Интервенция”, встреча с Высоцким. Встреча с такой яркой творческой личностью, конечно же, оставила у меня неизгладимое впечатление. Я получил наглядный пример того, как нужно в искусстве работать. Крайне серьезно и крайне азартно, крайне свободно и крайне обязательно. Знаете, бывают актеры, которые на репетициях себя берегут, и это передается коллективу. А бывают актеры, которые на репетиции - все в поту, а результат при этом потрясающий. Так вот, Высоцкий из тех, кто в поту! Это такая порода людей, у которых отдача не центробежная, а центростремительная. Он был весь очень “загружен”, перенасыщен, но внутреннего холода у него не было ни к чему. И отсутствовали тормоза, мол, надо себя поберечь, поэкономить. “Ничего, ничего! Еще чуть-чуть, еще вот это и!..” Только жена его - Люся (она была с ним на съемках) очень беспокоилась о нем, буквально квохтала над ним. Такой, заботливой, она мне и запомнилась.
Роль большевика-подпольщика Бродского в “Интервенции”, если бы не Владимир Высоцкий, была бы провальной. Что в ней может быть интересного?! Высоцкий же внес в роль (в образ) запал и азарт - “всамделишные”, сделал то, что не смог бы никакой другой артист.
Геннадий Полока - режиссер, который очень даже хорошо чувствовал Высоцкого. Между ними существовал творческий контакт, который основывался на импровизации, совместном поиске. На репетиции Высоцкий предлагал какие-то варианты - много вариантов, самых разных. Его персонаж складывался в процессе работы над ролью. Бродскому симпатизируешь, ему веришь. Его идеализм, его рыцарство производят сильное впечатление.
Лев Славин, автор пьесы, очень симпатичный человек, поддерживал фильм. В отличие от тоже замечательного человека Л. Пантелеева, который выступал против картины “Республика ШКиД”: он видел все иначе, по-своему, и с иной режиссерской трактовкой соглашаться не хотел. Ему не нравился Юрский в роли ВикНикСора. Ему вообще ничего там не нравилось! Кроме музыки. Правда, вначале Л. Пантелеев боялся, что я напишу какую-нибудь “левую” музыку, и мне пришлось ему отдельно петь песни “У кошки четыре ноги...”, “По приютам я с детства скитался...”, после чего он стал говорить: музыка - это да!.. А все остальное...
Славин же мог представить себе и другое воплощение своей пьесы. Он, к слову, очень переживал, когда фильм запретили. Ему нравился Высоцкий - исполнитель центральной роли.
Фильм получился, и я могу только годиться тем, что участвовал в его создании.
«Он автор только текстов»
Стихи, написанные Высоцким для “Интервенции” - замечательные. Мне очень жаль, что не все вошли в картину, остались невостребованные. Например, “Песня Саньки”, которая, предполагалось, войдет в качестве увертюры, как в “Республике ШКиД” “По приютам я с детства скитался...” Жаль “Песню бандитов”, начинающуюся словами “До нашей эры соблюдалось чувство меры...” Высоцкий выучил эту песню и записал ее. Очень хорошая запись. Исполнение - исключительное! Мне кажется, что Геннадий Иванович зря не включил ее в фильм. Хотя, впрочем, голос Высоцкого в данном случае не совсем уместен. Другой вариант этой песни - “Гром прогремел - золяция идет...” в фильме исполняет Ефим Копелян, тоже замечательно.
В 80-х я опубликовал песни из “Интервенции” с нотами, в сборнике “Музыка и песни кино” Кстати, я сейчас подумал: Высоцкий в наши дни много издается, но не пора ли подумать об издании антологии его песен с нотами.
В Высоцком меня поразило еще то, что он как певец, лучше любого певца умел учить не им сочиненные музыкальные произведения. “Деревянные костюмы” - весьма сложная ария. Трудная еще и потому, что там не одна, а три мелодии. Учил он, насколько я знаю, у себя в театре, с пианистом. Выучил и аккомпанемент. Потом он, предупредив меня об этом, сделал свой авторский вариант “Костюмов” - по следам тех, что в фильме пел на мою музыку.
Сейчас иногда приходится читать, что автор песен к кинофильму “Интервенция” Владимир Высоцкий. Справедливости ради, приходится уточнять: он - автор только текстов. Случай в его творчестве едва ли не единственный.
«Блатные песни студенты слушать не хотят!»
Инициатором нашего творческого союза, как эксперимента, является Геннадий Полока.
Первая наша встреча с Высоцким свелась к передаче мне стихов; вместе с тем, мы договорились о том, что если ему моя музыка “не подойдет”, он сочинит свою. Вторая встреча заключалась в том, что я показал ему музыку на эти стихи. Не только то, что он будет петь, но и “Песню Саньки”, “Песню бандитов” - все, что я сочинил.
Все подошло, он все одобрил, сказал, что ему интересно, то, что я сделал. Был ли он прежде знаком с моим творчеством? Не знаю, но думаю, что нет. Играли меня тогда мало... А третья встреча - когда он репетировал сцены с песнями. Так что все наши встречи имели место на “Ленфильме”. В курсе его личных дел я не был. Знал про вшитую ампулу, да, знал... Я всегда все, не имеющее отношения к творчеству, узнаю последним.
Вспоминается грустный случай конца 70-х годов, связанный с Высоцким. Я попросил хорошего певца Володю Ромашина выучить песни из “Интервенции”. И показал их не где-нибудь, а в общежитии Университета. Так профсоюзно-комсомольские боссы пошли по инстанциям с жалобой на меня. Дескать, студенты воспитаны на классической музыке и блатные песни слушать не хотят! Я люблю блатной фольклор, настоящий, но в данном случае никак понять не мог: при чем тут песни из “Интервенции”?!
В других местах их принимали хорошо. И я почти в каждом своем концерте старался их показать. Рассказывал о фильме, которого никто не видел. Говорил о Высоцком - как о поэте, музыканте. Сейчас не говорю - сейчас уже все про Высоцкого все знают.
Автор текста - Владимир Желтов