Доброго времени, уважаемые читатели!
Итак, вашему вниманию - рассказ в жанре классической фантастики. Для тех, кто ностальгирует по фантастике 50-60-х годов 20 века.
Мегакомпозитор, поставщик шедевров для шоу-постановок в личном визиотеатре императора Росса Ия, Мсти-Слава IV. Лауреат тотальных аудио-конкурсов, профессор кафедры Виртпространства консерватории Cочинительского мастерства...
... И прочее, и прочее, и прочее...
Ихан Кровинеев – собственной персоной, ступил на борт дорогущего тур-лайнера. Конечный пункт путешествия композитора – орбитальная станция-курорт близ Тикмеи.
«Отдых и развлечения для ищущих сверхвдохновения творческих людей, авантюристов духа, искателей фантазий и острых ощущений».
Кровинеев мечтал об этой поездке со дня открытия станции и появления на Земле пиар-компании. Но положение обязывало вкалывать и поддерживать статус мегазвезды. Тем более, что он - творческий фаворит императора. А фаворит – должность сиюминутная: зазеваешься, и твое место тут же займет какой-нибудь молодой прохвост. А ты остаток жизни будешь преподавать азы мелодики вертким, прыгучим оболтусам, где-нибудь в куполе третьего уровня на Луне...
В очередной раз Ихан Кровинеев закатил пред очами «мудрого и просветленного» такое шоу! Что по окончании представления, на личной аудиенции, с губ императора слетело: «Проси чего хочешь!» Под «проси чего хочешь» вовсе не подразумевалось «полцарства» или «дочь-красавицу в жены», но на что-то вроде недельной брони на обед в «Логнелии», по полной программе, на две персоны, Ихан вполне мог рассчитывать.
Но Кровинеев отважился обнаглеть!
Обнаглеть не перед подчиненными артистами и музыкантами, которых он нещадно мутузил на репетициях, а перед императором!
- Ваше величество, б-билет на тикмейскую станцию.
Сказал и сам пожалел. От копчика до макушки, и обратно, принялся нагло курсировать ледяной поток. Ихан почувствовал себя насаженным на холодный стальной шест. Как жук, проколотый булавкой.
«Всё. Конец моей карьере» - с ужасом подумал Кровинеев.
- Добро! - Мсти-Слав махнул рукой, пальцы которой были немилосердно унизаны перстнями со знаменитыми файенскими изумрудами. - Проскурин! Организуй ему поездку. В люкс-классе!
Вообще-то Высший Совет Земли скорее терпел эти архаические игры в монархию. Но Кровинеев плевать хотел на политику и тип государственного правления. И уж тем более – на иллюзию государственного правления.
Мсти-Слав IV был для Ихана - хлеб и соль.
Мсти-Слав IV был для Ихана - звания и регалии, постоянные заказы, слава и почести.
Наконец - весомость и уважение в среде творческой элиты Земли.
Но это на Земле...
А впереди – целая неделя отдыха на тикмейском курорте!
И участие в «играх» Энерго-Информационного Слоя (ЭИС) планеты Тикмея – великовозрастного космического ребеночка и воспитанника мамочки Метаксы - красного гиганта класса К.
Невинное слияние человеческого разума с ЭИС Тикмеи в период его активности, начинающейся всякий раз под воздействием плазмовыбросов Метаксы – то, ради чего сконструирована станция. Возмущения происходят примерно раз в 3-4 года (в пересчете на «Землю»). Билеты раскупаются и бронируются аж на 8-10 лет вперед. Станция постоянно расширяется и сейчас готова одновременно обслужить примерно 1000 клиентов со всех уголков галактики. В народе уже ходит поговорка: «кто побывал на Тикмейской Иллюзионной станции, может с уверенностью заявить – жизнь прожита не зря!» Клиенты, уже вкусившие экзотическое наслаждение, слегка переиначили ее на свой лад: «кто побывал на Тикмейской Иллюзионной станции – может умереть спокойно!» Или такая: «если ты не побывал на тикмейской станции – ты не видел настоящей жизни!» Впрочем, сии банальные поговорки - скорее цитаты из арсенала туристических пиар-буклетов.
