Целенаправленное убийство Кассема Сулеймани, лидера иранской "Кудс", и последующие иранские ракетные удары по американским базам в Ираке довели разговоры о войне на Ближнем Востоке до лихорадочного состояния. Члены конгресса США, политические эксперты многих стран, а также различные СМИ утверждали, что события привели регион на грань войны.
Прямо или косвенно подтверждением многих из этих мнений и реакций были факты, такие как статья Роберта Мэлли в ноябре / декабре 2019 года Foreign Affairs: "Нежелательные войны: Почему ближний восток горюч, чем когда-либо". Мэлли утверждает, что Ближний Восток в настоящее время олицетворяет собой парадокс. По мере того как общества, страны и регион, в целом, становится все более раздробленными, он одновременно становится все более интегрированным благодаря появлению транснациональных движений и вмешательству внешних субъектов во внутренние споры. По словам Мэлли, эти два явления превратили Ближний Восток в трутницу, где внутреннее событие имеет возможность вызвать более широкую войну между различными странами.
Например, раскол иракского общества привел некоторых членов шиитской общины Ирака к интеграции с Ираном- они стали продолжением иранского влияния и власти. Видимым проявлением этого явления стала поддержка Сулеймани иракских шиитских ополченцев и их сотрудничество с ним. Поэтому любая конфронтация США с этими иракскими шиитскими ополченцами может спровоцировать войну между Соединенными Штатами и Ираном. Мэлли указывает в своей статье, что Сирия и Йемен являются местами для начала войны, которая неизбежно затянет Соединенные Штаты и другие страны.
События, связанные с убийством Сулеймана, предполагают, что утверждения Мэлли и других неоправданны. Этот регион не находится на грани войны. Это не трутница, как ее многие воспринимают, и не будет ею в ближайшем будущем. Страны, вмешивающиеся во внутренние ближневосточные конфликты, демонстрируют нежелание обострять.
Использование и спекуляция сценариев Ирака, Сирии и Йемена не позволяет признать реальность большой войны для региона. Можно проследить динамику развития Ливана в течение длительного периода времени, чтобы понять, что этот регион не подвержен более крупным конфликтам. В конечном счете, этот пример Ливана препятствует более точному анализу, более глубокому пониманию американской политики на Ближнем Востоке.
Ливан- а не Ирак, Сирия или Йемен- является образцом для современного Ближнего Востока. Ливан воплощает в себе парадокс, выявленный Мэлли,-
разрыв и интеграция. Ливан имеет более чем семидесятилетнюю историю глубоких социальных разногласий и конфликтов, связанных с внешним вмешательством и транснациональными движениями. Этот многолетний опыт превращает Ливан в богатую лабораторию для осмысления происходящих событий, критики и выработки эффективной политики в отношении конфликтов на современном Ближнем Востоке. Он также может подготовить политиков к тому, что ждет их после завершения этих конфликтов.
Ливан на протяжении десятилетий сталкивается со слабой государственной структурой и мощными негосударственными субъектами. Ливан был и продолжает оставаться индикатором многочисленных трещин в регионе: Арабо-ирано-израильский конфликт; суннитская и шиитская противостояние; его суннитское сообщество все более фрагментировано. Он также является местом для конфронтации между США и Ираном.
Поверхностный разрыв пласта и интеграция Ближнего Востока создают все больше "Ливанов". Ирак, Сирия, Йемен и Ливия начинают тесно подражать Ливану во времена мира и войны. Судан, Алжир, Египет и другие страны могут вскоре последовать за ними. Мы являемся свидетелями роста числа государств без государства на Ближнем Востоке- статуса, на который Ливан претендует с 1943 года.
Государство без нации предполагает наличие автономных административных органов и социально-экономической структуры; однако национальная идентичность является слабой. Сектантская / этническая идентичность, идеологические движения и родственные племена в этих государствах конкурируют или бросают вызов национальной идентичности. Отсутствие сплоченного общества подрывает функциональность государства. Эта реальность порождает плохое управление-исключение общин, коррупцию и отсутствие подотчетности- и способствует вмешательству других игроков.
Государства без наций демонстрируют определенные атрибуты, поведение и результаты во времена войны и мира. Наличие дилемм в области безопасности в общинах и движениях создает трения и насилие внутри общин и движений и между ними. В этих условиях между общинами/движениями и внешними субъектами складываются взаимовыгодные отношения. Эти характеристики порождают нежелание идти на компромисс, проецирование внешнего влияния на внутренние дела и чувствительность к региональным событиям. Результаты включают в себя непримиримость, дальнейшую поляризацию, спонтанные или неполные решения, недостаточное осуществление политики и прекращение отношений с внешними участниками.
