Приветствую вас, уважаемые читатели!
Катерина склонилась над сыном. Она положила руки на ободок его кроватки, и дерево отозвалось скрипом. Сынишка помалкивал и, в ожидании очередной увлекательной сказки, пытливо оглядывал лицо матери.
- Итак. Давным-давно, - начала Катерина и тут же лукаво поправилась. - Ой, нет! Какая ужасная неточность! Ровно триста двадцать три года назад, когда люди путешествовали по Земле ещё свободно, посещая разные страны и города, решили они возвести одно грандиозное сооружение. Назвали его Большой Адронный Коллайдер…
В это время, немного странно одетый – меховая шапка-ушанка, валенки и современный синтетический комбинезон, рассчитанный на крепкие морозы, - на крыльце, будто дозорный, дежурил старший Олежик. Он сейчас - старший мужчина в доме, пусть и временно.
Зимнее небо едва подсвечивалось лучами уже скользнувшего за шиворот горизонта солнца.
Вдруг мимо Олежика пролетело нечто явно увесистое. Загадочным силуэтом оно очертило в прогалине леса неспешную, величавую траекторию и скрылось за разлапистыми деревьями.
«Может, филин?»
Прозрачная синева небес быстро чернела, выпуская на прогулку льдинки звёзд. Одну за другой. Они вспыхивали, рассыпались от горизонта до горизонта, а затем вольготно паслись на угодьях мироздания. Статные, фигуристые ели, будто неколебимая стража, облаченная в униформу пушистого снега, застыли на морозе. Стволы головокружительно вздымались. Деревья несли свою службу.
Таким же стражем себя ощущал и Олежик.
Где-то в районе горизонта, а может и намного дальше, чакроиды устраивали, как обычно по ночам, зрелищные световые шоу. Прямые искристые столбы, уходившие в глубину стратосферы, а с земли казалось – к самим звёздам, качали псиэнергию. Чакроиды, пожалуй, - самые безобидные побочные «продукты» адронной катастрофы. Они проникли в «чистые» зоны и живут среди людей.
Слышались тревожные, заунывные голоса адропитеков. Но этих созданий также не стоило опасаться - Олежик это прекрасно знал. Сингапур и Бустер им такого леща зададут! Сингапур (или Синга) и Бустер (или Бустя) – это собаки, породы сибирская лайка... А на крайний случай можно активировать вокруг дома силовые барьеры… Или вызвать патрульных...
Олежик ещё раз по-хозяйски оглядел окрестности и вошёл в дом. Раздевшись, Олежик устроился на скамье у окна.
В лесу что-то громко затрещало.
Олежик принялся увлеченно дышать на стекло, щедро разрисованное морозом. Затем старательно тер холодное стекло пальцами, добиваясь хоть какой-то видимости. В образовавшийся окуляр огромными опасливыми глазами он стал с напряжением всматриваться в уличную темень.
«Синга и Бустя не замерзнут. У них тёплые хромо-пластовые конуры».
Катерина, как обычно, суетилась по хозяйству. А Олежик в это время увлечённо рисовал на планшете. Персонажами его зарисовок были охотники и дикие звери, и вообще – природа во всех её проявлениях.
- А где папа? – вдруг заголосил «мелкий», 3-летний Пашуля.
- Папа на работе, - ответила мать.
- А когда он придёт?
- Когда сделает свою работу. Ложись, давай!
- А когда он сделает свою работу? – не унимался ребёнок.
Вместо ответа Катерина запела колыбельную:
Месяц над нашею кpышею светит,
Вечеp стоит у двоpа,
Маленьким птичкам и маленьким детям
Спать наступила поpа…
Олежик зевнул и вновь стал тереть оконное стекло.
Голос матери мягко стелился по помещению. Он обволакивал Олежика, нагонял сладкую дрёму, а затем, сквозь крошечное пятнышко прозрачности, отвоёванное у узоров мороза-живописца, медленно, на ходу замерзая, уплывал на улицу.
«Мелкий» уже посапывал в своей кроватке, его мордаха лучилась ангельским умиротворением...
* * *
Игнат сверился с картой. Та весело светилась перед глазами, на внутренней поверхности шлема. Пальцы Игната ловко бегали по сенсору управления квазидисплеем, передвигая и вращая карту, изменяя масштаб и выводя справки по объектам.
- Ясно, - вслух сказал Игнат.