Погибшая цивилизация Тикмеи оставила мало физических артефактов, но информационный слой планеты впитал очень многое из славной истории тикмейцев. Любой ментал, мысль (как и ее воплощение) содержит информацию. Информация – это энергия. Всякая энергия может быть использована в тех или иных целях с помощью специальных технологий и оборудования. Это осуществимо. Вопрос - сугубо технический. Надо лишь определить, каким способом передается, в каком виде и где хранится нужная информация.
Возмущения на поверхности светила приводят в движение все уровни планетного ЭИС. Уникальные нейро-конвертеры и пси-адаптеры Тикмейской Иллюзионной станции способны улавливать и преобразовывать в псевдомиры лишь малую часть этих чудес. Но даже «крупицы» потрясают воображение! Однако прежде, квантовые нано-компьютеры должны умостить считанную информацию в удобоваримый для человека виртформат, причем - по индивидуальной программе для каждого клиента.
Полет прошел без приключений и неожиданностей. Кровинеев даже заскучал, несмотря на возню со своим любимцем - новейшей моделью музыкального мини-синта.
В промежуточном порту на Фресте, во время пересадки на прямой тикмейский маршрут, произошла получасовая задержка из-за каких-то местных недоразумений с лицензированием «транзитников», невольно даровав пассажирам замечательную возможность всласть налюбоваться знаменитыми горными пейзажами Фресты.
Весь дальнейший полет Кровинеев музицировал, делая наброски для нового грандиозного шоу. Впрочем, он то и дело с удовольствием отвлекался: продегустировать вина, предлагаемые стюардами.
Наконец, видеоиллюминаторы обозначили огромнейшее осиное гнездо - образы для сравнения чаще возникали именно такие - ультрасовременный дизайн станции.
Гнездо, повисшее на фоне кроваво-красной Тикмеи...
Невероятно подвижный, не привыкший долго сидеть без дела, кучерявый и белобрысый Кровинеев, с волосами как выгоревшая под знойным солнцем степь, уложенными в модную прическу «арктур», ступил на борт станции. Шустрой, размашистой походкой он подскочил к регистрационному терминалу, у которого дежурили два работника. Один - рангом пониже, а второй, похоже, - среднего звена. Чуть в стороне стоял вооруженный охранник в сером мундире.
Птичьи глаза Кровинеева, казалось, с недоверием обозревают вестибюль: скок, скок! Крючковатый, как клюв, нос словно ощупывает пространство в том же ритме.
- А скоро я смогу пройти иллюзионный сеанс? – поинтересовался Ихан у того, что рангом повыше.
- О да. Ваш номер и, соответственно, ваша личная капсула полностью подготовлены для сеанса. Мы лишь иногда выдаем свои рекомендации по наилучшему времени и длительности процедуры. А сейчас, пока ваш багаж доставляют в номер, я бы посоветовал Вам посетить наш релаксационный ресторан. Это наша гордость! Такого нет во всей галактике!
Кровинеев вздернул бровь.
- Что ж, пожалуй.
Композитор расположился в центральной части ресторана, у обширного бассейна с фонтанами. Зал был оформлен ввиде лесной поляны, окруженной сказочными деревьями-гигантами. Ветви бутафорских деревьев узловатыми щупальцами тянулись в вышине, сплетаясь в причудливые объятия. Между «деревьями» удачно вписалась живая растительность, свисавшая пышными гроздьями почти до столиков. А свет струился откуда-то из недр сказочного леса и переливался в струях играющих фонтанов.
За столиком Кровинеев сидел один, поэтому мог спокойно, без стеснения, крутить головой и наблюдать за посетителями.
Таких блаженных физиономий Ихан в жизни не видел! Прямо-таки свинячья радость и умиление! Кайф!
«Что ж, посмотрим, каким стану я через пару деньков» - подумал композитор и приступил к десерту.