Поразительные параллели существуют между Ливаном и сегодняшним Ближним Востоком. Подобно ливанской Маронитской католической общине, Тебу из Ливии ощущают себя под угрозой существования. Неспособность иракского правительства добиться монополии на насилие в пост-исламскую эпоху напоминает многолетний опыт Ливана с Хезболлой. Похожие сценарии могут появиться в Сирии, Йемене и Ливии. Ирак и его проблемы с коммунальными службами эквивалентны постоянным неудачам Ливана с его коммунальными службами. Иран проецирует свое влияние на Ирак, Сирию и Йемен, как это было в Ливане, начиная почти сорок лет назад. Количество внутренних и иностранных акторов, вовлеченных в настоящее время в гражданскую войну в Ливии, соперничает с количеством акторов, вовлеченных в Ливан в начале 1980-х годов.
Пороховая бочка без взрывателя
Рост разрыва связей и интеграции региона снижает вероятность возникновения более крупных конфликтов. Растущее число государств без государств создает все больше возможностей для вмешательства внешних субъектов. Имея больше возможностей, никто не обязан класть все свои яйца в одну корзину или класть все свои карты на стол. Эта реальность делает маловероятным, что регион будет охвачен более крупным конфликтом. Поражение или неудача в одном месте не означает конец для такой страны, как Саудовская Аравия или Иран.
Раздробленность Ливанского, Иракского, Сирийского, Йеменского и Ливийского обществ будет и впредь порождать конфликты и напряженность, что сделает их плодородной почвой для интервенции и склонности к эскалации насилия. Страны будут продолжать оказывать свое влияние в этих регионах, но с определенными ограничениями. История показывает, что они не рискуют всем. Когда дело доходит до толчка, внешние акторы, такие как Саудовская Аравия, Катар, Иран и другие, не желают подставлять свои шеи. Это не в их интересах, да им и не нужно. Зачем рисковать большим конфликтом, когда другие отношения могут быть продолжены или отношения с клиентами могут быть воскрешены в будущем?
Ливан вновь является примером такого поведения. Сирийское нападение 1976 года на элементы ООП в Ливане от имени ливанского маронитского руководства не спровоцировало арабскую войну. Он также не прекратил отношения между Сирией и всеми фракциями ООП. Иран не вмешивался посредством "Хезболлы" во время израильской операции в 1993 году, и 33-дневной войны в 2006 году. Во время сирийской оккупации Ливана Сирия не препятствовала израильским пролетам над Ливаном и наблюдала, как Израиль бомбил ливанскую инфраструктуру.
Нежелание Ирана или Сирии прийти на помощь своим ливанским союзникам не помешало этим союзникам продолжать искать иранскую и сирийскую помощь. Более того, сирийско-израильский воздушный бой над Ливаном в 1982 году не привел к более масштабной войне. Бомбардировка казарм морской пехоты США в 1983 году не спровоцировала широкомасштабного конфликта против Сирии или Ирана.
Американские политики в настоящее время не имеют жизнеспособных вариантов решения споров между иракцами, йеменцами, сирийцами, ливанцами, ливийцами и другими странами. Тщетным и бесполезным мероприятием для Соединенных Штатов является активное вовлечение их в деятельность на местном уровне в рамках этих соответствующих условий. Повседневная политика и конфликты на Ближнем Востоке, особенно в Ираке, Сирии, Йемене, Ливане и Ливии, становятся все более сложными из-за поляризации и интеграции.
Раздробленность этих обществ между собой и внутри общин вкупе со склонностью к внешнему вмешательству привела к увеличению числа вовлеченных субъектов и интересов. Это делает переговоры по урегулированию или содействию достижению политических соглашений невероятно трудными для достижения. Например, процесс формирования иракского правительства затягивается, и многочисленные саммиты, посвященные сирийскому конфликту, не принесли ощутимых долгосрочных результатов.
Американские политики пытаются в первую очередь заняться этими конфликтами и политической напряженностью на региональном уровне. Внешнее вмешательство усугубляет конфликт и политический тупик, препятствуя достижению компромисса. Затем бремя ответственности возлагается на местные субъекты. Это, считается, единственным конструктивным путем вперед, хотя и очень медленным и не совсем мирным. Таифское соглашение не положило конец пятнадцатилетней гражданской войне в Ливане. Именно международная изоляция армии генерала Мишеля Ауна и его поражение от сирийской армии положили конец войне.
США пытаются дипломатически урегулировать разногласия со своими союзниками и между своими союзниками. Они также пытаются свести к минимуму иранское вмешательство в эти сферы посредством поддержания политики максимального давления. Если политика максимального давления будет сохраняться, иранское правительство все больше будет вынуждено выбирать между своими гражданами и своими йеменскими, сирийскими и иракскими интересами. Признаки этого появляются в Иране в виде протестов вокруг повышения цен на газ.
Пример Ливана дает надежду, связанную с неизбежностью большой войны на Ближнем Востоке. Роберт Мэлли и другие исследователи упустили из виду полезность Ливана для диагностики и решения многочисленных проблем Ближнего Востока. Ливан является ценным, в значительной степени неиспользованным ресурсом для политиков, потому что Ливан имеет обширную историю с показательной динамикой и бедствиями региона.
К сожалению, исправление положения в регионе через призму Ливана не предполагает идеального пути вперед. Эффективная политика будет трудной, медленной и иногда болезненной. Кроме того, как и Ливан, этот регион в ближайшее время не избавится от своих страданий.