Ехала далеко. Сначала ужаснулась от вида огромных скворечников. Почему-то именно так я их назвала про себя, многоэтажки немного напоминают мне норки птиц на отвесе песчаного карьера. Они были кое-где разного цвета, но это не спасало положение. Возможно, летом тут милее. Но зима, дороги и одинаковые здания просто убили. Я подумала о том, что всю жизнь прожить здесь уму непостижимо. Я человек все же немного творческий, капризы мне присущи. Переехала недавно в самый центр, с балкона видно самую большую площадь города. Друг, когда я прислала фото с видом из окна, сказал, что я рвусь к власти. Не уточнил, к какой именно, над кем? Надо было спросить, хороший бы вышел разговор.
— Давай не отнекивайся, ешь!
У подруги тепло и пахнет едой. Она отважно замуж вышла три месяца назад, молодец, не капризничает. Внутри одной из норок скворечника довольно уютно оказалось.
— Эх, давно тебя не видела, соскучилась.
Машка заскучала наконец. Встретив ее, я бестактно сразу же поинтересовалась о том, нет ли у нее для меня новостей и сразу же пожалела об этом. Оказалось, просто в гости. Люди меняются, не надо на них давить и бесконечно звать встретиться, как оказалось. Они сами обязательно приходят, особенно если точно знают, что им будут рады.
Пили вино, смотрели фото со свадьбы. Однотипные, но удачные и милые. Машка рассказывала о быте. Оказалось — избранник далеко не так дерзок, как мне показалось при первой встрече, да и у нее в закромах оказалось столько житейской мудрости и понимания (откуда?!), что фундамент семейного счастья закладывается правильно, нутром чую.
Муж вернулся с работы. Видела их у входной двери, пока собиралась домой. Стоят и смотрят друг на друга. Явственно ощутила как между ними мир сжимается до коридора в маленькой квартире. Оба наполненные, веселые, простые. Их тепло льется через края, и на меня пролилось немного.
Как водится, о самом важном люди говорят в последний момент.
— Его родители сразу начали допытываться — "когда?!".
Машка выглядит растерянно. Немного виновато шаркает ногой о песчаный гололед.
— А он-то сам как относится?
— Он хочет. Но боится. Не думаю, что нужно так скоро, хочу дать ему время. Надо обжиться, привыкнуть друг ко другу. Мы все обговорили.
Подруга говорит и как бы вопросительно смотрит на меня.
Небольшая пауза. Я смотрю на вечерние огни, дома, фонари. Скворечники смотрятся не так уж и плохо.
— Я думаю, Маш, это правильно. И не надо вам никого слушать. Уж точно не ради этого люди женятся. В свое время все должно быть.
Она вздохнула.
— Я так рада, что ты меня поддержала.
Подъехала машина, обнялись.
В маршрутке я думала обо всем. Над последней этой фразой. Не без гордости подумалось, что друзья иногда начали ждать оценки при рассказе о своих поступках. То ли потому, что им хочется узнать у меня как у "верующей", правильно они поступают или нет, такая типа мини-церковь, лакмусовая бумажка. С другой стороны — может это просто страх осуждения? В период острого неофитства я клеймила всех подряд, только черное и белое, никаких компромиссов.
"Где просто, там ангелов со сто, а где мудрено — там ни одного" сказал как-то давно отец Амвросий. Простые люди — мудрые, взрослые, на них мир держится. Им сразу доверить хочется все свои тайны, и видно как-то сразу, что нет у них той зловредной хитрости и любопытства, которое ищет своего. А у меня вот есть.
Кто еще для кого лакмусовая бумажка, вот вопрос. Скорее маленькая семья в скворечнике на краю города для меня, чем я для них.