Когда я узнала, что буду работать в голландском родительском садике в одной с ним смене, то немного напряглась. С женщиной было бы проще, казалось мне. Я еще не знала как он здорово может развлекать детей.
Общались мы на голландском — таковы правила садика. Дети должны слышать преимущественно голландскую речь (ниже ссылка на статью про садик). И это правильно, ведь никакого другого языка они не понимают и, соответственно, будут себя некомфортно чувствовать.
Но иногда мы с моим немцем все же переходили на английский. Голландский в первый год моего пребывания в Нидерландах еще хромал (переехала к мужу-голландцу, ссылка на статью ниже).
Помню, что кто-то из родителей услышал наш разговор на языке Шекспира и нажаловался на нас коллективу на общем собрании. Больше на английский при других мамах и папах мы не переходили.
Смотрела на него и думала о войне
Больше всего меня удивляла моя подсознательная реакция на сам факт того, что я работаю с немцем. Умом я понимала, что он милейший человек, который всегда поинтересуется как у меня дела, нальёт чаю и расскажет как ему несладко приходится дома, когда приезжает его теща из Колумбии.
Но глядя на него я, помимо воли, думала о Великой Отечественной войне. И хотя она была 75 лет назад и я ее не видела, но знаю о ней так много, что как будто сама воевала. Я в школьные годы частенько представляла себя санитаркой, которая тащит на себе раненых на поле боя солдат.
Я не думала о своем напарнике как-то не так из-за войны. Он к ней никакого отношения не имеет и, несмотря на это, ему стыдно за эти страницы в истории его страны. Просто первое время я смотрела на него через призму человека, который вырос в государстве, которое победило фашизм.
Мне казалось таким странным, что глядя на него перед моим внутренним взором встают танки, солдаты, а в ушах стоит грохот орудий, но я ничего не могла с собой поделать.
Немецкий педантизм
К частью это длилось недолго. Вскоре историк во мне умолк и немец стал для меня самым желанным партнёром в смене, даже несмотря на свой невыносимый педантизм. Только он раз в неделю раскладывал столовые приборы по специальным стаканчикам.
Ведь за неделю их успевали перепутать, а он не мог смотреть на вилки, которые лежали вместе с ножам. Ложки к ложкам, а ножи к ножам.
Если меня удивляла его скрупулёзность и аккуратность во всем, то его мое пренебрежительное отношение к инструкциям. Как более опытный он должен был организовать противопожарные учения.
И вот мы все делаем как надо: включаем сигнализацию на телефоне, выводим детей на улицу, используя специальную веревку, за которую держатся дети.
И тут он меня спрашивает: «А ты спальню проверила?». «Зачем? — спрашиваю. — Дети же все здесь». Теперь удивился он: «Ну ведь так по инструкции положено».
Меня это так поразило. Я с тех пор как-то совсем иначе смотрю на все эти брошюры по эвакуации.
Мало ли что. Ведь в реальной ситуации действительно можно кого-то забыть и лучше отработать все свои действия до автоматизма именно в учебной ситуации.
Истинно немецкую аккуратность он проявлял и в езде на велосипеде. Перевозя своих детей на велосипеде с прицепом, он всегда надевал шлем.
Голландцы дaже шутят на эту тему: если вы видите велосипедиста в шлеме, то это стопроцентно немец. Местные никогда не будут утруждать себя подобными, на их взгляд, мелочами. И я, честно говоря, тоже.
Мои сын уже подрос и уже ходит в школу. Мне больше не надо водить его в сад и, соответственно, там работать. Прошло уже полгода, а я и нет-нет да и вспоминаю добрым словом своего самого первого коллегу в новой стране.
Вам будет любопытно прочитать:
Вышла замуж за голландца и узнала о себе много нового
Детсад по-голландски: мой сын будет вспоминать не кашу в комочках, а бутерброды
Поставьте, пожалуйста, нравится, если вам захотелось узнать больше о заграничных буднях своей соотечественницы.