Идея рассказать о людях, сознательно отказавшихся от городских благ и выбравших наш сельский район для жизни, родилась в редакции не так давно. Многие родившиеся в деревне стремятся уехать в города – а эти странные едут к нам, находят себе занятия, круг общения и вполне себе счастливо живут. Кто они? Как оказались у нас и чем так приглянулась кабанская земля? Думаем, опыт «новых деревенских» поможет взглянуть на нашу привычную жизнь с неожиданных сторон…
Первая героиня – Анна Каправчук, променявшая Ангарск на Танхой.
Две недели назад переполнилась выгребная яма. Чтобы машина подъехала, Анна раскидывает лопатой снег. Машина приезжает и выясняется, что горловина ямы перемёрзла. У местных три совета: ждать весны, долбануть ломом или найти и поджечь покрышку. Жечь костры на территории школы, вблизи вокзала и поселковой площади Анна не стала. Зато с 11-летней дочкой вытащила из окна удлинитель, строительным феном и вёдерным кипятильником растопила пробку. На радостях звонит водителю машины, которая способна сюда заехать и откачать… А она сломалась. Дома ввели строжайший режим экономии воды. Экономили настолько радикально, что перемёрзла холодная вода…
…Анна Каправчук вместе с двумя детьми живёт в Танхое вторую зиму. С точки зрения рядового жителя посёлка семейство обитает в коммунальном раю с центральным отоплением от школьной котельной, унитазом, горячей и холодной водой. Анна на 1000 процентов с этим согласна, но проблема в том, что ей есть с чем сравнивать…
Она родилась и выросла в полуторамиллионном Минске советской Белоруссии. В 1992 году счастливо «выехала» замуж в Ангарск – город чистый, удобный для жизни, который сначала нарисовали, а потом построили – как по учебнику рационального градостроительства. «У меня в принципе никогда не было мысли выбирать, где я хочу жить. Жила там, где родилась, потом – где жил будущий муж, и была надежда получить своё жильё», — рассказывает Анна.
Постепенно молодые решили квартирный вопрос: общага, «хрущоба», которую поменяли на трёшку в «сталинке», встроив в старый дымоход камин и засадив пустырь деревьями, чтобы улучшить вид из окна. Жили, работали, растили детей и арт-проекты. Даже развестись успели. Но уезжать точно никуда не собирались: в Ангарске были жильё, школа-садик-кружки для детей, врачи и прочий «социальный капитал».
В 2018 году бывший супруг, известный журналист, бард и скульптор, скоропостижно умер. Новость стала шоком. Не проходило и дня, чтобы Анну не остановили на улице и не спросили: «А отчего он умер?» «Это тяжело. Квартира стала музеем недоделанных дел – того, что он задумал, но не успел», — вспоминает Анна.
Случайно в соцсетях ей попалось объявление: в Байкальский заповедник требуется пресс-секретарь. Объявление зацепило: «Это то, что я люблю и умею делать (Анна – журналист, маркетолог, пиарщик с социальным уклоном и много ещё кто – ред.). Работа на благо природы, эко-просвещения, эко-туризма – это работа, за которую не стыдно».
Пока Анна наводила справки и советовалась, вакантное место заняли. Но мысль о том, что есть на берегу Байкала посёлок Танхой, осталась. Здесь она бывала дважды: в 2014 году и в 2018-м. Последний приезд её особенно впечатлил: во время Школы экологического предпринимательства Анна познакомилась с педагогами Танхойской школы.
«Я поняла, что с заповедником «обломилась», а через пару недель меня уволили. Позвонила в Танхой, в школу: «Вам кадры нужны?», — рассказывает Анна. – «Такие, как вы, – да. Но мы можем взять только человека с педагогическим образованием», — ответили ей. «И тут сыграл мой козырь. Мне наконец-то пригодился...
Продолжение по ссылке: https://baikalskieogni.ru/articles/media/2020/2/21/chem-marketologa-iz-angarska-pokoril-selskij-kabanskij-rajon-buryatii/