Это было в декабре 1968 года, в США. Бельгийский антрополог, член Британского зоологического общества доктор Бернар Эйвельманс, известный прежде всего по блестяще популярным книгам, был приглашен осмотреть некий необычный объект, о котором неожиданно заговорили все американские газеты. Из прессы стало известно, что некто по имени Франк Хансен, разъезжая по провинциальным ярмаркам юго-запада США, демонстрирует там за умеренную плату тело «снежного человека».
Осмотр убедил Б. Эйвельманса в истинности слуха. Хотя владелец позволил ознакомиться со своим экспонатом только через трехтонную глыбу льда, в которую он был заключен, ученый признал в нем гомниида, то есть человекоподобное существо. Существо напомнило Эйвельмансу неандертальца, который, по всем данным науки, должен был бы вымереть не меньше чем 45 тысяч лет назад. А тут — не скелет, а тело, следы крови. Левое предплечье носило следы перелома, а на голове... огнестрельное ранение.
Научная общественность была взбудоражена. Еще бы — во вполне солидном «Бюллетене Королевского Бельгийского института естественных наук», вышедшем на этот раз двойным против обычного тиражом, была опубликована статья Эйвельманса. А в ней: «...Тело покрыто волосами, подобно крупным человекообразным обезьянам Африки, шея короткая, туловище имеет яйцеобразную форму, грудная клетка округлая, руки чрезвычайно длинные, ступни и кисти очень крупные, большие пальцы рук непропорционально длинные в отношении остальных... Кожа по цвету напоминает труп человека белой расы, не загоревшего на солнце».
Вывод антрополога был безапелляционным: «Перед нами недавно умерший представитель подвида гомосапиенс, которому я предлагаю присвоить название гомо понгондес, что по-латыни означает обезьяно-человек
Но откуда он взялся?! Каждый раз, представляя почтеннейшей ярмарочной публике свое сокровище, Хансен говорил, что он купил его в Гонконге, но что туда оно попало с Камчатки: сибирский климат куда лучше подходит для сохранения живых тканей от распада.
Конечно, обломки черепа и костей, принадлежавших неандертальцу, уже давно находили и на Ближнем Востоке, и в Европе. По мнению многих палеонтологов, они свидетельствуют, что когда-то на Земле параллельно сосуществовали два вида человека — примитивный, так называемый классический неандерталец, и другой, куда более близкий к разумному, современному нам гомо сапиенсу.
Этот последний был более развитым, и «сосуществование», по-видимому отнюдь не мирное, закончилось полным исчезновением классического неандертальца несколько десятков тысяч лет назад.
Эйвельманс же разрушал все это стройное здание: черты замороженного существа позволяют, по мнению бельгийского ученого, отнести находку к числу неандертальцев классических, а все остальные обстоятельства указывают, что он не вымер тысячелетия назад, а существовал вчера и существует сегодня!
Однако мимо пулевого ранения в области головы так просто пройти нельзя. Кому это и при каких обстоятельствах пришла мысль палить из винтовки в... человека?
Вот этот-то аргумент и использовал видный биолог, руководитель отдела приматологии Смитсонианского института доктор Джон Нэйпир, когда владелец трупа Хансен отказался вступить с ним в контакт. Хансен не только не желал продать институту свое сокровище, но и не разрешил сделать его рентгеновские снимки. На сцене вот-вот должны были появиться представители следственных органов для выяснения обстоятельств убийства.
Но прежде чем эта история приобрела совсем уж детективный характер, заговорил один из стоявших до сих пор в тени участников. Он оказался владельцем частного музея восковых фигур в каком-то калифорнийском пригороде. Под нажимом улик он признался, что в начале 1967 года вдвоем с одним из своих служащих сфабриковал из сока каучуконосов — латекса некое подобие обезьяночеловека и налепил ему на «кожу» пушистую шерсть. А что касается ранений и переломов — это просто для пущей убедительности...
Теперь «загадочный объект», побывав поочередно ярмарочным экспонатом, кандидатом в наши предки, вещественным доказательством в уголовном деле, наконец успокоился в витрине универмага в американском городке Сент-Пол. Здесь он служит скромному делу коммерции, привлекая толпу любопытных прохожих.