Карта исчезла, словно под натиском унылых безжизненных пейзажей.
По традиции Игнат вспомнил про свой манёвренный, юркий «шифтер», что дожидается его у границы Московской Адронной Зоны.
- Эх, если бы здесь можно было разъезжать на «шифтере», - посетовал Игнат, – я бы управился за считанные часы…
На работе Игнат, будучи в одиночестве, всегда мыслил вслух. Среди окружающего сюрреализма иначе нельзя. Твой голос – как напарник, как собеседник. Ты думаешь, а он говорит. Ты спрашиваешь, а он отвечает. Ты боишься, а он успокаивает. И в этом нет никакой шизофрении. Обычная предосторожность, перестраховка, чтоб не свихнуться от «красот» гибнущего мира. Гибнущего – по человеческим понятиям…
Каждому человеку в своей жизни приходилось видеть руины. Но здесь - не просто руины, а руины, окутанные потусторонними вибрациями. Руины, окрашенные в потусторонние цвета. Цвета – словно порождения иного спектра...
Генетически Игнат принадлежал к той редкой, загадочно возникшей касте людей, которые могли существовать в адронных зонах. Необъяснимо, но факт. Игнат точно не помнил вердикты учёных. Что-то связанное с ритмами головного мозга и особенностями циркуляции крови. Однако, для посещения «зон», таким уникумам, как он, обязательно требовались специальные скафандры и снаряжение. А вот «простых смертных» не спасали даже скафандры... Игнат без стеснения пользовался своими врождёнными данными. Он был охотником за многочисленными ценностями – произведениями искусства; утерянными, но до сих пор нужными технологиями; любой значимой информацией и многим другим, что бесхозными грудами тлело во мраке адронных зон...
- Так, улица Тверская... далее - площадь Тверская, - твердил Игнат. – Направо, на Столешников переулок, к дому номер 6... Хотя, какие тут номера. Чистой воды – ориентирование на местности...
Выйдя к Тверской площади, Игнат решил немного передохнуть.
- Странно, а воздух здесь вполне пригоден для дыхания, хотя кислорода и маловато. Специально тащить с собой не требуется - достаточно фильтров... Вот только воздух здесь не пахнет, вообще. Не мудрено: вся привычная органика исчезла... Зато появились эти чёртовы крэнги и псиноты! И бог знает ещё, какая нежить... И, вроде, подобия растений, только со знаком «минус»...
Игнат с грустью взглянул на памятник Юрию Долгорукому – основателю Москвы. Лицо – словно припечалали сапогом с кованой подошвой. Вытянутая указующая рука основателя раскрошилась, и торчал металлический каркас. Конь под Долгоруким застыл на трёх ногах, четвертая - исчезла. В это время на голове изваяния восседал псинот - прямо как раньше вороны или голуби, которые вечно гадили на памятники!
- Где они теперь? - эти вороны и голуби...
Бахрома псинота тревожно колыхалась, точно водоросли на дне, терзаемые сильным течением.
Памятник Долгорукому был каким-то белёсым. Вообще внутри адронных зон всё выглядело оборотным, как если бы трёхмерную картинку открыли в компьютерной программе и одним махом выполнили команду «реверс цвета, насыщенности и яркости». Вместо дождя здесь лилась с небес грязно-жёлтая слизь, а вместо снега сыпала тёмно-синяя пухлая рвань.
Игнат взял наизготовку «лобстер» и нацелился на псинота. Тот вмиг запульсировал, словно разбухая и собираясь лопнуть, а затем, по сложной траектории, метнулся вниз и исчез в подземном переходе, едва обозначенном разбитыми парапетами.
- Живи пока...
Целью Игната являлся бывший банк «Селестия», точнее - содержимое его индивидуальных ячеек, которые люди арендовали для хранения драгоценных безделушек. Последние годы перед катастрофой «Селестия» был самым востребованным в этом смысле банком. Но одно дело - общая информация, и совсем другое, когда с Игнатом связался клиент, который раздобыл, по его словам, достоверные сведения о содержимом конкретных сейфов. Якобы в них хранились крупнейшие на Земле алмазы, находившиеся в частном владении.
Ныне все идентификационные барьеры, системы безопасности и наблюдения приказали долго жить. Осталась, как говорится, голая механика. А с ней Игнат должен справиться без особых усилий.