Первый сеанс прошел на славу! Даже странно и непривычно. Кровинеев вылез из иллюзионной капсулы каким-то взбудораженным и одновременно умиротворенным. Потрясающе! И тут же вдохновленный новыми впечатлениями Кровинеев засел за свой новомодный синт.
Работа над свежим шоу явно ускорилась!
На следующий день, после сытного обеда, Кровинеев прогуливался по Зимнему саду.
Здесь царили пальмы! Многие их сорта Ихан увидел впервые. Особенно его внимание привлекли разновидности пенктийских пальм, имевших размашистые треугольные листья в самом низу, а к верхушке постепенно уменьшавшихся до размеров 3-5 сантиметров. У земли, среди торчащих сплетений черных корней, зрели бледно-желтые плоды, по форме также напоминавшие треугольную.
Залюбовавшись экзотикой, Кровинеев машинально присел на широкий диван, напротив участка с пенктийскими пальмами.
- Вы, похоже, здесь недавно, - услышал он рядом с собой приветливый голос.
Композитор повернул голову.
Оказывается, на диване расположился импозантный мужчина лет шестидесяти, совершенно лысый и с окладистой седой бородой. Обычная для курорта одежда свободного покроя – тога и сандалии на босу ногу. Ихан же щеголял в более привычных для него шортах и сетчатой майке с имперской голографической монограммой.
- Как Вы догадались? Впрочем, понятно – наверное, я выгляжу излишне заинтересованным и еще неосвоившимся на новом месте?
- И это тоже есть! - весело ответил мужчина. – А еще Вы выглядите недостаточно счастливым. Для клиента тикмейского курорта. Кстати, меня зовут Булит. Я – мастер декоративных искусств.
- Очень приятно. Ихан. Композитор.
Новые знакомые обменялись приветственными жестами.
Активировалась гигантская видеопанель. На ней возникло изображение приятной молодой девушки, которая, не менее приятным голосом, сообщила:
- Уважаемые господа, гости тикмейской станции-курорта, в 7.00 по унифицированному времени ожидается пиковый всплеск ЭИС. Заранее, ближе к указанному времени, рекомендуем вам занять места в личных иллюзионных капсулах. Напоминаем, что ответы на интересующие вас вопросы вы сможете получить в индивидуальных терминалах, а также обратившись к персоналу различного уровня. Номера связи указаны во всех терминалах в главном окне. Желаем вам незабываемых фантазий и приятного отдыха!
Изображение девушки исчезло. Панель погасла.
- Что ж, надо идти в апартаменты и занимать капсулу, - сказал Булит, вставая с дивана с выражением радостного предвкушения. - Похоже, сегодня ожидается нечто особенное!
Композитор кивнул.
Кровинеев просидел еще несколько минут. Потом поднялся и оглядел свое отражение в зеркале. Подумав, нащупал на майке мягкую панель – и имперская монограмма тут же сменилась изображением фрестийского горного пейзажа, который он снял во время пересадки. И тоже поспешил к себе, прихватив из робобара, установленного на выходе из Зимнего сада, пакетик с соком пенктийских плодов.
Станция будто уснула. Тишь да гладь. Все клиенты разбрелись по своим каютам и ждали кульминации в играх неугомонного энергослоя Тикмеи. Низенькие, дискообразные роботы в это время тихо и незаметно, но довольно бойко выполняли профилактическую уборку в общих помещениях.
После сеанса Кровинеев буквально выполз из апартаментов! Он не понимал, как вообще возможно то, что он пережил! Ихан позабыл миры, в которые погружался только что, но прекрасно помнил свои ощущения - он прикоснулся к истинному величию древнейшей тикмейской цивилизации! Ощущения, не совместимые с жизнью! Вероятно, от помешательства его спасло только то, что он по ошибке не активировал полный комплект датчиков.
