Многие в России пугаются слова «протекционизм»: «Опять запретят импорт колбасы, одежды, придется переодеваться в фуфайки, а у нас своей промышленности легкой и пищеперерабатывающей нет».
На самом деле, разумный протекционизм – это борьба за создание равных условий конкуренции на внешнем рынке, на внутреннем рынке. Когда-то, лет шесть назад, Президент меня спросил: «Вот компания «Ростсельмаш», где ты являешься Председателем совета директоров, она имеет производство в Канаде. Почему в Канаде? Почему ты не переводишь производство в Россию?» Я говорю: «Нет коммерческого смысла, не выгодно». Он говорит: «А почему?» Говорю: кредиты, налоги, стоимость перевозок». – «Что, и налоги у нас выше?» Я говорю: «Да». – «Ну, напиши записку». Хорошо, написал записку.
И там получилось 15 пунктов, где мы сравнили условия, в которых работают заводы в Канаде и в России. И оказалось, что там электричество дешевле, налоги ниже, больше стимулов экспортировать и так далее. И так получилось, что процентов на 15 производство трактора и себестоимость производства трактора дешевле в Канаде, чем в России. Поэтому нет никакого смысла переносить производство в Россию.
Такой анализ можно провести не только по тракторам, а сравнить себестоимость производства мебельного гарнитура, шерстяной ткани, трактора, бульдозера. Все можно посчитать.
Что такое протекционизм? Это борьба за то, чтобы в России условия стали максимально комфортными. Сюда надо записывать и стоимость кредитов, это тоже определенная борьба за рынок и протекционизм, то есть снижение стоимости. Снижение налогов – это тоже поддержка своих предпринимателей. Уменьшение количества проверок, снижение стоимости перевозок, качество дорог, комфорт жизни людей – это все повышает конкурентоспособность нашей промышленности.
Но иногда даже с помощью таких позитивных мер нам не удаётся создать условия более комфортные, чем в других странах. Например, потому, что Европа очень сильно субсидирует своих сельхозтоваропроизводителей. Пятьдесят процентов дохода фермеров в Европе это субсидии из бюджета. Если мы не можем даже субсидировать своего фермера в таких объемах, но мы должны его защищать. Нужны ввозные пошлины в том размере, в котором мы проигрываем в конкурентоспособности.
По каким-то товарам это будет пять процентов, по каким-то десять. По каким-то видам товаров, которые в России не производятся, и нет желающих их производить, рынок защищать не надо, его надо открыть. То есть протекционизм в современном мире, это размер пошлины. Размер защиты должен быть научно обоснованным, изменяющимся во времени, может быть, снижающимся. Протекционизм должен быть комплексным. И это должно относиться не только к внутреннему рынку. Борьба за внешние рынки – это тоже борьба за своего производителя, тоже своего рода протекционизм, чем Россия сегодня вообще никак не занимается.
Китай закупает на 60 млрд долларов продовольствия, а рядом – Новосибирская область, мы могли бы экспортировать в Китай пшеницу в любых объемах. Любые зерновые в любых объемах, и Китай все съест. Молочное производство, молокопродукты, рапс. Все в Китай можно было бы поставлять, если бы наши политики поборолись за рынок Китая.
Трамп подписал соглашение, по которому Китай обязан на 50 млрд долларов покупать продовольствия в США. Был у них период борьбы, когда Китай закрывался от Америки. Сейчас открывается. Наше Правительство даже не поняло, о чем там речь, что есть такая возможность проникнуть на этот гигантский рынок. Согласовать стандарты, решить политические вопросы. Это можно было сделать и начать поставлять миллионами тонн туда продовольствие, поднять тем самым уровень жизни наших крестьян. И так во всем.
На самом деле, внешние рынки представляют потенциально гигантские возможности для нашего экспорта, но политической, экономической поддержки мы, производители, не чувствуем.
Окончание здесь
Автор: Константин Бабкин, Глава Совета Торгово-промышленной палаты РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности экономики России. Из выступления на выездном заседании Совета в Новосибирске