В узком переулке соседствовали старинные здания псевдорусской архитектуры, типа ГУМа, и ультрасовременные (на момент катастрофы) балансирные строения. Но сейчас и те, и другие сравняла судьба, выведя нечто среднеарифметическое.
Новый стиль - архитектура небытия...
Игнат услышал грохот и обернулся на звук: на крыше одного из старых домов разрушилась часть кирпичного дымохода. Крошево плотной кучей посыпалось с края кровли. В туманное пятнистое небо тут же взметнулись два потревоженных псинота.
«Трусливые твари! Их спасают зачатки ментальных способностей...»
Здание банка «Селестия» по своим очертаниям, даже в деталях, почти не изменилось - сказалось применение новейших технологий и материалов.
Игнат вывел на дисплей 2-мерный план 1-го этажа – приходится работать с тем, что есть. Найти 3-мерную схему здания, увы, не удалось.
- Вестибюль, направо, одна дверь, вторая... ага, вот – лестница!
Игнат приготовил резак, закрепил его на «лобстере» и проверил капсулы со взрывчаткой.
Дверь открылась свободно – наконец-то за долгие годы дождалась прикосновения человеческой руки. Вот только теперь человек может предъявить свои права на всё, что пожелает.
Дверь этого не оспаривала...
А вот один крэнг, тут же вынырнувший из-за стойки ресепшна, похоже, собирался...
Импульсный выстрел «лобстера» уложил его в прыжке.
Игнат пнул убитого крэнга носком ботинка: «мелкая особь».
Искомая лестница в одном месте оказалась завалена кучей компьютеров. Ржавые и пыльные, разбросанные невпопад, они казались полупереваренными остатками чьей-то наспех устроенной трапезы.
«Неужели крэнг развлекался? - организовал загашничек с лакомством. Они обажают всё металлическое, разную аппаратуру...»
Охотник за сокровищами без приключений добрался до ячеек. Пришлось серьёзно повозиться с двумя дверьми подземного хранилища, а вот индивидуальные ячейки выщёлкивались, как обоймы из старинного оружия. В трети из них оказались пластиковые документы – оформление сделок, наследство, недвижимость и прочее.
Алмазы действительно преспокойненько хранились в одном из сейфов - неподвластные времени, в прозрачных ажурных капсулах - и игриво переливались в ярком свете направленного на них фонаря.
Игнат удивленно присвистнул: один из алмазов оказался объёмом с разрезанное пополам куриное яйцо!
Охотник упаковал ценности в небольшой контейнер и посмотрел на индикатор времени.
- Вечереет. Пожалуй, не стоит рисковать. Бродить здесь по ночам – верная смерть!
Игнат поужинал питательной пастой из герметичной капсулы, пристёгнутой к скафандру. Затем составил вместе несколько мягких стульев и стал располагаться на ночлег.
- Дверь надёжная, броня толстая, можно не переживать.
На всякий случай Игнат подошёл к массивной двери и ещё раз проверил запорное колесо – до конца ли выкручено.
- Порядок!
Тут взгляд Игната мимолётом скользнул по опустошённым банковским ячейкам. Одна из них, крайняя в нижнем ряду, осталась нетронутой.
- Упущение. А-я-яй, - пожурил себя Игнат.
Он устало взялся за инструменты и без особого энтузиазма вскрыл ячейку.
Внутри неё Игнат обнаружил металлический контейнер.
Игнат повертел его в руках. По периметру контейнер пересекали несколько едва заметных нитей, сходившихся в одной точке. Игнат интуитивно нажал на эту точку и от неожиданности резко бросил предмет на пол - будто противное насекомое, коснувшееся своими жёсткими, шустрыми лапками человеческой кожи. Контейнер подёрнулся волной ряби и автоматически раскрылся, как цветочный бутон.
Подсознательно Игнат ожидал чего-то подобного, но, тем не менее, удивился. Он присел на корточки и вновь, только теперь гораздо аккуратней, опасливо взял контейнер в руки.
В ёмкости хранился некий артефакт, назначения которого Игнат не мог вообразить даже приблизительно. Это была прозрачная сфера, в центре которой, словно погруженный в вязкую жидкость, размещался предмет кристаллической формы.
- Механизм? - высказал догадку Игнат. - А что еще может быть?
Продолжение повести: часть 2
Подписывайтесь и читайте!
Всего доброго,
Ваш
