В годы горбачёвской гласности пишущая братия на все лады смаковала тему слабого здоровья Черненко, словно соревнуясь, кто хлещи и обиднее пройдётся по болезненному виду КУЧера (Константина Устиновича Черненко) – так пренебрежительно именовали не популярного в тот период лидера. И ни один из пишущих, не попытался задаться вопросом – а что, собственно, стало причиной слабого здоровья предпоследнего генсека?
Болезнь Черненко началась очень странно.
Шёл август 1983 года. Страной «рулил» Андропов. Вторым человеком в партии считался Черненко. Было очевидно, что Юрий Владимирович отдалил его от себя, но позиции фаворита и личного друга ушедшего из жизни Дорогого Леонида Ильича были ещё достаточно крепкие.
Константин Устинович собирался на отдых, как обычно в Крым. С ним поехал его сын Владимир со своей женой, двухлетний внук, названый в честь деда тоже Костей и его помощник Виктор Прибытков. Пока ничто не предвещало о грозящей беде со здоровьем.
Отдых прошёл великолепно. Стали подумывать об отъезде. И тут в один прекрасный, летний вечер, погода стала резко меняться. Чистое, безоблачное небо, с юго-западной стороны, стало приобретать цвет ультрамарина. Огромная туча застлавшая горизонт поднималась всё выше и выше. Зной сделался удушливым; временами порывы вихря пробегали по морю, крутя, белые барашки; раза два послышались отдалённые раскаты грома. Стала чувствоваться та томящая тяжесть, которая предшествует большим грозам и которая так знакома астматикам, ревматикам и нервным людям. В это время, в резиденции Черненко появился его давнишний знакомый, и даже как утверждают, приятель – Виталий Васильевич Федорчук (в то время он уже был в команде Андропова).
В руках у гостя настораживал увесистый пакет:
– Прими, Константин Устинович, в подарок. Сам наловил и коптил, между прочим, тоже сам.
И гостю и его подарку обрадовались. Ставридка и впрямь была хороша – свежая, жирная, чуть солоноватая. Под свежую отварную картошку просто объедение.
А ночью случилась беда. Константин Устинович проснулся от нестерпимых болей в животе. Началась рвота. Сильное отравление было налицо. В крайне тяжёлом состоянии его транспортировали в Москву. Заключение врачей, было единым: причина отравления в не очень свежей рыбе.
– Но ведь рыбу ела вся семья!?
Сам Чазов на вопрос помощника Черненко – Виктора Прибыткова, потупив взгляд и отведя глаза в сторону ответил:
– Вирусная инфекция.
Просто удивительная ставрида, какого-то точечного удара. А может быть, это было типа бинарного отравления? Безусловно, Черненко как астматик принимал какие-то лекарства. Вполне возможно, что лекарство в совокупности, с каким либо веществом (тоже безвредным) могло превратиться в яд. Для всех остальных это вещество было не опасно.
Перед начавшейся непогодой, больному с хроническим заболеванием следовало принять лекарство, что он и сделал. А после всей семьёй, сели за стол.
– Результат был налицо.
Бередит душу другой вопрос. Кому так сильно мешал Черненко? Кому спешно надо было убрать его с дороги? Андропов стоял (вернее лежал одолеваемый недугом) у руля правления. А, что если… Нет эту мысль вслух доканчивать нельзя. Но можно допустить, что претендент не желал терять лишний год, два. Его снедало нетерпение, взять бразды правления после Андропова.
А кто довёл Андропова до такого предсмертного состояния? Тот же самый претендент, или тот, кого в свою очередь пытались убрать?
– Великие тайны хранит история.
***
Близился август 1984 года и тут вновь случился отпуск.
– Прямо наваждение какое-то, как только у Черненко отпуск, так – беда.
Константин Устинович собирался в высокогорный пансионат «Сосновый бор». Рекомендации об отличном отпуске были получены от Горбачёва и Чазова. Горбачёв был когда-то хозяином тех мест, а Чазов, как министр здравоохранения знал толк в своём деле.
Виктор Прибытков пытался, было отговорить упрямого, больного, старика. Куда там!
– Высокогорье! Поехали!
В высокогорье Черненко день ото дня делалось всё хуже и хуже. Там он ни разу не вышел на свежий воздух. В погожий августовский день Черненко позвонил Горбачёву. Смысл его разговора был тревожный. Константин Устинович не скрывал, что чувствует себя плохо, и советовался, что делать дальше.
Михаил Сергеевич успокаивал Черненко, считая, что это обострение скоро пройдёт и не надо делать поспешных шагов. Наступил день, когда ему потребовалась каталка, а через 10 дней его перевезли в Подмосковье на брежневскую дачу. В Завидово. Приступы астмы, которые раньше были довольно редки, участились. Здоровье было подорвано окончательно.
В чём же дело? Да всё просто и давно известно. В горах, в летний период, днём жарко, но ночью холодный воздух с ледников стекает в низ. Поэтому высокогорье противопоказано астматикам. Об этом знает каждый участковый врач. Так, что министр здравоохранения, уговаривавший вместе с Горбачёвым Черненко не знал этого? Да и сам Горбачёв будучи первым секретарём Ставропольского края – высокогорной курортной зоны тоже всё прекрасно знал.
– Думается вывод из сказанного сделать несложно.