По богато декорированному коридору плелся сосед Кровинеева – голохудожник с Капеллы. Он еле шел, опираясь о стену, и бормотал:
- О-о-о... Красные заратустры, лакризованные субстанции... ленивые гиб-бриды... параноидальные новообразования, фаллические к-к...констр-р-р...у-укции... метахондрические плант-т... а-ации... Красные заратустры... О-о-ох... Все, что я творил до этого – бледная тень... бледная тень...
Когда художник проковылял мимо застывшего Ихана и стал отдаляться, он по-прежнему повторял: «бледная тень... бледная тень...»
Кровинеев проводил его взглядом и обернулся в противоположную сторону – оттуда донеслись стоны и причитания. Послышалась возня, глухие удары. А через несколько секунд по перекрестному коридору промелькнули фигуры двух медиков в салатовой униформе. Позади них, плавно и, казалось, будто с воодушевлением, скользил медробот.
Чуть позже Кровинеев случайно, из-за угла, подслушал разговор инженерного персонала станции:
- Сверхвысокие инфернальные вибрации пространства в районе ЭИС, действующие опосредованно, через процедурное оборудование станции, временно расширили сознание клиентов, находившихся в иллюзионных капсулах. В результате их мозг подвергся сверхмассированной информационной бомбардировке, эмоции зашкалили, психика не справилась с перегрузкой, - сказал один из сотрудников.
- До сих пор инфернальные вибрации, которые постоянно нами отслеживаются, не приближались даже к минимально опасным значениям! – удивленно добавил второй.
Затем техников кто-то вызвал, и они быстро куда-то направились.
А Кровинеев остался на месте, пытаясь осмыслить услышанное. Он так и не разобрался в тонкостях этой технической тарабарщины (тем более что соображал сейчас туго), но уяснил одно: произошло что-то очень страшное…
* * *
Мегакомпозитор, поставщик шедевров для шоу-постановок в личном визиотеатре императора Росса Ия, Мсти-Слава IV. Лауреат тотальных аудио-конкурсов, профессор кафедры Виртпространства консерватории Cочинительского мастерства...
... И прочее, и прочее, и прочее...
Сквозь панорамное окно именной студии Ихан Кровинеев, самодовольно прищурив один глаз, а над другим вздернув бровь, обозрел столичные горизонты Мос Квы и уселся за свой любимый инструмент для сочинительского музицирования.
Но тут случилось непредвиденное: мозг Кровинеева остро пронзило, сопровождаемое каскадом бурных чувств, воспоминание того злосчастного сеанса на Тикмейской Иллюзионной станции.
- Пятнадцать нот! – воскликнул композитор и вскочил, замахав руками словно курица крыльями. – Как такое возможно?! Сейчас я совершенно этого не представляю. Но тогда, на станции, я слышал тикмейские мелодии и испытал ощущения на порядок сильнее, чем от нашей музыки! Как я теперь смогу творить и укладываться в наши жалкие семь нот?! Я не смогу! Не смогу! Нет! Нет! Здесь совсем иной подход, иной взгляд на музыку!
Теперь, после произошедших событий, поговорка «кто побывал на Тикмейской Иллюзионной станции – может умереть спокойно!» приобрела особо зловещий оттенок. Кровинеев продолжал жить в добром здравии (по крайней мере – физически), но его творческая жизнь после тикмейской командировки оборвалась раз и навсегда...
* * *
Кровинеев взглянул на унылый лунный пейзаж, резко развернулся и погрозил пальцем расшалившемуся юнцу.
- Итак, дети, продолжим. Как вы все уже знаете, частью музыкального звукоряда является октава, состоящая из семи нот и пяти полу... полу... тон...
- Учитель, Вам плохо?! – раздались из разных концов класса детские голоса.
- Ох… Сейчас... Пройдет...
Кровинеев вытер со лба крупные капли пота и зло запулил в рот успокоительную капсулу.
- И пяти полутонов! – превозмогая себя, яростно прохрипел бывший мегакомпозитор.
Конец.
Всем удачи!
Подписывайтесь на канал! Читайте!
Ваш